еня натурально глаза на лоб полезли, а он дальше свое гнет, давай, говорит, в сарае его зароем, там пол земляной, ни одна живая душа не сыщет. Совсем с ума сошел!
- Зарыл? - перебил меня скрипучий.
- Ага, зарыл, как же, так я ему и позволила! Он умотает, а мне живи тут как на кладбище, - возмутилась я. - Что за мужик пошёл? Пару раз трахнулись, и он думает, что я ему по гроб обязана буду. Да кто кому еще обязан должен быть... Скулил подо мной, точно щенок дворовый.
Круглолицые противно ухмылялись, как будто со свечкой стояли, а я напряглась, а ну как это дружки Серегины? Не общественное мнение о моей личной жизни взволновало, а во что этот придурок влип.
«Пропала дедова «Нива»...» – подумала с горечью.
- Где труп?
- Почем я знаю? Погнала я его, где хочешь, говорю, там и копай, только не на моем участке. Вон, плыви, говорю, на другой берег и там хоть всю ночь рой в свое удовольствие. А он хвать мужика своего как мешок, и выскочил через веранду. Лодку поди угнал, паршивец... батя с меня три шкуры теперь снимет… – добавила печально и задумалась ненадолго, сделав театральную паузу, – а, ну вот, о чем это я? В общем, выгнала его и убираться начала. Кровь если засохнет, потом не оттереть же, пробыл то пять минут от силы, а напакостил, пол ночи убираться теперь… а тут вы пришли, да давай с порога сразу драться, как будто я вам чего плохого сделала...
Шмыгнула пару раз носом для полноты картины и сникла, скрючившись на полу и опустив голову.
«Давай, соображай быстрее, дядя. Вся информация у тебя уже есть».
- Что, говоришь, он сказал, когда пришел? Про то, что никто не должен знать.
Я прикрыла рот рукой, якобы сообразив, что проболталась, и недовольно пробурчала:
- Никто не должен знать, что он мертв.
- Прямо так и сказал?
- Прямо так и сказал.
- А ты мне, часом, не вкручиваешь? - подленько поинтересовался скрипучий.
- Что у меня, ребра что ли лишние? - насупилась я.
- Ну-ну... - протянул он и задумался. - Скажи-ка, деточка, а подвальчик у тебя имеется?
«Скажите пожалуйста, какой умник!»
- А то, как же! Куда ж без подвальчика-то, соленья там всякие, компот на зиму, картошку, опять же...
«И мужик раненый».
- И где же он у нас? - расплылся скрипучий в улыбке. Хотя улыбкой это мог бы назвать только такой же псих.
- Вон там люк, - мотнула головой в сторону кухни, - аккурат под собачкой.
- Открывай.
Я с трудом поднялась и пошла, почему-то прихрамывая.
«Не переигрывай» - одернула себя мысленно и потрусила веселее. Согнала Палыча и открыла люк.
- Проверь, - приказал одному из парней.
Тот приблизился, заглянул в темноту и с сомнением покосился на скрипучего. Положительно, лезть ему туда не хотелось.
- Свет есть? - спросил парень угрюмо, не особенно, впрочем, рассчитывая на удачу.
- Конечно, конечно, - порадовала я его и суетливо метнулась к выключателю. Свет вспыхнул, и парень полез в подпол.
Надеюсь, Серега про мешковину не забыл. Встала на колени и заглянула вниз. Не забыл. Парень медленно двигался по подполу с пистолетом в руках, а я с интересом наблюдала. Дошел до картошки… Еще пару шагов и мой гость будет обнаружен.
- Простите, - пискнула я, - а вы картошечки не прихватите? Вон там и ведерочко стоит... Мне немножко совсем, - парень повернулся и одарил меня тем самым особенным взглядом, что я сразу же поняла – картошки мне не видать, как своих ушей без зеркала и, конечно, загрустила, а он пнул ведро, резко развернулся и пошел обратно.
