— Какая команда, Одинцова? Ты забылась?
— Послушай, все здесь для того, чтобы сделать что-то значимое, — произносит твердо она, не планируя упускать шанс в виде меня. — Дарья, я очень тебя прошу, — Женя неожиданно подходит к Дашке, берет ее за руки и смотрит не хуже кота из “Шрека”. Отлично! Мне нравится этот ход, он выводит нас к финальному “шах и мат”.
Нестеров тихо цокает и явно ищет весомый аргумент остаться.
— Для меня это очень важно, это выпускной год. А Глеб, — уже чуть тише произносит Одинцова, сжимая крепче руки Даши, словно смущена своими словами. — Он реально как звезда, за которой потянутся люди. Мне действительно, капец, как не хватает людей.
Женька выжидающе смотрит на Дашку, и я отчего-то тоже напрягаюсь.
Ну же… Не смей отказывать мне.
— Тоже мне звезда, — влезает Артем, разбавляя внезапно образовавшуюся тишину.
— Да ты так-то сам на танцора диско не тянешь, — Руслану всегда тяжелее сдерживать свой характер.
Они с Нестеровым кидаются еще какой-то взаимной колкостью, которую я пропускаю мимо ушей — слишком зациклен на Даше. Наши взгляды пересекаются, у нее на лице и тени улыбки нет, зато сурово сведены брови. Мысленно я испускаю вздох, понимая, что мое поведение наверняка вызывает кучу вопросов. Но бывает так, что ты безумно хочешь чего-то, несмотря на тотальный запрет, и, черт возьми, с этим поделать ничего не можешь.
Хотя нет, я же тут вроде благое дело совершаю: не даю хорошей невинной девочке попасть в лапы тигра. Могла бы сказать спасибо.
Губы Даши размыкаются так, словно она говорит: “Ну что еще?”.
Вместо ответа я засовываю руку в карман и отворачиваюсь. Не могла выбрать другого парня? Мало того, что таскается в мой универ, теперь еще мозолить глаза будет в обнимку с Нестеровым?
— Если я не участвую в постановке, — вдруг достаточно громко заявляет Артем, заставив всех уставиться на него. — То и Денис тоже.
— Что за Денис? — слышу, как Рус уточняет у Арса.
— На гитаре играет, — а уже шепотом друг добавляет. — Ну, так себе играет, конечно, посредственно.
— Артем! — Женька ясное дело принять такой финал не готова, не привыкла девочка проигрывать. — Ты поступаешь сейчас отвратительно. У нас нет другого гитариста, а он обязательно нужен в номере. Это подло.
— Подло поступать так, как ты поступаешь, Одинцова…
— Ты как ребенок, у которого отобрали конфету, — не выдерживаю и все-таки выдаю колкость. Нестер едва не вспыхивает от моих слов, вон как кулаки сжимаются.
— Ты вообще кто такой тут? Главный распорядитель? — и да, это наконец-то случается — Артем замечает меня. Он в два шага сокращает между нами расстояние, и теперь мы дышим друг другу в подбородки, кидаясь взглядами-молниями. В моем вечный вопрос: “Когда ты уже оставишь меня в покое?” В его: “Как ты достал меня, Гор”. Неплохой диалог выходит, многословный.
— А ты? — склоняю голову набок, смотря на него с присущим пренебрежением. — Учишься тут без году неделю и решил права качать, и срывать людям концерт?
— Слышишь! — рычит Нестеров.
— Это ты сейчас меня послушаешь, — цежу сквозь зубы я, в то время, как по скулам бегают желваки. Правда, нашей недопотасовке не суждено сбыться — Даша откуда-то вырастает рядом со мной и Артемом, протискиваясь между нами. Правда, интересно другое: она почему-то становится спиной ко мне, а не к нему, типа, парню, который ей нравится.
Воздух моментально наполняется ее ароматом, и меня прошибает от того, что мы вновь достаточно близко, но в то же время я невольный узник, который не имеет право даже на банальное прикосновение. Например, взять девушку за руку, переплетая пальцы. Почувствовать чужое тепло, передать свое и сказать что-то хорошее, а не привычную ядовитую фразочку. Отвратительно.
— Артем, я помогу им. Пожалуйста, не нужно ставить никаких ультиматумов.
— То есть… будешь танцевать на выступлении с ним? Вернее для него?
Молчание. Затянувшаяся короткая пауза. Словно Дашка и сама не уверена, что готова рискнуть.
— Да, — шепчет она.
— Что? — перекрикивает Нестер.
— Да! — увереннее заявляет Даша и в этот раз даже поднимает голову.
Глава 09 — Даша
Не несколько часов до…
— Вай, ты так круто смотришься на сцене, Валюш!
— Ну что вы, девочки! Смущаете…
— Ты молодец, это, правда, — фальшивит Лана, откидывая очередную похвалу.
— В разы круче нашей “а-ля примы”, — далее следует заливистый смех, с нескрываемой ноткой ядовитости. Я прижимаюсь спиной к стене, разглядывая пуанты в руках. Мне сказали взять перерыв, видимо для того, чтобы найти замену. А я пришла сюда, потому что совесть грызла, ведь нельзя вот так из-за каких-то сердечных капризов подвести людей. Выходит, зря все…
Губы трясутся, на глаза наворачиваются слезы… Ощущение ненужности преследует, словно тень смерти. И еще этот дурацкий смех, голоса девчонок, их поддержка какой-то новенькой, пусть и ненастоящая. В балете нет ничего настоящего, по крайней мере, мне не повезло встретить здесь искренности.
