— Леша, это ты? — голос мамы дрожал от волнения.
Еще бы, я больше месяца не выходил на связь. Ни увольнений, ни звонков. Вообще, ни слуху, ни духу. Вдруг, что-то случилось? Какая мать не будет волноваться по такому поводу? Благо отец успокаивал как мог.
— Конечно я, мам! Прости, что так долго не выходил на связь, но у меня, правда, возможности не было. Кстати, у меня теперь новое место службы. Да и род войск теперь другой.
Разумеется, рассказывать все, что со мной произошло за это время, я не собирался. Хватит и того, что я уже рассказал.
— Правда? — удивилась мама. — А куда же тебя определили?
— Недалеко от прежнего места службы. На радиолокационной станции, что у Чернобыля. Да, да той самой, что антенны видны со всех сторон Припяти. Мам, а у меня сегодня по плану увольнение. Кстати, папа дома?
— Нет, сынок. Он на станцию уехал недавно. Его же окончательно перевели на четвертый энергоблок, так что теперь у него график совсем сбился.
— Блин! — пробурчал я. План начал рушиться на начальном этапе.
— Тебя со службы забрать нужно? — догадалась мама.
— Ну, желательно бы, — вздохнул я. — А то тут со всех сторон лес один, автобусы сюда не ходят. Вроде и до города недалеко, но все равно вне досягаемости. Дорога между Припятью и Чернобылем далеко, но дойти можно.
— Так давай мы за тобой на такси приедем? А потом домой? Я как раз в отпуске, обед приготовила.
— Это было бы просто замечательно, — улыбнулся я.
Предложение действительно оказалось очень удачным. Я совсем забыл, что и в восемьдесят пятом году машины такси тоже были востребованы, хотя рядовому гражданину на них особо не наездишься — накладное дело.
Я вспомнил еще один неприятный момент. — Только у меня одежды гражданской нет. Можете что-нибудь с собой взять?
— Конечно. Сейчас соберемся и через полтора часа будем у тебя.
— Отлично, договорились, — настроение сразу улучшилось. Не то, чтобы я хотел поскорее убраться отсюда, просто требовалась смена обстановки.
В общем, старший лейтенант Корнеев быстро подписал нам увольнительные записки, выдал пропуска. Срочники, как бы им этого не хотелось, не могли своим решением покинуть гарнизон «Чернобыля-2». КПП бы просто их не пропустило, наряду на увольнительные плевать. А вот наличие разовых спецпропусков — совсем другое дело.
Ровно в десять вся наша группа, облаченная в темно-синюю форму «Барьера», направилась к контрольно-пропускному пункту. Посторонние машины на территорию естественно не допускались, но некоторые сотрудники из Припяти, порой прибывали на службу на машинах такси или личном автотранспорте.
Приехала белая «Волга», точно такая же, как в фильме «Бриллиантовая рука». В народе ее звали «ГАЗ-24». Мама с Настей привезли мне летнюю гражданскую одежду, я переоделся прямо на месте. А вот остальным с этим было куда сложнее, но в конце концов, решили гулять по форме.
Конечно, все семеро на одной машине не поместились бы. Но внезапно выяснилось, что младший сержант Денисов был родом из Киева и сейчас к нему уже выдвинулись родственники. Так мы и разбились на две группы. Со мной поехали Горчаков и Спирин.
— Как-нибудь доберемся! — пошутил Денисов.
В общем, договорились встретиться с ними уже в городе, перед «ДК» Энергетик. Так как это был будний день, то в такое время в кино идти бессмысленно — ничего не крутили. Вот вечером, другое дело. А сейчас, когда все люди на работе, для кого устраивать эти киносеансы?
По приезду домой, меня тут же накормили вкусным горячим обедом. И хотя в учебном центре кормили нас хорошо, домашняя еда все равно лучше. С этим не поспоришь.
Сидеть дома — хорошо. Но только не летом — погода стояла просто шикарная, так и хотелось поскорее выбраться на улицу и прогуляться по родным кварталам. Как бы прискорбно ни было, но это последнее лето Припяти. В это же время, только в 1986 году город был уже пуст.
Мне хотелось посмотреть на цветущую зелень, клумбы с цветами, дома и машины. Мои весенние приключения уже успели выветриться из головы, да и время года тогда было не сильно подходящее для прогулок. А сейчас на душе было легко — по сути, я вышел на правильный путь. Мне открыта дорога на ЧАЭС, а там как-нибудь разберусь.
Жаль только, что моя Юлька еще вчера уехала в Киев. У нее в самом разгаре была сессия, поэтому все усилия она сосредоточила на сдаче экзаменов. Девушка до сих пор не знала, что со мной произошло и почему нет никаких вестей. Ее отец может и мог бы выяснить по своим каналам, но это вряд ли. Уровень другой.
Первым делом я намеревался заглянуть к Женьке Филатову. С того момента, как в нас влетела «копейка» Миши Пащенко, я его больше не видел. Тот случай в медсанчасти не в счет, я видел его лишь мельком. Наверняка, парня уже выписали домой, хотя он мог все еще находиться в медсанчасти. Звонить я не стал, решил проверить лично.
В любом случае, я собирался побывать в обоих местах. Из-за известных событий, я так и не извинился перед ним за то, что произошло.