«Придурок самодовольный».
- Простите, просто я сама собиралась, а раз уж вы там, ну я и подумала… самой-то страшно, хоть и свет… - бормотала я, отползая на четвереньках.
- Пусто, - констатировал парень с сожалением, вылезая.
- Черт! - выругался скрипучий, видимо, в самом деле рассчитывал, что два мужика сидят их в подполе дожидаются. - Проверь, на месте ли лодка?
Парень подорвался и побежал на причал. Вернулся через полминуты.
- Лодки нет и капли крови в ту сторону. Уплыл гад!
«Ну наконец-то. Сыщики доморощенные. Да я бы вас к себе в уборщики не взяла».
- Черт! Быстро к машине! - скомандовал скрипучий, - Не мог он далеко уйти. Сука, Испанца бы притопить не успел, - услышала я уже с улицы.
«Так-так... Интересно. Подумаем над этим позже».
Открыла окно, села на пол, привалившись спиной к кухонному гарнитуру, лениво почесывая Палыча за ухом и прислушиваясь. Ночью в лесу звуки хорошо разносятся. Я слышала, как гости бегут, как хлопают дверьми машины. Звук заработавшего двигателя, постепенно удаляющегося. Больше ждать смысла не было, я неохотно поднялась и начала спуск в подвал.
- Гости уехали, – сказала громко и привалилась спиной к лестнице. Мешковина полетела в сторону, мужик поднялся, пряча пистолет за пояс джинсов.
- А ты актриса, – хмыкнул он и пошел мне на встречу, слегка покачиваясь. Надо отметить, вентиляция в подвал идет прямо из кухни, так что, если он был в сознании, а он был, слышал все мои ужимки прекрасно.
- Кто бы говорил… – едва слышно пробубнила я и полезла из подпола.
- Куда?
- Прямо и направо, – кивнула я в сторону комнаты, из которой шла дверь в ванную. Взяла дежурную аптечку, ножницы и пошла следом, присматриваясь. В первую очередь, никаким мужиком он не был. То есть, конечно, пол мужской, но лет ему тридцать с небольшим, так что правильнее сказать, парень. Со спины он был хорош: высокий, под два метра, широкоплечий, с развитой мускулатурой. Если оценивать привлекательность моими мерками (то есть на вес, как барана), то он был определенно в топе. Впрочем, в этом они с Сергеем похожи, уступал он ему буквально кило на пять. Пока я таращилась, он умылся одной рукой и сел на край ванны.
- Заштопаешь?
Я кивнула, подошла почти вплотную и стала деловито резать рубашку от рукава к плечу, придерживая ткань с внутренней стороны, и стараясь не касаться его руки. Тщательно промыла раны и набрала в шприц обезболивающее.
- Колоть или героически потерпите? – не удержалась я от язвительности. По непонятным причинам парень меня раздражал.
- Коли, – кивнул он сдержанно. Такое ощущение, что я его раздражала не меньше.
Я мысленно ухмыльнулась и с удовольствием сделала пару уколов вблизи ран, представляя, как это должно быть неприятно. Немного выждала, наложила несколько швов и повязки.
- Принесу во что переодеться, – пробубнила едва слышно, резко развернулась на пятках и вышла, а когда вернулась с отцовой футболкой, он все еще воевал с первой пуговицей. Крови он успел потерять прилично, руки не слушались, на лбу снова выступила испарина.
Язвить больше не хотелось, я отложила футболку, подошла и начала расстегивать пуговицы, аккуратно сняла рубашку и помогла с футболкой.
- Спасибо, – процедил он почти не шевеля губами. Было очевидно, слово это ему знакомо в основном понаслышке, произносить его он не привык, но ситуация обязывала. Мог бы и не утруждаться, на самом деле.
