Тогда зачем нужно было убивать Андрея?
Слишком много вопросов, аж в голове все путается.
Воспользоваться брошенными грузовиками оказалось невозможно. Во-первых, на всех колесах были спущены шины и машины стояли на ободах, даже частично вросли в грязь. Во-вторых, завести их было нереально — аккумуляторы померли, причем напрочь.
Едва открыв крышку капота, я тут же закрыл ее обратно. Там даже смотреть было не на что.
— Все, уходим! — раздраженно произнес я.
Если верить старой карте, что мы нашли, то дорог отсюда шло всего две — первая, уходила на юг, вела к какому-то медеплавильному заводу. Судя по всему, это та самая дорога, вдоль которой мы шли к мельнице. Возможно, там где-то есть какой-то перекресток, который мы пропустили. А может, раньше через болота был проезд.
Вторая же дорога вела далеко на северо-восток, изгибаясь зигзагом. Видимо по ней и доставлялся материал для строительства этой мельницы. И по ней же планировалось доставлять зерно и вывозить готовую муку. Там тоже все давным-давно заросло, но очертания вполне еще угадывались, прокатанные техникой колеи никуда не делись, да и местами попадались относительно чистые участки.
— На часах почти половина восьмого. Если все будет нормально, то доберемся до Прокофьевки часа за три, — Ольга похлопала себя по карманам. — Что за ерунда, где компас? Никак не могу найти.
— Потеряла?
— Да вроде нет. Быть может вывалился из кармана, пока спала…
Я промолчал, ни к чему сейчас нравоучения. Нужно было сменить тему.
— Хорошо бы чем-нибудь перекусить! Мы и не ужинали толком! — заметил я, чувствуя, как урчит желудок.
— Ну да. Пока там были, мне и кусок в горло не лез!
К слову сказать, едва мы покинули территорию мельницы, даже на душе как-то легче стало. Дополнительно отмечу, что все то время, пока мы находились там, мне казалось, будто что-то давит на мозги, словно атмосфера там живет своей жизнью. Было как-то уныло, мрачно, безрадостно. Оно и понятно, трупы повсюду валяются, о какой радости может идти речь? Вот только я не об этом, было там что-то такое, чего я не мог объяснить.
По прошествии получаса, мы уже отошли оттуда почти на два километра, стало значительно легче. Тем не менее, от осознания случившегося, все равно было не по себе.
Шли молча. Я продолжал теряться в догадках. Перебрав в голове все версии, основанные на здравом смысле, я переключился на другие, куда менее реалистичные. И, черт возьми, тут мозг себе можно было сломать. Судя по всему, девушка думала о том же — по крайней мере, вид у нее был очень задумчивым.
— Жень, а ты в нечистую силу веришь? — вдруг спросила она.
— Что? Ты о чем?
— Ну, черти, кикиморы. Лешие.
— А это-то здесь причем?
— Не знаю, но… Понимаешь, по своей работе я сталкивалась с разными событиями, иногда даже необъяснимыми. В Воронеже, недалеко от небольшого поселка, в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, один старик заметил какую-то дыру в земле. Спустился туда, но далеко не прошел. Услышал какой-то шум, перепугался и убежал. Никому об этом не говорить не стал. А потом, спустя какое-то время у местных фермеров начала мелкая живность пропадать. То куры, то гуси, то коза. В общем, проведенное расследование ни к чему не привело. Милиция так ничего и не нашла.
— Ну и что?
— Не знаю. Да только тот старик когда-то был шахтером. Раздобыл шашку динамита и взорвал ту дыру. Я про это статью писала.
— А зачем он ее взорвал? Чем руководствовался?
Оля невесело усмехнулась.
— Ты не поверишь, но старик твердил одно и то же, считая это дырой в преисподнюю. Вот ему высшие силы, якобы и посоветовали.
— Ну а итог-то истории какой?
— Живность перестала пропадать.
— О как! Это кур что, черти из той дыры воровали? — рассмеялся я.
— Не знаю. Я просто хотела узнать твою точку зрения на этот счет. Кстати, статью мою, так и не опубликовали. Сказали не морочить людям головы и читать про это никому не интересно.
Я задумался. Быть может, в памяти были похожие случаи? Или читал что-то подобное? Но нет, я как-то вообще журналами и газетами не сильно увлекался. Фантастикой, в общем-то, тоже. Дома книжная полка была практически пустой, я там музыкальные компакт-диски хранил.
Рассказанное Ольгой было всего лишь байкой. Конечно же в Союзе о таком почти не писали. Не принято так было. Был у меня на службе старый прапорщик, инструктор. Так тот любил такие темы, бывало так на уши присядет, что не знаешь, куда деваться. Был одержим тайнами СССР, упорно считал, что в Московском метро есть секретные бункера и лаборатории… Тьфу! Может и так, а может и нет, я просто никогда этим особо не интересовался. Хотя, был один момент…
— Долго нам еще идти?
— Вроде бы нет.
