– Привет от капитана "Энтуисла" из Королевского военно-морского флота Австралии командующему эсминцем Уорд, и можем ли мы организовать встречу? Комета, по-видимому, нанесла большой ущерб в вашей части света, и вы – первые люди, с которыми мы столкнулись.
– Где твой микрофон? – спросил Бен. – О, вот он… Привет от Бенджамина Франклина Руби, временно командующего кораблем "Уорд", капитану Энтуислу из Королевских ВМС Австралии, и среди нас нет моряков. Мы просто позаимствовали этот корабль, и если вы хотите увидеть нас, вам придется подобрать нас. Мы будем держаться вдоль побережья в направлении Кейп-Мэй. Вы можете встретиться с нами?
Из радиофона послышался смешок.
– Я думаю, мы сможем с этим справиться. Есть ли в вашей части света какие-нибудь крупные птицы? Они беспокоили нас все лето.
– Да, – ответил Бен, – это то, от чего мы сейчас убегаем. У них есть несколько бомб, которые являются чистым ядом, и они ведут с нами постоянную войну – или, возможно, вы знаете об этом?
– Мы еще не видели ничего подобного, – объявил голос из громкоговорителя, – но у нас было много проблем с ними. Подождите минутку. Наш наблюдатель сообщает, что заметил дым из ваших труб. Сохраняйте курс и скорость. Мы идем к вам.
Голос резко оборвался, и четверо в рубке управления эсминца посмотрели друг на друга.
– Я рад, что он придет к нам, – заметил Бен. – Этот корабль становится ненадежным. Кроме того, имея под рукой хороший военный корабль, мы сможем дать этим птицам то, что они ищут. Надеюсь, у него есть несколько самолетов.
– И кто-нибудь, чтобы управлять ими, – продолжил Мюррей. – Что мы будем делать, если все так и есть – вернемся и устроим им ад?
– Если мы сможем. По-видимому, он сам не слишком любит птиц. Это было первое, что он упомянул.
Они замолчали, когда тонкий вымпел дыма, сопровождаемый двумя высокими мачтами, стал виден над горизонтом. Еще через несколько минут борт "Брисбен" возвысился в воздухе, описал круг и остановился рядом с ними, в то время как с него спустили лодку, которая начала двигаться к ним, погружая весла.
Мгновение спустя она была рядом. Бен вышел на палубу, и когда он это сделал, раздались обоюдные возгласы ужаса и изумления – потому что капитан Энтуисл из Королевского австралийского военно-морского флота был таким же из плоти и крови, как любой человек, которого они видели в старые времена, но бледно-голубого цвета, а все его матросы были того же необычного оттенка.
Глава VII: Исследование
На мгновение воцарилась тишина, пока австралийский капитан удерживал равновесие, борясь с креном судна, недоверчиво глядя на группу, собравшуюся вокруг него.
– Вы… люди? – наконец удалось ему произнести.
– Если это не так, то кто-то нас разыгрывает, – непочтительно сказала Глория. – Но так ли это? Ты весь синий!
– Конечно, – сказал капитан. – Это из-за кометы. Мы знали, что она ударила где-то в Америке, но не знали, где и что она натворила. Что случилось с вашим кораблем? – он указал на разрушенный и протекающий бак. – Похоже, он не в себе.
– О, это была валентинка от птиц, – сказал Бен. – Можете ли вы предоставить нам каюту на вашем корабле? Нас не так много.
Капитан Энтуисл, казалось, отошел от сна.
– Конечно, конечно. Прошу. Мы можем гораздо удобнее обсудить все в моей каюте.
Когда они поднялись на палубу "Брисбена", даже обученные моряки, светло-голубой цвет их лиц странно контрастировал с темно-синей униформой, не могли удержаться от пристального взгляда на колонистов. Они ввалились в капитанскую каюту мимо рядов нетерпеливых синих лиц.
– Я предлагаю, – сказал капитан Энтуисл, – начать с того, что мы расскажем друг другу, как это произошло. Я едва ли могу поверить в тот факт, что вы люди и можете ходить и говорить. Кто-нибудь из вас не откажется от виски с содовой?
– Нет, спасибо, – сказал Мюррей, в нем проснулся дух веселья, – но я выпью смазочного масла, если вы сможете его найти.
Морской офицер посмотрел на него и несколько сухо заметил:
– Конечно, если вы хотите. Уильямс!
– О, не обращайте на него внимания, – вмешался Бен Руби. – Простите меня, капитан, он прекрасно может пить смазочное масло, но он просто шутит с вами. Вы говорили о комете…
– Значит, вы знали, что большая комета упала на Землю, как и было предсказано, не так ли? Это было утром шестнадцатого февраля прошлого года – вечером пятнадцатого февраля по американскому времени. Даже в нашей стране, которая находится на другом конце земли, это нанесло большой ущерб. Газы, которые она выпустила, усыпили всех и вызвали много разрушений. Наши ученые говорят, что газы кометы каким-то необъяснимым образом превратили железо в гемоглобине нашей крови в кобальт. Кажется, это работает так же хорошо, но именно поэтому мы все синие. Я и сам не совсем понимаю, но вы же знаете, какие они, эти медицинские придурки. Итак, что случилось с вами, люди?
– Могу я сначала спросить кое о чем? – сказал Бивилл. – Какой сегодня день?