- Спать можете лечь в комнате, – кивнула я на открытую дверь и посторонилась, пропуская его. Набрала в шприц лекарство, подумала, набрала еще один шприц и подошла к кровати, на которой он успел улечься, пристроив пистолет на тумбочке рядом. – Антибиотик, - указала я кивком на шприц в руке. Он как-то странно посмотрел, но кивнул утвердительно. – Внутримышечно… - пробормотала я и почему-то покраснела, хотя вообще то стеснительностью не страдала, скорее наоборот, а он снова кивнул.
Испытывая неловкость, расстегнула молнию на его джинсах, приспустила их, быстро сделала укол и, не глядя на него, вернулась в ванну, прикрыв за собой дверь.
«Какого хрена?» - бормотала про себя, тщательно натирая пол, - «Нашлась тут барышня кисейная».
Убравшись, вышла из ванной, мазнув по нему взглядом, и спокойно прошествовала через всю комнату, усиленно демонстрируя своим видом безмятежность. Выждала полчаса, зашла снова и сделала еще один укол, теперь уже действительно антибиотик. Так что, в целом получилось практически не вранье.
Теперь у меня есть часов пять минимум на то, чтобы спокойно оценить ситуацию и хоть немного поспать. Я вздохнула, набрала номер Макса и долго слушала гудки, представляя, как он таращится на телефон и борется с желанием послать меня куда подальше.
- Я надеюсь, тебе одиноко и хочется прижаться к крепкому мужскому плечу, - все-таки отозвался он.
- Конечно, да, но не сегодня, - вздохнула я в ответ.
- Василиса, почему я это терплю? – устало спросил он.
- Не могу знать…
- Все ты знаешь. Мозги отшибло напрочь от твоего темперамента. Слаб я, Василиса, а ты этим бесстыдно пользуешься. Хоть бы пригрела по старой памяти, три месяца от меня бегаешь как от огня. Кто он? – без перехода спросил Макс, а я поморщилась. – Тот мордастый, да? Эх, Василиса, чем тебе моя морда не угодила?
- Ты сейчас хочешь это выяснить?
- А ты, надо полагать, хочешь выяснить что-то другое?
- Ты такой проницательный…
- Вот только давай без этих твоих штучек, – хохотнул он и тут же посерьезнел, - спрашивай.
Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
- Кто такой Испанец? – в трубке что-то грохнуло, а я терпеливо ждала, пока Макс придет в себя.
- Почему ты спрашиваешь? Все в порядке? Где ты? Я сейчас приеду! Черт! Не молчи!
- Да я даже слово вставить не успеваю, - вздохнула я, - приезжать не надо, я у отца, все в порядке.
- Во что ты вляпалась?! – рявкнул он. - Чуяло мое сердце, не надо было тебе помогать с этим твоим агентством…
- Пока ни во что и, надеюсь, так и будет. Ты на вопрос ответишь?
- А если нет, ты отстанешь и не будешь выяснять?
- Глупости-то не говори.
Максим тяжко вздохнул и ненадолго замолчал.
- На самом деле рассказывать особо нечего. Испанец, в миру Чернов Алексей Владимирович, счастливый обладатель всех складов в нашем славном городе, по праву наследования, так сказать. Папаша его, ныне почивший, держал всю логистику, начиная от поставок в рядовые продовольственные магазины до бог знает чего. Вся торговля проходила через его цепкие руки, причем, сам он ни разу уличен в каких-либо незаконных перевозках не был. Любил дядя праздный образ жизни и уже года три как скончался от инфаркта под какой-то девкой. В общем, жил на полную катушку и умер счастливым человеком. Все дела прибрал к рукам его сынок. Что они там возят, от кого и для кого, до сих пор никто в нашей доблестной разобраться не смог и, по-моему, уже даже не пытаются. Пальцем тыкать не буду, но некоторые в конторе кушают у него с рук и преданно заглядывают в глаза. В общем, наглый и удачливый сукин сын, от которого приличным людям следует держаться подальше. Намек поняла?