Далеко внизу, наполовину открытый, наполовину скрытый несколькими крошечными облачками, которые висели на более низких высотах, они могли видеть голый шрам на холмах, отмечавший штаб лассанов. Вокруг него плавало полдюжины огромных зеленых шаров, с которыми они столкнулись в прошлый раз. Когда они проносились мимо, еще один, похожий на виноградину на огромном расстоянии, медленно выкатился из огромной двери, секунду или две покачивался взад-вперед, а затем поплыл вверх, чтобы присоединиться к тем, кто уже был в небе. "Монитор VII" находился к северу и над ними и когда он заметил американский флот, он устремился вниз, чтобы присоединиться к строю, опустившись на свое заранее условленное место.
– Мы начнем прямо сейчас? – спросил Шерман.
– Пока нет, – сказал Бен. – Дайте им всем шанс выбраться. Чем больше, тем веселее. На этот раз я хотел бы закончить работу. Мы не можем войти в эту дверь, а если бы и вошли, то ракетные корабли были бы нам бесполезны в этих проходах, а они – лучшее, что у нас есть. Кроме того, они тоже задрали нос и не обращают на нас ни малейшего внимания. Я надеюсь, что на этот раз они намерены бороться до конца.
Они повернули на север, давая лассанцам время собрать свой флот.
– В чем заключается договоренность? – спросила Глория. – Мы все пойдем на них разом?
– Нет. Мы ныряем первыми, а остальные следуют за нами, подтягиваясь до того, как они окажутся в зоне досягаемости. Если с нами что-нибудь случится, они спасут нас – если смогут. Видите ли, мы знаем, что у них есть, не больше, чем они знают, что у нас есть, и я подумал, что было бы неплохо совершить первую атаку только на одном корабле. В крайнем случае остальные смогут уйти – если лассаны не разовьют большую скорость на своих зеленых яйцах.
– Сколько их сейчас? – спросил Шерман с пульта управления, когда эскадрилья повернула обратно на юг, и покрытая шрамами гора снова скрылась за горизонтом.
– Два… пять… девять… одиннадцать… О, я не могу сосчитать их всех, – сказала Глория. – они постоянно меняют строй. Их много, и они приближаются к нам, но медленно. У них больше нет того синего луча у основания – ты же помнишь, на нем катался тот глобус, за которым мы охотились.
Когда они приблизились, стало очевидным, что зеленые шары медленно поднимались сквозь сумерки в каком-то хаотичном строю. Было слишком сложно для американских наблюдателей, проследить за краткими проблесками, которыми они были удостоены, когда они проносились мимо со скоростью урагана. Казалось, там были десятки шаров лассанов, как будто они хотели сокрушить противостоящих им простой численностью. Все ближе и ближе подходили ракетные корабли, все ближе и ближе вырисовывались зловещие шары Лассана, не подававшие никаких признаков жизни, тихие и зловещие.
– Вперед? – спросил Шерман со своего места за пультом управления.
– Давай! – сказал Бен.
"Монитор II" нырнул; и когда он нырнул, Глория Резерфорд включила смертоносный луч прожектора, который должен был направить гравитационный луч на их врагов. Мгновение он искал зеленые шары, затем точно поймал один. Бен Руби щелкнул выключателем, и по световому лучу пронесся ужасный поток расщепленных атомов, похожий на волну смерти. Пронесся – и потерпел неудачу!
Ибо, когда он ударил по зеленому шару, вместо раздирающего взрыва и последующего коллапса появилась только горстка ярких звезд, сверкающее проявление белого огня, которое обрушилось на корабль лассан, как пена на какую-то береговую скалу. Он отшатнулся назад, сдвинутый со своего места чудовищным ударом расщепленных атомов, но остался цел.
– Ну, я и сукин сын! – заявил Шерман, переводя "Монитор" в спиральный набор высоты со скоростью девятьсот миль в час, чтобы избежать любой контратаки. – Если они не нашли гравитационный экран, я не думал, что это возможно. Это показывает, что ты никогда не можешь предугадать все наверняка, особенно с лассанами. Берегитесь, парни, я собираюсь сделать петлю!
Ибо, пока он говорил, приблизились зеленые шары – быстро по обычным стандартам, хотя и медленно по сравнению с бешеной скоростью американского ракетного корабля. С полудюжины из них вырвался яркий желтый луч инфразвука, чтобы найти дерзкий корабль, который напал на них в одиночку. Они пронзили атмосферу со всех сторон, задев несколько облаков и превратили их в мелкие брызги дождя, но не попали в монитор, когда корабль завертелся и рванулся с бешеной скоростью.
На расстоянии двадцати миль и высоко в воздухе они остановились, чтобы прийти в себя.
– И это, – продолжил Шерман свое прерванное наблюдение, – объясняет, почему они больше не используют эти синие лучи для поддержки. Конечно, гравитационный экран, который будет работать против нашего луча, будет работать и против гравитации Земли. Однако у них должен быть какой-то способ менять его эффект. Они поднимаются не очень быстро и не имеют большой скорости.
– Вероятно, лассаны не выдерживают большого ускорения, – предположил Мюррей.