Засовываю пуанты в пакет и бегу по коридору, пытаясь не разреветься. Видимо, мама права, я везде лишняя. Я проиграла. Всем вокруг. Слезы все-таки катятся градинами по щекам, приходится остановиться, спрятаться в закуток в холле и сделать несколько глубоких вдохов.
Минут через пять успокаиваюсь, а пуанты оставляю в гардеробной, обещая милой бабушке, что вернусь за ними через пару часов. Ложь. Не вернусь. Не сегодня и даже не завтра. Вряд ли это случится в ближайшее будущее.
В универ еду в подавленном настроении. Усаживаюсь в автобус на последнее место, засовываю капельки в уши и включаю громче трек: James Arthur — Never Let You Go. Закрываю глаза, прислонясь к окну. Такая пустота внутри, словно кто-то выдернул сердце и выбросил к чертовой бабушке в открытый океан.
Единственное, что вызывает хоть какие-то эмоции — это поведение Глеба. Он как шторм в море, подхватывающий мое разбитое сердце. Глумится над ним. Напоминает, что есть такие поступки в нашей жизни, которые относятся к категории ошибок. И наш поцелуй явно был одной из них.
Его слова до сих пор отзываются чем-то болезненным в груди: «Чужачка».
И зачем ты только поцеловал эту чужачку? Забыть. Выкинуть, словно ненужный фрагмент пазла. Это воспоминание мне больше ни к чему. Ошибка — вот, что между нами произошло.
А потом, уже около универа, я встречаю еще одну ошибку своего поведения — Артема. Он стоит, привалившись к машине, весь такой уверенный и дерзкий. На нем черная кожанка, джинсы и берцы. Взгляд хищный, заинтересованный, направленный на меня. Мне становится моментально не по себе, словно подул холодный ветер.
Артем поднимает руку, выдавая приветствие.
— Куда ты вчера пропала? — спрашивает с ходу он, таким тоном, будто мы с ним друзья детства.
Не дожидаясь ответа, делает шаг навстречу, заставив меня замереть, как если бы он был волком из старых сказок, готовым разорвать на куски глупую красную шапочку. Я не сразу понимаю, что Нестеров тянется убрать листок с моих волос, почему-то думаю о худшем, пугаюсь и дергаюсь. Этот парень вызывает противоречивые эмоции.
— Пришлось уехать.
— Я обижен, крошка, — аромат его парфюма медленно пропитывает воздух вокруг нас. Мне он не нравится, слишком терпкий.
— Прости, — только и могу выдавить. Взглядом ищу знакомые лица, но как обычно вокруг никого.
— Могу принять твои извинения только при одном условии, — он сжимает в руке листок, кроша его остатки между пальцев. И делает это с таким удовольствием, словно на месте несчастного сухого листочка представляет какого-то человека.
— Говори, — у меня почему-то не хватает смелости быть грубее и отказать ему. А может дело вовсе не в этом, а в том, что Артем — единственный, кто проявляет неподдельный интерес к моей персоне.
— Что с тобой, Даша? — тон его голоса вдруг меняется, и мое имя звучит непривычно мягко. Я не припомню, чтобы кто-то так обращался ко мне в последние лет пять или больше. Обычно “Даша” звучит с пренебрежением, требованием или вызовом.
— Просто… не выспалась, — рассказывать правду я не буду. Мы не в тех отношениях. — Так что ты хочешь, Артем?
Вместо ответа он опять наклоняется ко мне, опаляя горячим дыханием зону шеи и уха. Внутренне я сжимаюсь, его близость не отзывается табуном приятных мурашек.
— Станцуешь со мной? — спрашивает томно Артем, явно специально задевая губами мочку уха.
— Что? В смысле? — я делаю шаг назад, не хочу, чтобы он нафантазировал себе лишнего. Я точно не героиня его романа и никогда не буду.
— Студсовет организует концерт для студентов по обмену, и им нужна пара для одного номера. Ничего сверхъестественного, просто танец.
Это предложение звучит так неожиданно, словно дождливое облако, которое вдруг нависло на ясном небе. Я теряюсь, вспоминая, как сегодня подслушала разговор девочек. В труппе на мне поставили крест. Им я не нужна. А тут вот… вроде глупая самодеятельность, на которую раньше я бы ни в жизнь не подписалась. Раньше… Самое главное слово в этом контексте.
— Не уверена, что у меня получится, — сжав лямки рюкзака, бормочу, разглядывая свои туфли.
— Да и плевать, — его ответ меня поражает.
— Что? — смотрю на Артема и сдерживаюсь, чтобы не сболтнуть что-то из серии: “Танец и сцена — это серьезный шаг, а не прикол какой-то”.
— Я хочу, чтобы это была ты, плевать на технику.
Наверное, только исключительно глупого человека задевают такие слова. Слова значимости. Особенно когда ты теряешь надежду, что кому-то где-то нужен. Поэтому я снова совершаю безумный поступок.
— Что ж… тогда, я не против.
Выхожу из актового зала, сославшись на то, что через десять минут у меня пара. Тихонько прикрываю за собой дверь и готовлюсь скорее скрыться среди студентов. Нет, обиду Артема я понимаю, на его месте любой бы разозлился. Плюс это вроде как извинение за побег с вечеринки, но вот я снова убегаю.