— Теперь… губами. Не бойся. Да… так хорошо… — я задохнулась, подаваясь вперёд, чувствуя, как волны жара нарастают, грозят захлестнуть меня с головой.
Тарин всё ещё ласкал грудь, теперь настойчивее, он чувствовал, где я замираю, где вырывается стон. И стон вырвался, громкий, дрожащий. Лерис снова провёл языком, глубже, медленнее. Затем поцелуй. Затем ещё.
Я была их. Их дыхание, их жадность, их трепетная нежность. Всё смешалось.
Я сорвалась с края и утонула в пучине наслаждения. Выгнулась, пальцы вцепились в волосы Лериса, прижимая его голову крепче к себе.
Оргазм накрыл меня, волна за волной, дыхание перехватывало, колени подгибались. Я всхлипывала, выгибалась, сжимала его голову, пока волна не схлынула, оставив после себя сладкую слабость и тёплую дрожь в каждой клетке тела.
Тарин держал меня за талию, не давая упасть. Его глаза горели. Он жаждал большего.
— Хватит… — прошептала я, с трудом вернув дыхание. — Довольно…
Они замерли. Послушно. Но было видно им мало. Оба были возбуждены до предела. У Лериса тяжело вздымалась грудь, а взгляд был совершенно туманный, почти дикий. Тарин крепко сжимал мою талию, его пах прижимался к ягодицам, горячий и твёрдый. Он не говорил ничего, но молчание было красноречивее слов.
Я отстранилась. Медленно. С трудом. Натянула на плечи соскользнувшее платье. Пальцы дрожали.
— Урок окончен… — произнесла я, с трудом выговаривая слова.
— Это всё? — Лерис всё ещё стоял на коленях, глядя снизу вверх.
— Сегодня — да, — выдохнула я.
Я вышла, почти выбежала, сердце стучало в висках, между ног ещё пульсировало, кожа горела, будто на мне всё ещё были их руки, их губы, их дыхание.
8
Как только я забежала в свою комнату, то практически сразу рухнула на кровать, стараясь унять дрожь в теле. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, прижав ладони к лицу. Влажность между ног, красные пятна на шее и груди, бешеный пульс… всё это напоминало о том, что перешла границу. Нет, они не вошли в меня. Но я уже вошла в них, в их мир, в их головы, в их желания.
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Мисс Вейрис, — раздался голос служанки. — Глава семьи ждёт вас в обеденном зале.
— Ч-чего? — выдохнула я.
— Мисс, это срочно. Он сказал, что обедать будут все вместе.
Вот только этого мне сейчас не хватало!
Я наспех умылась, поправила волосы, натянула закрытую накидку, чтобы скрыть следы страсти. Постаралась выровнять дыхание, хотя внутренне всё ещё горела. Зачем он меня зовёт сейчас? Неужели… почувствовал?
***
В обеденном зале было тихо. В центре длинного стола сидел Каэль’Дарр, лорд и глава рода. По правую руку Тарин, по левую Лерис. Оба уже сидели, когда я вошла.
И оба… смотрели на меня. Особенно Тарин, он даже не моргал.
Я постаралась держать спину прямо, подошла ближе. Сердце колотилось.
— Мисс Вейрис, — сухо, но вежливо произнёс лорд. — Прошу, присаживайтесь.
Я кивнула, села, не глядя на его сыновей.
— Ну, — произнёс Каэль’Дарр, медленно разрезая кусок мяса. — Как обстоят дела с обучением моих сыновей?
Я чуть не поперхнулась.
— Всё… хорошо, — выдавила я, пряча взгляд. — Они проявляют… успехи.
— Какие именно? — спросил он с прищуром, вонзив вилку в кусок рыбы.
— Эм… они уже гораздо лучше… взаимодействуют с женским телом. Точнее… в теории, конечно. И… тактильной практике. С пониманием… женской анатомии и реакции.
— Ага, — усмехнулся он. И медленно втянул носом воздух.
Я замерла.
Он наклонился ко мне, чуть склонив голову. Его губы тронула тонкая, ледяная улыбка.
— Да. Полагаю, вы правы. Чувствую… они продвинулись довольно далеко.
Щёки вспыхнули. Лерис фыркнул. Тарин отвёл взгляд, но уголки его губ чуть дрогнули.
— Урок был… интенсивный, — выдавила я.
— Ещё бы, — пробормотал Каэль’Дарр. — Интенсивность ощущается даже отсюда.
Я чуть не провалилась под землю от смущения. Неловкое молчание длилось несколько долгих секунд, прежде чем он спокойно откинулся на спинку стула и продолжил трапезу, как ни в чём не бывало.
Обед закончился быстро, но для меня он был пыткой. Я не могла смотреть на Лериса. Или на Тарина. Но я чувствовала их, не взглядом, а кожей. Каждый их вдох отзывался во мне. Я знала, что они помнят всё. Каждый мой стон, изгиб тела, каждый дрожащий вдох и выдох. И они хотели большего. А я… наверное тоже.
Когда я наконец поднялась из-за стола и попрощалась с лордом, сердце готово было вырваться из груди. Я шла по коридору, будто бы спасалась бегством. Запах ладана щекотал ноздри, но под ним я всё ещё чувствовала… запах молодых драконов.
***
Как только я закрыла дверь, то облокотилась на неё спиной и шумно выдохнула. Моя грудь под накидкой всё ещё горела. Между ног всё ещё влажность, желание, тяжесть. Я снова спомнила, как прижимала Лериса к себе, как Тарин держал меня, гладил, сжимал…
— Боги… — прошептала я. — Я влипла. И мне это… чертовски нравится.
