Наиболее опасная часть пути началась после последней траншеи. Она же являлась передовой для противника. Именно в ту сторону больше всего смотрели дозорные, стараясь обнаружить как можно раньше возможную атаку с советской стороны. Но отряду повезло и в этот раз. Разведчики остались незамеченными. Они благополучно преодолели территорию неприятеля, все участники доползли до нейтральной полосы. Бойцы нашли место, где спрятали плащ-палатки, надели их, в том числе на пленного. Стало немного теплее, но это не особо радовало.
фото 3. 1942 г. Владимиров В. А. Лейтенант
Отряд ждали сослуживцы-разведчики в условленном месте. По определённым сигналам стороны убедились, что перед ними свои. После этого участники похода облегчённо вздохнули и перешли на шаг. Пленного по указанию старшего сержанта Валентин передал одному из подошедших встречающих красноармейцев. Наступало раннее утро или продолжалась поздняя ночь, а темнота ещё властвовала вокруг.
В расположении ближайшей части для участников отряда подготовили парилку, куда прямо с ходу они и отправились. По большей части баню на фронте топили, чтобы помыться, а в этом случае её приготовили для согревания. Валентин вспомнил, как солдаты инженерных войск на берегу Днепра сложили сруб, поставили там железную печь и бегали туда для того, чтобы согреться во время строительства переправы. Теперь вместе с разведчиками он оказался на месте тех строителей.
Прямо там их сытно накормили. Причём еда оказалась лучше, чем в штабной столовой. Давно Валентин так не ел! Продовольственное обеспечение было одним из стимулов службы в разведке.
Во время задания не связанные с ним разговоры не приветствовались. Баня согрела людей, и, несмотря на усталость, бойцы не удержались от обсуждения особенностей прошедшей операции. Обращались к друг другу на «ты». После всего пережитого иного не могло быть, тем более в бане.
– Из туалета мы ещё никого раньше не брали.
– Причем целого полковника добыли. В штабе явно довольны будут.
Разведчики поинтересовались у Валентина некоторыми моментами из его биографии. Сам же старший лейтенант чувствовал себя чужаком в компании таких опытных специалистов и предпочитал поменьше задавать вопросы. Он понял, что разведчиком даже при желании у него стать не получится. Нужно быть другим человеком, более внимательным, постоянно следящим за своими действиями и за окружающей обстановкой. У Валентина выходило думать на перспективу, изучать литературу, и штабная деятельность как нельзя лучше соответствовала складу его характера.
Организация маршрута, слаженность действий и успех прошедшего мероприятия во многом зависели от руководства группой. Благодаря старшему сержанту разведчики чувствовали себя уверенней при выполнении задания. Он был самым опытным среди них. Не только везение помогло отряду избежать встречи с противником и пройти незамеченным. Знания и интуиция командира позволили доставить языка без шума и потерь.
Один из участников отряда, видимо, хорошо попарившись, увлёкся беседой и обратился к старшему сержанту:
– Если бы не заметный прищур, тебя бы, Макар, могли в агентурную разведку взять.
– Тебе по морде сейчас заехать или попозже? – вдруг жёстко отреагировал старший сержант. Задавший вопрос боец явно не ожидал такого услышать, но, совладав с собой, ответил:
– За что же мне по морде? Ничего такого вроде не сказал.
– Болтаешь лишнего, – произнёс старший группы.
Валентин понял, что при нём разведчикам не положено много говорить. Бойцу не стоило подчёркивать при постороннем особые приметы сотрудника. Несмотря на то что старший лейтенант служил в штабе, он для них являлся временным попутчиком, не имеющим доступа к внутренней информации.
Следующий день полагалось отдыхать, и старший лейтенант воспользовался этой возможностью. Так как командующий пока не вызывал его для отчёта, то, немного восстановив силы, ближе к вечеру 23 февраля он решил допросить пленного, того самого немецкого полковника, которого разведчики захватили пятнадцать часов назад. Его уже допросили в штабе, но Валентин хотел сделать это ещё раз, тем более что разные люди задают разные вопросы.
Когда пленного привели, то тот очень удивился, узнав в старшем лейтенанте участника разведотряда.
– Шея не болит? – поинтересовался Валентин в начале допроса.
– Ничего страшного, есть вещи важнее, и не стоит обращать внимание на временные неудобства, – ответил немец.
Сначала стоило расположить к себе собеседника, поинтересоваться чем-то не имеющим отношения к войне, а потом переходить к основным вопросам. По окончании похода пленному баню не предложили, а загнали только в тёплое помещение и предоставили одеяло.
Валентин надеялся узнать от немца много важного о войсках противоборствующей стороны, но, к большому сожалению, этого не случилось.
