– В больницу угодила, – промямлила, не желая вдаваться в детали, – можно ключи?
– Конечно, милая, конечно… – затараторила, суетливо протягивая мне их, – ты в порядке? Почему ты в ночной сорочке?
– Не сегодня, Любовь Петровна, – вздохнула, шлепая по кафелю, – не сегодня.
Открыла дверь, зашла в квартиру и первым делом стащила чёртову ночнушку, отправившись в душ.
Включая телефон я ожидала увидеть кучу сообщений о пропущенных вызовах, но не получила ни одного. Тут же набрала Марине, но её телефон оказался выключен. К беспокойству за свою свободу добавилось переживание за сохранность подруги, я торопливо собралась и порадовалась, что оставила ключи от машины дома, тут же рванув к ней, но к домофону так никто и не подошёл.
Комплект ключей от её квартиры был на той же связке, что и мои, то есть, остался на ферме или был бережно упакован каким-нибудь криминалистом на ферме, получить их в ближайшем будущем я не даже не мечтала, а добропорядочных соседок у неё, в отличии от меня, не было, так что пришлось вернуться несолоно хлебавши и осесть мертвым грузом на кухне с чашкой кофе в руке.
Где её носит?!
Была, конечно, вероятность, что она попросту снимает стресс с тем блондином, но Марина подобной беспечностью никогда не отличалась и ферму покидала с неспокойным сердцем. Что-то явно случилось, такое, что она осталась без связи. А что, если она не успела дойти до посёлка до того, как поехала полиция? Испугалась, рванула в лес и заблудилась? Оступилась, ногу повредила или ещё чего? Лежит там, позвать на помощь боится, а телефон сел или не ловит…
Я вновь поднялась, переоделась в закрытую одежду и поехала в сторону фермы. Ехать старалась осторожно, правил не нарушала, из документов при себе была лишь ксерокопия разворота паспорта, права канули в небытие вместе с оригиналом и прочими вещами, ночью я догадалась закопать мобильные, но совершенно упустила из вида, что можно было повесить на плечи рюкзак. Хотя, это, пожалуй, к лучшему. Я бы выглядела ещё более подозрительно, если бы сидела с вещами наготове.
Через полтора часа я подъехала к посёлку, но на нужную дорогу свернуть не рискнула. Работы на ферме предостаточно, не хватало ещё столкнуться нос к носу с блюстителями порядка. Припарковала машину во дворах и отправилась пешком вдоль дороги, но через лес.
До фермы было километра три, не больше. Я накинула капюшон, руки спрятала в рукава и чувствовала себя почти комфортно, успев за последние дни привыкнуть к тому, что рядом кто-то летает и ползает, внимательно смотрела по сторонам и через два часа увидела через деревья крышу главного здания. Прошла ещё немного, убедилась, что на ферме кипит жизнь, отошла, резвой рысью перебежала через дорогу и отправилась в обратном направлении. Часа через полтора я увидела её сумку. Всего метров пять от дороги, яркая, фиолетовая, она лежала там, как бельмо на глазу. Я осмотрела её, не увидела ни крови, ни грязи, заглянула внутрь, вещи комком, но, уверена, она именно так их и заталкивала. А вот Марины нет. Следопыт я тот ещё, но на всякий случай походила вокруг, высматривая сломанный ветки и следы на земле, довольно быстро поняв, что даже если и было что-то подобное, я все затоптала. Допустим, она в самом деле юркнула в лес, увидев приближающиеся полицейские машины, но сумку-то зачем бросила? Со своим барахлом подруга всегда расставалась крайне неохотно. Там одной косметики на такую сумму, сколько я за месяц в больнице не получаю. Большой вопрос на кой чёрт она ей нужна была на ферме, но факт остаётся фактом. Что могло случиться? Её заметили, машина остановилась или притормозила, она скинула балласт и побежала в лес? Вариант, конечно, но темень уже была такая, что далеко бы она все равно не удрала. А что, если её загребли? И в данный момент она в участке, в камере, отсюда и язвительность следователя. А завтра, когда я дам показания, мы и встретимся.
Я скривилась от этих мыслей, но от первоначального плана отходить не спешила. Полиция бы сумку не оставила, забрали бы вместе с Мариной в качестве вещдока, мало ли что у неё там, хотя бы проверить были обязаны. Значит, либо где-то в лесу, либо забрала не полиция, но об этом пока даже думать не хотелось. А пришлось… я бродила по лесу до самых сумерек, но Марину так и не нашла. Особенно далеко не заходила, искала только по ту сторону дороги, где нашла сумку, но заглянула под каждый куст. Если испугалась, увидев кого-то на дороге, бросила сумку, чтобы не мешалась, то в темноте, по незнакомой местности, далеко бы убежать попросту не смогла. И раз за целый день я её не нашла, то вариант остаётся всего один: её похитили. Могли и убить, но это нужно копать, крови было бы много, а если не копать, то тащить обратно нужно или ветками закидывать, а их тут не то что бы много, лесок довольно редкий, да и выстрелов точно не было… Ещё куча вариантов приходило в голову, например, её вырубили, а убили в другом месте. Или она бросила сумку, а потом не смогла её отыскать. Или не захотела возвращаться, благополучно добравшись до посёлка. Или она где-то в лесу, просто я её не нашла. В общем, из всего многообразия выбрала самый очевидный, на мой взгляд. Если бы вышла из леса сама, за целый день нашла бы возможность связаться. Но думать о ней, как о мертвой, я попросту не могла.
