рее, если бы они у нас были, и нам понадобится вся возможная скорость.
Разговаривая, они пересекали летное поле, направляясь в штаб-квартиру, где Шерман изложил дизайн второго монитора, включающего улучшения, о которых он упомянул. Инженер, слушавший его, с сомнением улыбнулся.
– Я не думаю, что мы сможем передать подобную конструкцию вам менее чем через три или четыре недели, – сказал он. – Потребуется много времени, чтобы отлить ту броню, которую вы хотите, и построить вакуумную камеру. Я предполагаю, что ваши собственные рабочие будут делать внутренние приспособления.
– Абсолютно верно, – сказал ему Шерман. – Но нам лучше получить его до истечения трех или четырех недель. Бен, что ты скажешь, если мы сбегаем в лабораторию и посмотрим, сможем ли мы откопать что-нибудь новое.
Два дня спустя они снова стояли в штабе на летном поле. "Монитор" совершил еще три полета, в одном из них пролетел над городом лассан, не увидев ничего более важного, чем австралийская сигнальная станция, расположенная на соседнем холме. Тем временем армия федеративных правительств протянула свои щупальца, прочесывая бесплодную пустыню, которая когда-то была самой плодородной страной в мире. С востока, запада, юга и севера сообщение было одинаковым: никаких признаков лассанов или любого другого живого существа.
– Я бы хотела, – сказала Глория, – чтобы эти парни высунули свои носы наружу. Я бы хотел опробовать на них "Монитор".
– Скоро ты получишь все, что захочешь, – сказал Бен немного мрачно. – Я рад, что они дают нам такую большую передышку. Это позволяет нам все организовать. Шерман сейчас возится с маломощным мотором. Если он его наладит, наши неприятности закончатся.
– Подождите минутку, – сказал офицер за столом, когда начал стучать телеграфный ключ. – Это на кое-что похоже.
Он перевел для них точки и тире.
– Лассан… город… открытие дверей… Это с сигнальной станции вон на той горе прямо над ней… Большой… мяч… выходит… будет… будет… что это? Сообщение, похоже, заканчивается.
Он энергично нажал на клавишу, а затем стал ждать. Телеграф продолжал молчать.
– О боже, – сказал Шерман, – они идут! Они захватили эту сигнальную станцию, ставлю доллар против тонны лассановской радиации.
Офицер снова забарабанил по клавише.
– Сейчас мы высылаем самолеты-разведчики, – сказал он. – Очень плохо дело с сигнальной станцией, но это война!
– Давайте, парни, – сказал Бен. – Давайте выйдем на летное поле. Похоже, на нас вся надежда.
На машине, позаимствованной у сотрудников штаб-квартиры, они помчались на поле, где стоял "Монитор", готовый к любой чрезвычайной ситуации. Как только они прибыли, стал виден самолет, приближающийся с севера. Он описал круг над полем, как будто пилот боялся приземлиться, затем снизился и медленно и нерешительно остановился. Наблюдатели заметили, что его оттяжки провисли, колеса неровные; он выглядел как обломки машины, на которой не летали лет десять, после того как она пролежала в каком-нибудь ангаре, где на нее вообще не обращали внимания.
Когда они бежали по полю к нему, пилот медленно выбрался наружу. Они заметили, что его лицо было бледным и искаженным ужасом, его конечности дрожали.
– Все пропали, – крикнул он приближающейся группе.
– Что? Кто? В чем дело?
– Все. Оружие. Танки. Самолеты. Большой шар уничтожил их. Фактически все… – и он рухнул на руки Бена в глубоком обмороке.
– Вот, – сказал Бен, передавая потерявшего сознание авиатора одному из австралийских офицеров. – Вперед. Там что-то происходит. Большие шары, да? Что ж, мы сделаем из них футбольные мячи. Этот парень выглядит так, как будто его пропустили через фрезерный станок. У лассанцев определенно должно быть что-то интересное.
С оглушительным грохотом, когда Мюррей Ли придал ему максимальное ускорение, "Монитор" покинул рампу, подлетел один или два раза, чтобы набрать высоту, и направился на север под хор взрывов. Менее чем за десять минут под ними промелькнули густонаселенные районы северного Нью-Джерси.
– Жаль, что у нас нет радио в этом автобусе, – заметил Бен Руби. – Мы могли бы поддерживать связь что бы знать, что происходит.
– Это было бы удобно, – сказал Шерман, – но вы не можете иметь все. Лассаны не собираются ждать, пока мы решим все наши проблемы… Смотри – что это там?
Почти на том же уровне, что и они, и прямо над городом Ньюарк, в воздухе, казалось, парил огромный шаровидный объект, похожий на огромную зеленую дыню. Из его нижней части тонкая синяя линия какого-то луча достигла земли. От аппарата, повернутого по диагонали от них, более бледный, широкий луч желтоватого цвета тянулся вниз к зданиям города. И там, где он обрушился на них, они превратились в руины; крыши навалились на стены, дымоходы упали на землю. Не было ни пламени, ни дыма, ни звука – просто это зловещее чудовище медленно двигалось вперед, разрушая город Ньюарк, как будто усилием мысли.
– Держитесь крепче, все, – крикнул Шерман. – Иду наверх.
"Монитор" склонился к небу. Сквозь тяжелый кварц его окон они могли видеть, как батарея полевых орудий, искусно спрятанная за деревьями на окраине города, открыла огонь. При первых вспышках чудовищный шар медленно повернулся, а бледно-желтый луч прорезал полосу разрушения, когда он двигался. Снаряды второго залпа ударили вокруг него и по нему.
