– «Круто. Супер! Огонь!», – он еще и эмоджи добавил, чтобы я поняла, до какой степени он рад. – «Давай после школы? Я покажу нашу новую квартиру», – я растерянно перечитываю сообщение. Он меня что, домой приглашает?
– «Это, наверно, будет неудобно», – пытаюсь потактичнее отказаться, но так и подмывает согласиться.
– «Если что, мое приглашение в силе», – и смайлики в конце. Эх, ты меня вживую-то и не видел. Как увидишь, так весь энтузиазм и пропадет. Хорошее настроение от переписки с парнем снова меняется на досаду и раздражение. Эмоциональные подростковые качели в полной красе. Это я книжек психологических начиталась, потому такая умная. А вообще, хотела бы психологом стать. Но не тем, что за копейки пашет в каком-то офисе, чисто номинально выполняя свои обязанности, а супер-профи. Тот, который по мимике и жестам поймет, правду говорит человек или нет. Который будет просчитывать людей после пятиминутного общения.
Но это мечты. А как оно будет в жизни, не известно. Почему-то сегодняшний день на многое открыл мне глаза, и я поняла, что отец и его виденье моей будущей жизни будут играть не последнюю роль в этой самой жизни. Да, сегодня я поняла, что мне никто не даст самой выбирать свой жизненный путь.
Пока я размышляла о своем будущем, мы приехали домой. Водитель занес мои вещи. Я передала ему указание отца: подождать, пока померяю вещи, и отвезти в офис те, что не подойдут. Николай отправился на кухню, а я потопала к себе в комнату. Мое внимание привлек шум в комнате брата. Ну, как бы шумом это не назовешь, а скорее возня. Любопытство – мое все. Тихонечко заглядываю в приоткрытую дверь и разочаровано выдыхаю.
–Привет, сестренка! А тебе не говорили, что подглядывать к брату в комнату не хорошо? Можно увидеть то, что тебе рано видеть, – мой вздох привлек Никиту, который дурачился на ковре с собакой. Псина радостно побежала ко мне, но потом все равно вернулась к брату.
– Да пора бы уже, братишка, – я та еще стервочка и язва. Но мы с Ником очень любим друг друга. И эти пикировки скорее, чтоб не скучно было.
– Ты о чем? – он подхватил меня на руки и закружил по комнате, опустил и покрутил, держа за плечи. – А выросла-то как! А загорела!
– Завести тебе девушку пора и закрываться на ключ с ней у себя в комнате, – я сбросила его руки и направилась на выход из комнаты.
– Ты заговорила словами отца. Я на мгновение даже подумал, что это он говорит, – передразнил меня Никита.
– Ну а чьи мне еще слова повторять? – он поплелся за мной в комнату, спотыкаясь о крутящуюся у ног собаку.
– Ни чьи слова повторять не надо. Никого не слушай, сестренка. Живи своей головой и сердцем, – братишка картинно прижал руки к сердцу и завалился на мою кровать, а сверху на него прыгнул собакен.
– Никит, – я села рядом с братом на кровать и закусила губу. Хотелось спросить у него совета. Он все-таки парень и лучше знает, что у мальчишек в голове происходит.
– Да, Лисичка, – Никита внимательно смотрел на меня и ждал вопроса.
– Скажи, а если б ты общался с девушкой, а потом узнал, что она не та, за кого себя выдает. Что бы ты сделал? – я не знала, как сформулировать, и получилось так, как получилось.
– Если мне девушка нравиться, то мне было бы плевать, что она соврала. А вот о причинах, почему она мне врала, мне было бы интересно узнать, – выдал брат. И я поняла, что пойду на свидание и расскажу Валере, как так получилось с ретушью на фото. В конце-то концов, он общался со мной, и ему была интересна я, а не фотография.
С такими решительными мыслями я выпроводила Никиту к себе, а сама начал примерять весь тот ужас, что купили мне в школу. Не знаю, в какую школу ходила помощница отца. Но я в свою такое не надену!
Глава 4.
Два дня до школы прошли в такой суете, что я их не заметила. И это было к лучшему, потому что как только я вспоминала про свое "свидание" с Валерой, меня начинало нервно потряхивать. Первое свидание, и не только с ним, а вообще, в принципе оно у меня первое.
Я обновила гардероб, при этом сама выбрала из каталога на сайте все, что я буду носить. Отец не сильно ворчал, но и не промолчал. Видите ли, его помощница очень сильно расстроилась, что из-за меня ей придется тратить свое драгоценное время и возвращать весь тот разврат, что она мне купила. Если б он продолжил меня ругать, я б, конечно, сообщила бы про длину юбок, что мне доставили. Что в них или на панель, или в гоу-гоу. Что, впрочем, одно и то же для большинства людей.
С Валерой мы переписывались, и я все никак не решалась ему сказать, что увидит он как бы не девушку с фото.
Так как меня всегда забирал из школы водитель, то мне пришлось наврать отцу, что будем с Юлькой и классом отмечать начало учебного года. Он удивленно приподнял бровь, но поверил. Или сделал вид, что поверил, что мы все дружно пойдем в пиццерию. Так как это все можно было легко проверить, то пришлось подключить и Юльку. Я попросила меня прикрыть и если что, сказать своей матери ту же версию, что и я своему отцу. Но моя подруга-пройдоха, иначе ее и не назвать, придумала вариант покруче. Забросила в школьный чат идею с реальным отмечанием первого сентября и, что самое удивительное, получила положительный отклик у одноклассников. Все с энтузиазмом восприняли эту идею и даже место в ближайшей к школе пиццерии забронировали и предварительный заказ сделали. Естественно, я заплатила и за Юльку, и за себя. Но, если честно, была ей благодарна. Я должна была встретиться с Валерой вместо посиделок с классом. Юлька, правда, хотела его пригласить к нам, но мне идея не понравилась. Это явно не свидание получиться. Тем более мы первый раз вообще видимся. В общем, явно не вариант.