Едва передвигая ногами от усталости, я добрела до своей машины, села и разложила сиденье. Сил не было даже на то, чтобы доехать до дома. Глаза от перенапряжения болели, на виски давило, а от осознания, что придётся смотреть на дорогу и в лицо будет бить свет фар встречных автомобилей, начинало дергаться левое веко. Да ещё и ноги гудели и требовали отдыха и я сдалась, отдавшись во власть Морфея.
Факт номер один – в машине спать неудобно. Факт номер два – просыпаться от стука в окно, говоря простым языком, стрёмно. Я подорвалась на сиденье, испуганно тараща глаза и пытаясь понять, где я и что я, а с обратной стороны стекла увидела сморщенную старушку с клюкой.
«Смерть» – вынес вердикт внутренний голос, а я торопливо распахнула дверцу: дышать было нечем.
Факт номер три – если уж спишь в машине, открывай окна. Урок на будущее, который я отлично усвоила, жадно хватая ртом ещё прохладный утренний воздух.
– У меня так кот сдох, – брякнула старушка, поджав губы.
Я кисло улыбнулась в ответ и сказала вяло:
– Спасибо.
Посмотрела на часы, доехала до супермаркета, прикупив походный набор туалетных принадлежностей, умылась и почистила зубы возле машины, чувствуя себя личностью без определённого места жительства, с тоской посмотрела на свой прикид вора-домушника и прибыла к участку к девяти.
Дела до меня не было никому. В окно к дежурному очередь, чтобы выяснить местонахождение нужного следователя требовалось предварительно состариться, попытки остановить кого-нибудь из проходящих людей в форме успехом не увенчались, все были страшно заняты, о чем непрозрачно намекали бумаги в их руках, телефоны у уха и серьезные лица, так что я просто пошла бродить по первому этажу, беспардонно заглядывая за каждую дверь.
Внешность Евгения Валерьевича была довольно примечательной, в комплект к длинным волосам шли большие карие глаза слегка на выкате, так что пропустить его или не узнать среди прочих я не боялась, но ни в одном из кабинетов так и не обнаружила. Поднялась на второй и пошла по той же схеме, не утруждая себя чтением надписей на табличках, посетила чулан, мужской туалет и в конечном счете ввалилась в кабинет какого-то начальника, с одним письменным столом, на котором, помимо монитора, клавиатуры и кучи макулатуры стоял маленький горшок с симпатичным кактусом. Почему-то внимание привлёк именно он, с большим красным цветком сверху, я прищурилась, пытаясь понять, настоящий ли он, а мужчина, который, вообще-то, сидел за своим столом, спросил:
– Вы ко мне?
– Нет, простите, – опомнилась, включая заднюю, но дверь закрыть не успела, услышав:
– Кого ищете-то?
– Петрова, – сказала, вновь распахивая дверь, а в доказательство продемонстрировала визитку.
– Первый этаж, третий кабинет, – ответил строго и я тут же скрылась за дверью, но чёртов цветок не давал покоя.
На этот раз я осторожно постучала и заглянула после короткого «да» с обратной стороны двери. Ткнула пальчиком в кактус и спросила:
– Простите, он настоящий?
– Девушка, я тут, вообще-то, работаю! – воскликнул возмущённо и меня как ветром сдуло.
Петров сидел за своим столом, который совершенно точно был пуст ещё десять минут назад. Судя по всему, на этом этаже тоже нужно было поискать в мужском туалете.
– Здравствуйте, – поздоровалась сдержано со всеми присутствующими и подошла ближе.
– Присаживайтесь, – кивнул на стул рядом со своим столом и пододвинул блокнот поближе, взяв в руки ручку. – Сначала устно, потом письменно. Итак, Вы отдыхали на ферме.
Говорил без издевки, но голос недовольный. Сложилось впечатление, что Олег все-таки влез и Петров получил по шапке за то, что за пять минут приватного разговора умудрился довести меня до слёз. Впрочем, плевать. Не нравится он мне.
– Отдыхала. Ушла гулять. Когда вернулась увидела их всех, вызвала полицию, – отчиталась коротко, а он поморщился и процедил:
– Более развёрнуто, пожалуйста.
– Пожалуйста, – пожала плечами и развернула: – Подруга уехала, мне домой не хотелось, помидоры поливать тем более, я вспомнила, как одна из постоялиц, Ирма, рассказывала о каком-то старом мосте через речку, с легендой. Любопытно, пошла посмотреть. Заплутала, но мост все таки нашла. Перешла на ту сторону, обратно уже желания не возникло, пошла искать другой путь, по дороге ливень начался, под каким-то деревом спряталась, переждала, пока стихнет, а потом двинулась обратно на ферму. Правда, пришлось ещё побродить, пока поняла, где нахожусь. Вышла к оврагу когда уже совсем стемнело, соскользнула, кое-как выбралась, скот носится… первой Ирму увидела, пробежалась по всем домикам, искала остальных, а они в столовой, так с ужина и не разошлись… показалось, будто Даня шевельнулся, но… показалось, одним словом.