– О, хорошая стрельба, – сказала Глория, но даже когда она говорила, желтый луч обрушился на них, как судьба, и пушки замолчали.
– Что это у них появилось? – крикнула она между очередями ракетного двигателя "Монитора".
– Не знаю, – ответил Шерман, – но это мощно. Готовы? Вот так. Отключись, Мюррей.
С высоты 15 000 футов "Монитор" устремился вниз по длинной кривой. Прицеливаясь, Глория направила луч прожектора на зеленый шар.
– Давай! – крикнул Шерман, и Бен щелкнул выключателем. Раздался ужасный взрыв, "Монитор" дико накренился, затем, под контролем, развернулся и снова начал набирать высоту. Сквозь редеющее облако желтого дыма они могли видеть длинный черный шрам на вершине земного шара, от которого расходились линии, похожие на морщины на старом, старом лице.
– Черт! – сказал Шерман. – Только задел его. У них должно быть что-то любопытное в броне на этой штуке. Посмотрите, как она устояла. Смотрите все, мы собираемся пойти снова, Глория!
Снова луч прожектора качнулся вперед и вниз, ища зеленого монстра. Но на этот раз шар лассанов действовал быстрее. Желтый луч поднялся, поискал их, поймал в свой фокус. Мгновенно люди, находившиеся на "Мониторе", почувствовали мучительную боль в каждом суставе; камеры гравитационного луча задрожали в своих стойках, окна, хотя и сделанные из прочной стали, задрожали в своих рамах, весь корпус ракетного корабля, казалось, вот-вот развалится.
Отчаянно Шерман боролся с управлением; нырял, уклонялся, затем, наконец, с поднятой рукой, чтобы предупредить остальных, скользнул в сторону и направился к земле, разворачиваясь по крутой кривой со всей мощностью – кривой, которая унесла их на добрых десять миль, прежде чем желтый луч смог их снова найти.
– Парни! – сказал Мюррей Ли, приходя в себя. – Я чувствую, как будто каждый сустав в моем теле ослабел. В любом случае, что это было?
– Инфразвук, – ответил Шерман. – Вы не можете услышать его, но все равно воздействует на вас. Как скрипач и стакан. Он может разбить его, если попадет в нужную ноту. Я говорил вам, что эти существа создадут что-нибудь удивительное. Должно быть, они нашли способ превратить свой чистый свет в чистый звук и вибрировать им на каждой ноте гаммы одновременно, о чем гамма никогда и не слышала. Что ж, теперь мы знаем.
– И они тоже, – сказал Бен. – Этот придурок не собирается торчать здесь и получить еще один шанс быть раздавленным нашим гравитационным лучом. Даже если мы дали ему только чаевые, держу пари, мы причинили ему немало вреда.
– Все, что я должен сказать, – ответил Шерман, – это то, что я рад, что мы сделаны из металла, а не из плоти и крови. Если бы этот инфракрасный луч попал в нас до этого, мы были бы картофельным пюре на том поле внизу. Неудивительно, что сигнальная станция так быстро отключилась.
– Мы вернемся и нанесем им еще один удар? – спросил Мюррей Ли.
– Мне не нравится делать это на этом корабле, – ответил Шерман. – Если бы у нас был "Монитор II", это было бы легко. С этой дополнительной вакуумной камерой вокруг него он выдержит довольно много этого инфразвукового шума. Вы знаете, что вакуум не пропускает звук, хотя мы могли бы получить его через распорки. Но этот… Тем не менее, я полагаю, нам придется показать им, что мы серьезно относимся к делу.
"Монитор" развернулся, направил свой тонкий нос обратно к Ньюарку и устремился вниз. Убегая от инфракрасного луча, американцы нырнули за пушистую массу низко висящих облаков; теперь, когда они вынырнули из нее, они могли видеть огромный зеленый шар далеко вверх по реке, удаляющимся с максимальной скоростью.
– Ага, – сказал Шерман. – Ему не нравятся гравитационные лучи. Ну, давай, вперед лошадка. Отдай ей оружие, Мюррей.
Под огромным давлением взрывов гравитационного луча в хвосте "Монитор" взмыл ввысь, оставляя за собой след из оранжевых облаков, когда луч разлагал воздух там, где он его ударил. Шерман поднял ее за облака, на мгновение удержал курс, крикнул:
– Готова, Глория?
А затем снизился.
Подобно пикирующему ястребу, "Монитор" вылетел из своего укрытия. Шерман угадал правильно. Зеленый шар был менее чем в пяти милях впереди них, перелетая через вершины Катскиллов, чтобы добраться до своего дома. Когда они падали, появился желтый луч, быстро ударил, один, два, три раза – поймал их на короткую секунду мучительной вибрацией, а затем снова потерял, когда Шерман повернул "Монитор". Затем луч Глории точно ударил в огромный шар, Бен Руби щелкнул выключателем, и потрясающий взрыв оранжевого пламени поглотил весь центр лассанского монстра.
Несмотря на то, что они были готовы к удару, сила взрыва вывела корабль из-под контроля. Он бешено вращался, бросаемый вверх, вниз и в стороны, пока Шерман работал штурвалом. Катскиллы встали на дыбы, пронеслись мимо в вихре зеленого, а затем с плеском ударились о поверхность Гудзона.