Но подпуга предложила меня подкрасить, и я буду максимально похожа на фотку. Я с радостью согласилась. Чем черт не шутит? Вдруг ему понравлюсь я с косметикой без фотошопа.
Отцу я сказала, чтобы забрал меня от Юлькиного дома часов в семь вечера. Мы посчитали, что я успею переодеться и снять косметику. Отец сказал, что заедет после работы за мной. Вариант так себе, конечно, но отец и так подозрительно на меня смотрел в связи с этим отмечанием, так что я не стала накалять обстановку и еще больше распалять его подозрительность.
Юлька предложила меня и переодеть. Ну там: шпильки, мини-юбка, кофточка с вырезом. Хотя что там мне показывать в этот вырез, не понятно. Верх у меня расти не собирался, потому я свою гордую единичку не сильно-то и демонстрировала. Не то, что Юлька.
Вот к этой идее я отнеслась с сомнением, если честно. Но решила, что вещи возьму с собой. А уж переодеваться или нет, потом решу.
Вот он, долгожданный день! Я так первое сентября ждала, только когда в первый класс шла. В школу надела черные брюки и рубашку, на ноги – кроссовки, а вещи для свидания убрала в рюкзак. Папа удивленно посмотрел на мой наряд.
– Дочь, с праздником тебя! Вот только вид у тебя какой-то не праздничный. А где юбочка? Где бантики? Туфельки, в конце концов? – я сперва удивленно посмотрела на отца, а потом скривилась в улыбке. Это у родителя юмор такой по поводу моего внешнего вида.
– Пап, ты не забыл, в какой я класс иду? Ты б мне еще предложил сарафан надеть и белый передник с рюшами, – к слову, у нас одиннадцатый класс так и планировал нарядиться и на первое сентября, и на последний звонок.
– Ладно, шучу-шучу. Ты у меня уже взрослая. Я все понял, – отец подхватил у меня из рук рюкзак, чтобы я села в машину, и удивленно взвесил его в руке. – Уже уроки? В первый учебный день? Ты туда что, кирпичи сложила?! – Я растерялась на мгновение. Отец явно подумал, что у меня книжки, тетрадки в портфеле.
– Конечно, уроки. Это в первом классе первое сентября – праздник. Для всех остальных это обычный учебный день, – я не привыкла врать, потому чувствую жуткую неловкость. Глаза бегают, ладошки потеют, к щекам прилил румянец.
– И несмотря на это, вы идете классом отмечать, – вставил свои пять копеек отец.
– Ну, мы все лето не виделись, – я мямлила и понимала, что это выглядит очень неубедительно. Да чего уж там, это выглядело откровенно подозрительно.
– Я рад, что ты хотя бы к девятому классу влилась в коллектив, – вдруг выдал отец, а я несмело улыбнулась. Мы уже ехали по МКАДу, а я смотрела в окно на поток машин.
Господи, до чего я докатилась? Врать отцу из-за свидания с парнем.
– Везде надо быть своим. Вести себя так, чтобы не выделяться. Тогда ты сможешь далеко пойти, – учил меня жизни папа, а я лишь в уме добавила, что пойти-то придется по чужим головам.
Отец еще чему-то поучал меня всю дорогу, а я лишь кивала и "угукала", когда того требовал диалог. Хотя, по сути, больше напоминало монолог.
Сама же мыслями уплыла во вчерашнюю переписку с Валерой. Он сказал, что очень волнуется перед встречей и что очень будет рад меня увидеть. А еще он объяснил, почему не рассказывал, что они переезжают с мамой. Не хотел выглядеть балаболом в том случае, если переезд сорвется и ничего не выйдет. Это ж все не от него зависело, а от его мамы. И она могла передумать. Все же там ее родной город, привычный уклад жизни, могилы бабушки с дедушкой. Так что этот переезд мог и не состояться по большому счёту. Я ждала каждого его сообщения с замиранием сердца. Хотела написать ему, что волнуюсь и нервничаю не меньше, чем он. Но боялась, что он подумает, что я бегаю за ним. Что я прилипала какая-нибудь и настолько обделена вниманием, что цепляюсь к первому понравившемуся парню. Отчего-то признаться, что он мне нравиться, было неимоверно сложно. Даже самой себе я боялась этого сказать. А уж намекнуть Валере и подавно.
К школе мы приехали с небольшим опозданием, и я молниеносно побежала в школьный двор. Там, около калитки меня уже ждала Юлька с мамой. Зачем мама с ней потащилась в школу, одному богу известно. Но она каждое первое сентября присутствовала на торжественной линейке.
Я обернулась на отца. Он опустил стекло на пассажирской двери и задумчиво смотрел на меня. Махнула ему рукой, он ответил мне тем же. И мы с подругой побежали в школьный двор. Наташа же походкой от бедра направилась к машине моего отца. Вот же… . стерлядь крашеная! Я сделала вид, что не заметила этого. А Юлька как-то уж очень довольно улыбнулась. Уж не в сестры ли она мне метит? Сегодня на перемене надо этот момент обязательно выяснить, чтобы хотя бы морально быть готовой к такому повороту событий. Если у меня мачехой станет Наташа, наша мирная жизнь закончиться, и в конфронтацию с отцом вступит не только Никита.