– Возможно, ты прав. У них не может быть меньше одного лассана на каждом шаре… Конечно, они могли бы управлять ими по радио, с помощью мыслешлемов, и сделать так, чтобы все экипажи были роботами, но это был бы не лассанский способ ведения дел. И я сомневаюсь, что они вообще сочли бы радио безопасным, даже если бы знали об этом, в чем я не уверен. Мы рассеиваем вокруг себя огромное количество помех и сыграли бы веселую шутку практически с любым радио. Хотел бы я знать, как они работают с этим гравитационным экраном. Я готов поспорить на целую лодку из Мониторов против мыслешлема, что он магнитный.
– Хотелось бы, чтобы у нас был какой-то способ подать сигнал остальной части флота, – сказал Бен, когда они снова заняли свои позиции во главе формирования. – Я не хочу, чтобы они совались туда гравитационным лучом, если это не принесет никакой пользы.
Мюррей рассмеялся.
– Они узнают об этом достаточно скоро. Я думаю, у нас достаточно скорости, чтобы превзойти и эти инфракрасные лучи. Если они настолько сильны, насколько это возможно, мы их разгромим.
– Пока что не кукарекай, дружище, – сказала Глория. – Вы не знаете, что у этих парней в рукавах – извините, в сундуках.
Пока американский флот формировался для массированной атаки, шары лассан поднимались, и теперь они были всего в пяти тысячах футов ниже ракетных крейсеров, раскачиваясь на высоте 25 000 футов над землей в последних лучах заходящего солнца. По мере того, как зеленые шары поднимались, они занимали свои места в форме огромного полумесяца, концы которого удлинялись, когда каждый новый шар подходил, чтобы присоединиться к нему.
– Похоже, они хотят зажать нас посередине и обстрелять сразу со всех сторон, – заметил Шерман. – Ну, вот и все. Выбери кого-нибудь с конца, это наш лучший шанс. Готова, Глория?
– О'кей, шеф, – ответила она. – На этот раз Молния?
Он кивнул. Двигатели "Монитора II" взревели, его нос наклонился вперед, и на невероятной скорости он обрушился на линию боевых кораблей лассан, за которыми последовал остальной американский флот. Но на этот раз это не было неожиданностью. Когда мониторы погрузились внутрь, из каждого зеленого шара, который мог их достать, вырвались длинные желтые лучи. Прямо сквозь них прорвался "Монитор II"; его грохот, даже сквозь двойное покрытие брони и вакуумные камеры, заставил их напрячься; затем ракетный корабль нацелился прямо на одного из лассанов, и Глория щелкнула клавишей, запускающей искусственную молнию.
Зазубренный луч пламени, более интенсивный, чем самая горячая печь, пронесся по воздуху, ударил в зеленый шар и достиг земли тысячью крошечных ручейков света. Всего секунду казалось, что земной шар не пострадал; затем медленно и почти величественно он начал растворяться в воздухе, извергая пламя из каждой поры. На высоте десяти миль "Монитор" снова повернулся, и только после этого до них донесся звук взрыва, ужасный, раздирающий раскат грома.
– Видел это? – крикнул Шерман. – Эта их формация не такая уж тупая. У них все продумано, ни один из наших кораблей не сможет добраться до них, не пройдя хотя бы через один из этих желтых лучей, и если мы останемся в них слишком долго – ба-бах!
Они смотрели через окна на строй кораблей. С одной стороны они могли различить очертания еще двух ракетных кораблей, очерченных на фоне неба, в то время как позади и над ними, преследуемые ищущими желтыми лучами, приближались остальные. Обернувшись, они увидели, как гравитационный луч, выпущенный с одного из американских кораблей, бесполезно врезался в зеленый шар. Затем они снова погрузились, направив гравитационный луч на землю, чтобы создать потенциал для другого разряда молнии.
Холмы внизу качались и ревели от повторяющихся ударов. Деревья падали, превращаясь в руины, когда от удара молнии или инфразвука их разрывало на куски; огромные груды сожженной земли и расплавленного камня отмечали места, где гравитационный луч ударил в землю. Вокруг был лабиринт желтых лучей, вспышек молний и зеленых шаров, которые вращались, поднимались, падали, иногда взрывались, иногда уступали, но всегда решительно и энергично сопротивлялись и всегда поднимались в ясный весенний вечер.
Мюррей Ли, находившийся в кормовой части корабля, был единственным, кто видел, как американский ракетный корабль, захваченный и удерживаемый в течение нескольких роковых мгновений двумя желтыми лучами, медленно освобождается от внешней брони, затем от внутренней, и, вращаясь, падает на землю, распадаясь на фрагменты этими непреодолимыми звуковыми выстрелами.
Глория Резерфорд на носу была единственной, кто видел, как другой корабль попал в желтый луч, направленный прямо на нос, и ответила, выпустив гравитационный луч прямо по лучу в зеленый шар через отверстие, из которого исходил луч. Луч погас, а в иллюминаторе появилось расширяющееся пятно пламени, и огромный зеленый шар на ее глазах превратился в маленький огненный шарик. Но такие мгновения, как эти, были всего лишь вспышками в ближнем бою. По большей части у них не было времени ни на что, кроме управления, переключения переключателей туда-сюда, бесконечного чередования гравитационных лучей и вспышек молний по лассанским кораблям, из которых, казалось, всегда был еще один прямо перед ними, когда Шерман крутил и поворачивал Монитор с мастерством, которое было почти сверхъестественным.