На самом базовом уровне мы возвращаемся к негативным мыслям, потому что пытаемся превратить негативный опыт в нечто более позитивное — по сути, переиграть ситуацию заново. Наш разум возвращается к одному и тому же в попытке переписать нежелательный опыт на желанный, восстановить нашу самооценку и эмоциональное равновесие. Если мы просто чуть лучше разберемся в негативной ситуации, осознаем свою проблему, потратим на нее больше времени, то в итоге сможем ее устранить или хотя бы почувствовать себя лучше. Мы крепко держимся за нашу боль, чтобы разобраться, как заставить ее исчезнуть. Мы убеждены, что ответ существует внутри каждой негативной ситуации, и если докопаться до него — с помощью мыслей, — то он освободит нас от боли.
Парадоксально, но привязка к страданиям — это способ позаботиться о себе. Мы убеждены, что решение придет к нам откуда-то из-под завалов проблемы. Но обычно приходят только очередные страдания… а мы попадаем в ментальные зыбучие пески и увязаем все глубже в поисках неуловимого освобождения.
К тому же, постоянно думая о болезненных ситуациях, мы начинаем чувствовать, что наша боль важна, что она бы не случилась без причины и что нам необходимо выучить этот урок. Мы не желаем переводить фокус внимания с «больной мозоли», потому что в таком случае мы как будто закроем глаза на нашу боль и, как следствие, на нас самих. Мы держимся за свои страдания, чтобы дать им признание. Одна из моих клиенток, Морган, говорила: «Отворачиваться от боли — это так больно. Даже еще больнее, чем думать о ней или чувствовать ее». Когда мы думаем о том, чтобы переступить через боль и идти дальше, мы испытываем величайшую грусть, словно принимаем решение не обращать внимания на раны и отвернуться от их сути, от своей сути. Нам кажется, что если мы перестанем думать тяжелые мысли, то это будет равносильно утверждению, что боль ничего не значит или, еще хуже, что она ненастоящая.
Размышления позволяют ответить на страдания сочувствием, которого мы часто не получаем от тех, от кого больше всего его ждем, от тех, кто, по нашему мнению, стал причиной боли или должен о нас заботиться. Может показаться, что если мы перестанем обращаться к боли, то двинемся дальше прежде, чем ее услышат, поймут или успокоят. В этом случае наше внимание (в форме мыслей) может восприниматься как бальзам на раны.
К тому времени, когда Шэрон потеряла ребенка в автокатастрофе, мы были знакомы уже давно. На протяжении следующих десяти лет при каждой нашей встрече она говорила о своем ребенке и о том, что не может жить без дочери. После несчастного случая она испытывала невыносимую боль. А как же иначе? В какой-то момент я с глубочайшим состраданием спросила ее, кем бы она была, не крутись ее мир ежесекундно вокруг произошедшей трагедии. Она ответила, что не хочет быть никем другим. Она не хотела идти дальше. Если бы она не думала о своей дочери, ее бы не существовало, а Шэрон не могла допустить этого, она бы не выжила в таком случае. Она без обиняков сказала мне, что лучше будет страдать каждый миг своей жизни, чем отпустит боль. Для Шэрон страдания не могли закончиться. Она не допустила бы этого. Никогда.
Вы можете держаться за свои страдания, потому что не готовы оставить прошлое в прошлом. Вы можете чувствовать, что не готовы отпустить боль вместе со всем ее наполнением и потерять надежду на то, что прошлое может стать лучше. Мы возвращаемся к болезненным мыслям и воспоминаниям, чтобы вернуться к себе, к самым основам нашего самовосприятия. Боль способна стать чем-то глубоко знакомым. Может быть, она была с нами во время нашего детства. Боль способна по-своему успокаивать: мы знаем ее — это состояние, уже ставшее нам родным. Боль как прочувствованный опыт имеет вес и глубину, которые заземляют и даже утешают, — в противовес счастью, которое может ощущаться как нечто легкое, эфемерное и недолговечное, не имеющее под собой оснований. Многие неосознанно воспринимают боль как состояние более безопасное, чем счастье.
Итак, мы выяснили, что можем концентрироваться на боли из желания помочь себе, но мы также должны осознать, что на практике это бесполезно. Нужно уделить должное внимание ранам — этот шаг никто не может пропустить, — а также отследить, когда вы в достаточной мере приняли и прочувствовали боль, признав ее. Вы не обязаны жить в или исходя из своей боли, чтобы осознать ее или позаботиться о ней. Боль заявит о себе сама, когда это будет необходимо. В соответствующей ситуации она возникнет естественным образом, но вы не обязаны думать о боли непрерывно, пока она не вспыхивает сама по себе. Вам не нужно погружаться в страдания только затем, чтобы доказать их значимость.
Эта практика поможет вам распознать, когда вы начинаете упиваться собственной болью и страданиями и бесконтрольно, по привычке бередите свои раны. Каждый из нас должен решить, когда действительно пора остановиться.