Ночь подкралась незаметно, я давно уже привела себя в порядок и успокоилась. Теперь я могла трезво оценивать случившееся.
Я лежала на боку, полуобнажённая, в тонкой сорочке, которая сбилась где-то на талии. Свеча на прикроватной тумбе догорела, оставив только аромат воска и еле заметное тление фитиля. Комната дышала тёплой тишиной, разбавленной едва слышным шорохом ветра за окнами и пульсом в моих ушах.
Сон медленно подкрадывался, обволакивая, как мягкое покрывало.
И вдруг…
Щелчок.
Я вздрогнула.
Тихий скрип двери. На пороге тень. Высокая. Узнаваемая.
— Тарин? — голос мой был хриплым, сонным, но тревожным.
Он шагнул внутрь. Закрыл дверь. И медленно подошёл ко мне, не отводя взгляда. Его глаза в полумраке сияли.
— Тебе нельзя здесь находиться, — прошептала я, приподнимаясь на локтях. — Уже поздно…
— Мне всё равно, — сказал он тихо. В голосе ни капли раскаяния, только настойчивость и жар. — Это нечестно.
— Что?
— Ты позволила Лерису... — он запнулся, провёл ладонью по затылку, взъерошил волосы. — Он узнал, какая ты на вкус, а я нет.
Я забыла как дышать.
— Ты ведь неравнодушна ко мне, — добавил он, присев на край кровати. Его пальцы легко коснулись моей руки. — Я вижу это. Я чувствую это. Ты хочешь меня… не меньше, чем я тебя.
И это было правдой.
Я могла солгать. Сказать, что всё было ради обучения…
Но я только слабо кивнула.
Кажется, Тарину этого было достаточно, он подался вперёд, и его губы нашли мои.
Этот поцелуй был другим. Глубже. Теплее. Опаснее.
Лерис был порывист, горяч, нетерпелив, его поцелуи обжигали. А Тарин… Тарин прикасался ко мне, нежно, будто навредить, но при этом он жаждал меня с жуткой силой. Он провёл ладонью по моей щеке, затем вниз к шее, к ключицам, и осторожно опустил тонкую ткань с моего плеча.
— Можно? — прошептал он, уже касаясь моей груди.
Я только задышала глубже в знак согласия. Он наклонился и ласково поцеловал мой, уже твёрдый, сосок, едва касаясь губами. Затем чуть сжал грудь ладонью, исследуя, изучая… и снова поцеловал. На этот раз сильнее, с жадностью, но всё ещё бережно.
— Боже… — вырвалось у меня.
Он двигался медленно. Уверенно. Каждым касанием он словно говорил: "Я хочу понять тебя."
Сорочка давно сползла на пол. Его ладони скользили по моим рёбрам, к бёдрам, к внутренней стороне бедра. Я раздвинула ноги. Неосознанно. Потому что хотела его, нуждалась в нём.
Он лёг между моих ног, посмотрел на меня снизу вверх. Его глаза сверкали.
— Ты покажешь мне? — спросил он. — Как ласкать тебя… ласкать так, как ты любишь?
Я кивнула. Смущённо, но с трепетом.
Он поцеловал внутреннюю сторону бедра. Потом выше. И ещё выше. Сначала только губами, затем касаясь языком, играя, словно пробуя новый сорт вина.
И когда он добрался до моего центра, я глухо застонала.
Он лизнул медленно, аккуратно, как будто изучая. Потом глубже. Его язык был тёплым, широким, и двигался нежно, ласково, будто он рождён был только для этого — чтобы доставлять мне удовольствие.
Я дёрнулась. Он мягко придержал мои бёдра, не давая закрыться.
— Продолжай… — прошептала я, сжимая простынь.
Он продолжал.
И делал это невероятно. Он словно интуитивно чувствовал, где и как нужно надавить, когда втянуть губами, когда коснуться языком чуть острее, сильнее… Его пальцы поглаживали мои бёдра, удерживая, лаская. Он не спешил. Он наслаждался каждым моментом, каждым движением, каждым стоном, который срывался с моих губ.
И я таяла в его руках.
Внутри разрасталось ощущение, теплое, глубокое, как раскалённый шар. Он поднимался, вращался, стягивал мышцы. Я выгибалась, шептала его имя, дышала его дыханием. Мир сужался до точки между моих ног, до его языка.
— Тарин… Тарин… — Я почти плакала от сладости.
— Да, моя, — его голос отозвался вибрацией на моей коже. — Я здесь.
Я взорвалась снова. Оргазм был другой, долгий, глубокий, как медленная волна, которая захлёстывает, накрывает, но не уносит, а держит, обнимает. Я стонала, прижимая его голову к себе, не отпуская. Он ждал, пил меня до конца.
И только когда моё тело затихло, он поднялся. Его лицо блестело от моей влаги, но глаза сияли счастьем.
Я обвила его руками. Уткнулась в плечо. Слов не было. Только дыхание.
Он шепнул:
— Спасибо. Это… было красиво и сладко.
И он посмотрел на меня так, будто хотел, но боялся спросить. Но я знала. Я чувствовала, как дрожит его тело.
Я взяла его за руку, переплела наши пальцы.
— Ты хочешь? — прошептала я, касаясь губами его скулы.
Он кивнул. И голос его сорвался на шёпот:
— Но… я не знаю, как. Я боюсь сделать что-то не так.
Моё сердце сжалось от нежности. Я провела ладонью по его лицу, задержалась на губах.
— Всё правильно, Тарин. Ты всё делаешь правильно. А остальному я тебя научу. Ладно?