– Восемнадцатое августа 1946 года, – ответил капитан, как будто слегка озадаченный вопросом.
– Боже милостивый! – сказал ученый. – Получается мы были там больше года!
– Да, – сказал Бен. – Все мы, кого вы видите здесь, и еще несколько человек пришли в сознание примерно в одно и то же время, два месяца назад. Мы ничего не знаем о том, что комета сделала с нами или как произошли эти изменения, за исключением того, что, когда мы проснулись, мы были именно такими, какими вы нас видите. Доктор Бивилл экспериментировал с целью выяснить, что произошло, но пока он не добился большого прогресса. Все, что мы знаем, это то, что мы состоим из металла, который не так легко ржавеет, электричество для нас пища и находим вкус любого масла приятным. И птицы… – он замолчал, махнув рукой.
– О, да, птицы, – сказал капитан. – Они вас тоже достали? Это одна из причин, помимо исследований, почему мы здесь. Я полагаю, вы имеете в виду больших четырехкрылых птиц, которых мы называем дронтами. Мы не часто их видели, но иногда они прилетают и улетают с овцой или даже человеком. Недавно один из наших авиаторов преследовал одного из них на несколько сот миль в море, и мы предположили, что они прилетели с одного из островов. Наши ученые не знают, что с ними делать.
– Как и наши, за исключением того, что они представляют собой чистую разновидность ада, – вставил Мюррей. – Мы все жили в Нью-Йорке, уютно, как насекомые в коврике, когда они начали сбрасывать на нас зажигательные бомбы и уносить всех, кого могли достать.
– Включая этого незначительного человека, – с гордостью сказал Есио.
– Зажигательные бомбы! Вы хотите сказать, что у них достаточно разума для этого?
– Я расскажу этому абсурдному миру, что у них есть! Вы видели нос нашего корабля? Вот где один из их маленьких подарков попал в цель. Если бы кто-нибудь из нас оказался там, он был бы сейчас никем иным, как железным ломом. Если вы действительно хотите узнать, что это такое, приезжайте в Нью-Йорк, но будьте готовы к битве всей вашей жизни.
Капитан откинулся назад, задумчиво потягивая свой напиток.
– Знаете, – сказал он, – это как раз то, что я собирался сделать? Честно говоря, ваша история почти невероятна, но вы здесь как доказательство этого, и вы не похожи на роботов, разве что внешне.
– О, боже, – прошептал Мюррей Глории, – подожди, пока эти малыши не доберутся до птиц со своими восьмидюймовыми пушками. Они пожалеют, что никогда о нас не слышали. Я рад, что буду под рукой, чтобы увидеть это веселье.
– Да, но, может быть, у птиц тоже будет что-то на перьях, – ответила она. – Я бы не хотела делать никаких ставок. Мы думали, что победили их, когда получили эсминец, а теперь посмотрите на нас.
– Что ж, я готов попробовать атаковать или, по крайней мере, провести разведку, – сказал капитан. – Сейчас мы находимся в положении вооруженной исследовательской группы. Правительство Австралии отправило несколько кораблей, чтобы посмотреть, что можно найти на других континентах. После столкновения с кометой все кабели оборвались. Мы установили радиосвязь с голландскими колониальными станциями в Батавии, а затем с Южной Африкой, но остальной мир только заново изучается, и мое правительство уполномочивает меня противостоять недружественным действиям. Я думаю, мы могли бы назвать зажигательную бомбу недружественным актом.
Его глаза сверкнули от этой легкой шутки, и собрание закончилась под скрип отодвигаемых стульев. Пару часов спустя стала видна голубая линия Сэнди-Хук, а затем смутные скалы нью-йоркских небоскребов. Облака рассеялись после дождя последних нескольких дней; в воздухе не висело даже облачка тумана, и все было ярким и ясным. Колонисты почувствовали, как их охватило волнение, когда они смотрели, как высокие башни города поднимаются над горизонтом, прямые и красивые, как они всегда стояли, но теперь без признаков жизни или движения, весь оживленный шум этого места затих навсегда.
От тетраптериксов, или "дронтов", как назвал их австралиец, не осталось и следа. Небо склонилось высоко, сплошная синева, ни малейшего движения в нем. Мюррей Ли почувствовал, как кто-то зашевелился рядом с ним, и оглянулся.
– О, черт, – сказала Глория Резерфорд, – это так красиво, что мне хочется плакать. Вы когда-нибудь чувствовали подобное?
Он молча кивнул…
– А эти птицы – разве это не позор, что у них во владении самый красивый город в мире?
Пронзительный свист оборвал ее слова. С изумительной, машинной точностью матросы передвигались по палубам. "Брисбен" заглушил машины, остановился, и раздался звон стали, когда опускался якорь. Капитан Энтуисл спустился с мостика.
– Я пока ничего не вижу, никаких ваших дронтов, – сказал он. – Как вы думаете, было бы разумно послать десантную группу, мистер Руби?
– Безусловно, нет, – сказал Бен. – Вы еще не знаете, с чем столкнулись. Подождите, пока они придут в себя. У вас появиться много хлопот.
Капитан пожал плечами. Очевидно, он вовсе не был против того, чтобы противопоставить австралийский флот всему, что могли сделать дронты.