1. В следующий раз, когда вас захватят болезненные воспоминания или навязчивые мысли, отвлекитесь на миг от всех дел и положите руку на сердце. Почувствуйте, какая доброта сокрыта в этом простом жесте, как вы даете свободу собственному сердцу. Сделайте глубокий вдох.
2. Спросите себя — с любопытством, но без осуждения: «В достаточной ли мере я принял(а) страдания, которые причинила мне конкретная ситуация?» Если нет, то уделите себе некоторое время, отнеситесь к себе с пониманием и сочувствием. Напомните себе, что страдания имеют значение. Скажите это вслух.
3. Затем спросите себя, утихает ли ваша боль, когда вы вновь проигрываете в голове эту ситуацию: вспоминаете все обстоятельства, вскрываете раны, репетируете, как ответите тому, кто вас обидел. К вам приходит решение? Меняют ли размышления то, что произошло? Вы чувствуете себя лучше? Если да, то, разумеется, продолжайте, если нет, то позвольте себе остановиться.
Отказ от мучительных мыслей может показаться неправильным, жестоким и даже травмирующим, но в большинстве случаев это именно то, что вам следует сделать, чтобы почувствовать себя лучше. Поэтому позаботьтесь о себе по-настоящему и выполните это упражнение; найдите время и дайте себе шанс успокоиться.
Поначалу может казаться, что вам приходится собирать всю волю в кулак, крепиться и отрывать внимание от мучительных мыслей так, словно вы срываете повязку с глубокой раны. Но каждый раз, когда вы подобным образом смещаете фокус внимания и сознательно отказываетесь от боли и взаимодействия с тягостными мыслями, вы совершаете три важных дела:
• ослабляете привязанность к негативу и страданиям;
• прокачиваете условную мышцу, с помощью которой переключаете внимание;
• вырабатываете понимание себя как кого-то, отличного от мыслей, способного быть с мыслями, взаимодействовать с мыслями, но не ассоциировать себя с ними и не растворяться в них.
Нам больно даже не от самой боли, а от мысли, что придется оставить боль позади; страдания причиняют нам мысли, а не уход от боли или его последствия. Что бы разум нам ни нашептывал, но, отрывая внимание от боли, мы не чувствуем себя брошенными, покинутыми или никчемными, а ведь именно этого мы так боялись. Мы не скучаем по негативным мыслям. Оказывается, что, когда мы не держимся за боль, она не цепляется к нам.
Страдание остается позади, но не так, как мы это представляем, не как брошенная собака на обочине дороги. Отказаться от мыслей о боли — не значит отказаться от боли. Что бы вы ни пережили, весь ваш опыт и все ваши эмоции стали частью вас, вплелись в ткань вашей личности. И ваша личность, та самая, что отказывается от гнетущих мыслей и возвращается в настоящее, уже хранит в себе опыт, за который вы так отчаянно цеплялись. Чтобы боль осталась с вами, вам не нужно постоянно напоминать себе о ней. Боль не пострадает от того, что вы перестанете строго относиться к ней. Она не ждет вас на обочине дороги, чтобы вы вернулись и подобрали ее.
Когда вы не идете на поводу у тяжелых мыслей, жизнь начинает в буквальном смысле удивлять вас. Мы живем настоящим и открыты новым ощущениям. Облегчение, которого мы так жаждем, находится прямо у нас под носом. Один мой друг сказал: «Кто бы мог подумать, что только я сам выбираю: сказать “нет” боли и “да” — настоящему… что решение будет таким простым и однозначным». Нередко мы проводим целую жизнь в поисках способа исправить прошлое, чтобы получить разрешение шагнуть в настоящее, и вдруг выясняется, что никакого разрешения не требовалось вовсе. Эта парадоксальная трагедия печальна до смешного.
Разговор о нашей привязанности к боли нельзя считать завершенным, пока мы не упомянули о боли как о части нашей идентичности. Боль крепко переплетена с нашим пониманием того, кто мы есть. Все, с чем мы столкнулись, что преодолели и пережили, наши тяготы, трудности, печали и потери, наши шрамы делают нас нами. Преодоление трудностей действительно меняет нашу личность. Страдания впечатываются в нашу нервную систему, мозг и сердце. Однако негативный опыт занимает непропорционально большое место в нашей системе восприятия себя. Мы глубоко привязаны к истории наших страданий, мы любим нашу боль и черпаем гордость, силу и утешение в том, что выстрадали. Боль определяет нас, это плоть нашего «я». Определять себя через боль кажется чем-то естественным, поэтому при мысли о том, чтобы закончить роман с болью, вам может показаться, что вам предстоит лишиться самой своей сути.
Спросите себя: «Чего я боюсь в случае, если я перестану напоминать себе о боли, о том, что я пережил(а)? Кем я буду без моих страданий?»
Вы можете выполнить это упражнение письменно, если вам удобно (лучше писать от руки, а не печатать).
По словам Джима, его мать была «строгой и равнодушной, ей бы и в голову не пришло хвалить меня или развивать мои таланты». С точки зрения Джима, она никогда им не гордилась и ничего ей в нем не нравилось. Во взрослом возрасте он часто думал и говорил о том, что в его жизни не было заботливой матери.