Переоделся, выбрался из дома. Позабытое ощущение того, что на мне не военная форма, а обычная футболка и шорты, то и дело давало о себе знать. Отвык, блин.
За прошедшее в учебном центре время, я почти согнал накопившийся за зиму жир, немного подтянул свою форму. Скоро мне должно было стукнуть девятнадцать — оставалось совсем немного. Как ни крути, а праздновать день рождения придется на службе… Ну, ничего. В прошлой жизни я вообще частенько забывал его праздновать, а бойцы из группы устраивали мне неожиданные сюрпризы. Помню, однажды затащили меня подвыпившего в стриптиз бар и заказали танцовщицу. А она оказалась мужиком… Посмеялись тогда от души!
Добравшись до «МСЧ-126», я тут же направился в приемное отделение. Там выяснил, что Женьку выписали почти неделю назад, но каждые два дня он приезжал на консультацию с врачом-травматологом. Вроде бы как самостоятельно ходить Женька еще не мог, но при этом категорически отказывался от инвалидной коляски. Упрямый характер не давал ему признать поражение, поэтому он с остервенением осваивал костыли.
До дома Филатова было недалеко, может километра два. Его родители меня хорошо знали, поэтому я не видел никаких препятствий, чтобы навестить бывшего одноклассника. По улице Курчатова решил дойти до «Полесья», а там, через открытые дворы срезать пару кварталов.
У бабулек, что сидели рядом с остановкой, прикупил бумажный стаканчик жареных семечек. Теперь щелкал их осторожнее, шкурки собирал в кармане, а потом вытряхивал все в попадающиеся на пути урны. Помню, как однажды попался проходящему патрулю…
Проходя мимо жилого пятиэтажного дома, я в задумчивости остановился у расположенного на первом этаже многоэтажки гастронома. Пока размышлял, стоит ли заходить, чтобы купить лимонада, двери сами собой распахнулись и из здания вышел… Григорий!
— Оп-па… — вырвалось у меня, когда я опознал старого знакомого.
Очень захотелось побеседовать с ним, все-таки вопросов к нему было много. Да и наш последний разговор у стен станции Янов, тогда закончился очень сумбурно. Как ни крути, а Григорий был на редкость интересным человеком, хотя и весьма подозрительным.
Если бы не подозрения на его счет и связь с Андреем Нагорным… Интересно, он и вправду его отец или это только мои догадки?
Позабыв про лимонад, я неторопливым шагом направился к знакомому.
— Добрый день, Григорий! — воскликнул я, подходя ближе.
Тот сначала не понял, откуда голос… Растерялся, засуетился. Но потом, видимо опознав, расслабился.
— Привет. Алексей, кажется? — произнес он, разглядывая мой внешний вид. — Какими судьбами?
— Да вот, в увольнение отпустили, — спокойно ответил я, имитируя радость встречи. — Сколько же можно на службе сидеть?! Скоро военная форма к коже прирастет.
Тот усмехнулся.
Заметил, что в руках у него был пакет. Через полупрозрачный полиэтилен я разглядел, что внутри лежала купленная булка хлеба, парочка треугольных пакетов молока и палка «Докторской» колбасы. Вышел за покупками? Значит, живет где-то недалеко. Насколько мне подсказывала память, он не местный житель. В СССР сдавать квартиру за деньги было не очень популярно. Вот комнаты в коммуналках сдавались куда охотнее — спрос рождает предложение.
Но тогда возникал закономерный вопрос, если его сын проживал в гостинице, то почему отец не с ним? Может, они все-таки не родственники и я ошибся?
— Может, посидим на лавочке? — предложил я, указав на ближайшую скамейку. — Как жизнь вообще?
От моего взгляда не укрылось, что Гриша быстро огляделся по сторонам, как будто искал кого-то взглядом. Опасался чего-то или это у него профессиональное уже?
— Да нормально, — улыбнулся он. — Вот, в городе решил обосноваться. В местную газету устроился. Статьи пишу.
— Журналистом, значит? Круто!
— Ну, можно сказать и так, — усмехнулся Гриша. — Нештатным. Веду молодежную страницу, спортивное обозрение. Работа не пыльная, бывает кое-что интересное попадается.
— Тоже неплохо, — ответил я. — А что там по нашей общей теме? Ну той, с авариями на ядерных объектах.
— Что? — тот сразу уши навострил.
— Ну, по поводу электростанции, — я говорил непринужденно, свободно. — Я тут в конце апреля был на строительстве пятого энергоблока. На многое успел посмотреть. Даже несчастный случай один произошел, прямо на моих глазах погиб один из инженеров. Фамилия Лисицын, о чем-нибудь говорит?
Григорий не выглядел взволнованным. Услышав про пятый энергоблок, он явно заинтересовался.
— А что именно там произошло? — спросил он.
— Да как обычно, несчастный случай на объекте. Газовый баллон взорвался, подняло пыль. Так вот тот бедолага не разглядел куда идет и сорвался вниз со второго этажа. Разбился насмерть. И все это произошло у меня на глазах, представляешь?
— Прискорбно. — произнес тот. — Но техника безопасности на таких объектах должна быть на соответствующем уровне, а по факту что? Сплошные нарушения и их полное игнорирование.