Полковник оказался из интендантской службы. В его ведении находилось несколько складов. Он рассказал о количестве и ассортименте содержащихся там материальных ценностей, порядке учёта, принятия и выдачи грузов. Об охране складов пленный знал уже меньше. Зато он вообще ничего не знал о расположении войск на фронте, их боеспособности, оборонительных укреплениях. Немец надеялся на скорое окончание службы в армии и отправку домой по состоянию здоровья. Толку от такой информации выходило немного, и она не стоила тех рисков, которым подвергали себя разведчики. Нужно было мучиться, мёрзнуть, подвергать себя опасности ради малозначительных сведений! Старший лейтенант начал жалеть даже, что ввязался в это мероприятие.
Видимо, для придания дополнительного веса своей персоне полковник рассказал немного о службе до войны. Валентин не стал его перебивать, к тому же пленный поведал об интересном факте. В конце 30-х годов на складах скопилось огромное количество летней военной формы Вермахта. Причём настолько большое, что Германия не смогла бы мобилизовать столько людей, даже учитывая создание запаса одежды.
Уже тогда планировалось призывать в армию граждан других европейских стран и одевать их в форму Вермахта, несмотря на то, что у многих союзников Германии использовалась своя униформа. Западные страны готовились к широкомасштабной войне заранее.
Пленного увели, и Валентин стал составлять донесение. Без личного участия в сборе данных было трудно догадаться о том, что необходимо изменить в работе фронтовой разведки. Как и в последнем случае, в основном командование требовало добывания языков. Большую часть информации о противнике получали из допросов пленных, которые могли наговорить лишнего, исказить положение войск или предоставить устаревшие сведения. Предпринимались повторные походы за линию фронта для добывания пленных, которые смогли бы подтвердить полученные ранее данные. Некоторые разведотряды не возвращались с задания, некоторые возвращались без результата. Затраты получались большие, а в итоге советская разведка проигрывала в эффективности разведке противника.
Во время похода в тыл неприятеля разведчики наблюдали за местностью вокруг, запоминали расположение оборонительных рубежей и подразделений. Сведения, полученные от пленного, равнялись по ценности информации, которую рассказали сами участники отряда. Конечно, иногда попадались более ценные языки, но в штабе хорошо запомнили, какие данные о численности войск неприятеля поступили перед Корсунь-Шевченковской операцией.
Проведя анализ, Валентин сформулировал три способа по улучшению деятельности фронтовых разведотрядов:
• Первый: Наблюдение. Вместо того чтобы, рискуя жизнью, добывать пленных офицеров, разведчикам лучше занимать удобные для наблюдения, скрытые от посторонних глаз позиции и рассматривать с одного места пространство вокруг, получать информацию о количестве, составе, направлении движения проходящих мимо частей. Меняя точки наблюдения, можно расширять зону сбора данных. За одно и то же время, по сравнению с добыванием пленных, можно получить больше сведений. Доверять такой информации стоит гораздо больше, чем словам пленных.
• Второй: Специальные отряды. Валентин подумал, почему бы не пойти дальше в своих идеях, и предложил отбирать либо готовить разведчиков, владеющих немецкой речью. После специального обучения такие отряды, переодетые в форму противника, должны проникать к нему в тыл и добывать ценную информацию, передвигаясь в открытую.
• Третий: Увеличение количества разведотрядов. Таким способом не стоило пренебрегать. Дополнительные сведения не будут лишними, а от результатов деятельности разведки зависят исход сражения и сохранение боеспособности воинских подразделений.
До подобных выводов могли додуматься многие, но реализовать эти идеи получалось не просто. Пока рационализаторское предложение совершало путь от, условно, рядового до начальника Генерального штаба, минуя каждый раз вышестоящего командира, то шансов в целости дойти до конечного адреса оставалось минимум. О предложении на каком-то этапе забывали либо искажали до неузнаваемости, и применять его в таком виде оказывалось бесполезно. Стоило задуматься, как ещё Красная армия оказывала сопротивление силам Вермахта. Валентин состоял на особом положении, он находился в непосредственном подчинении у командующего фронтом, что существенно сокращало путь рационализаторского предложения до Генерального штаба.
Дописав донесение, старший лейтенант явился с отчётом по походу с разведотрядом к командующему фронтом. Действуя, как всегда, через помощника маршала и вручив лично Коневу исписанные листки бумаги, он дополнительно объяснил суть составленных предложений. Командующий пообещал передать идеи Валентина в Генеральный штаб для дальнейшего рассмотрения. Даже на таком высоком уровне бумагам предстояло совершить ещё некоторый путь. Дошли рекомендации до места назначения или нет, было неизвестно, но через определённое время стали заметны изменения в деятельности фронтовых разведчиков. Эти изменения соответствовали предложениям старшего лейтенанта Владимирова.
После истории с походом в разведку Валентин для себя убедился в истинности выражения, что войну в кабинете не выиграть. Суворов по этому поводу в наставлениях отмечал: «Никакой баталии в кабинете выиграть не можно».