Судя по карте, дорога шла в стороне от Прокофьевки. Нам нужно было ориентироваться на небольшой пруд, который находился слева от нас. Там можно было свернуть и идти напрямик к нашему поселку. Вот только этот самый пруд почему-то не попадался. То ли мы прошли его, не обратив внимания, то ли еще не дошли. Однако прошло уже больше двух часов, а густо заросшая дорога продолжала петлять по лесу. Конечно, я совершил ошибку, когда взял в проводники Ольгу. Она явно не годилась для этого, хотя нельзя не признать, стойкости и смелости ей не занимать. Другая бы, при виде тех же мертвых браконьеров, уже психанула бы и унеслась куда-нибудь в лес…
Честно говоря, идти уже осточертело. Часы показывали десять. Ноги в тяжелых сапогах гудели, голова болела. Хотелось спать — все-таки и ночка у меня выдалась бессонной. Усталость брала свое, несмотря на то, что организм молодой. Как только доберемся до Прокофьевки, нужно будет хорошенько поесть и основательно выспаться.
Я даже начал склоняться к мысли, что и мы к мельнице вышли быстрее. А, как ни крути, почему-то обратный путь всегда проходит немного быстрее… В какой-то момент я не выдержал и остановился. Взял карту, повертел ее в руках, затем смял и выбросил в первую попавшуюся канаву.
Девушка смотрела на меня со смесью удивления и недовольства.
— Зачем?
— Зачем? Да потому, что от этой карты нет никакого толка! За двадцать лет тот пруд мог высохнуть и, а мы просто прошли мимо. Дорога обозначена плохо, не понятно даже, тропа это или шоссе!
— Думаешь, мы заблудились?
— Нет. Не, не думаю. Но идти дальше…
Вдруг, где-то вдалеке, впереди нас раздался одиночный выстрел.
— Что это? — Ольга схватилась за ружье.
— Не знаю, но лучше бы проверить. Если где-то здесь есть охотники, они подскажут, в каком направлении двигаться. А даже если и нет, все равно у нас особого выбора нет.
Угрозу браконьеров я больше не рассматривал. Если же кто-то и уцелел, вряд ли он может представлять какую-нибудь опасность.
Мы рванули вперед, но на всякий случай, снова сошли с дороги.
Метров через семьсот лес начал редеть и дорога вывела нас на перекресток. Здесь проходила другая, куда более прокатанная дорога. Было видно, что ей пользовались гораздо чаще, нежели та, которая вела к заброшенной мельнице.
Остановившись на перепутье, мы не увидели ничего подозрительного.
— Так, ага… Я поняла, где мы! — радостно отозвалась Ольга. — Нам туда! Все, Жень! Через полчаса будем в поселке!
— Это хорошая новость.
Она решительно повернула на юг, где вдалеке, за редкими деревьями виднелось заросшее сухим камышом болото. Вздохнув, я двинулся следом за ней.
Вдруг, в поле зрения попали свежий след от колес. Остановившись и отследив траекторию движения, я увидел, что в непосредственной близости от придорожной канавы пролегало небольшое болотце. И там, в тине торчала задняя часть мотоцикла… По боковой кожаной сумке, я сразу узнал его — это был мотоцикл Николая Егоровича, дяди Ольги…
Глава 14Первые шаги
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. Да что ж такое творится вокруг? От череды событий голова кругом идет!
— Жень, что там? — справа послышался взволнованный голос Ольги. Так как девушка шла впереди, она не сразу заметила, что я отстал.
Скрывать от нее обнаруженную находку не было смысла, поэтому я просто поманил ее рукой.
Та подошла ближе и остановилась как вкопанная, с ужасом глядя на пруд.
— Это же мотоцикл дяди! — пробормотала она, с трудом удерживая себя в руках. — О боже, что здесь произошло?
— Не знаю. Но уж точно ничего хорошего! — процедил я, напряженно осматриваясь по сторонам. В целом, с двух сторон было редколесье, с третьей болото и далее степь. Лес, из которого мы вышли, был дальше. Ничего подозрительного я не заметил, впрочем, здесь особо и не спрячешься…
Это что же получается, Николай Егорович не справился с управлением мотоцикла и влетел в болото? А может быть, помогли?
Тем не менее, простого визуального наблюдения хватило, чтобы понять — судя по тому, как лежал в воде сам транспорт и оставшимся на дороге следам от колес, мотоцикл двигался в Прокофьевку, а не из нее. Но это еще ни о чем не говорило, ведь его просто могли развернуть и скинуть туда позже. И тут возникало два закономерных вопроса — кто это сделал и куда после падения подевался сам председатель?
Крови я не заметил ни на земле, ни на траве. Никаких вещей или других следов тоже не было. Говорить о гибели дяди Ольги было преждевременно. И все же на душе было как-то неспокойно…
— Так! Оль, мы ведь слышали выстрел? Тут несложно предположить, что стреляли, скорее всего, по мотоциклу. Но где же тот, кто стрелял? Затаился или сразу же покинул место происшествия? Или стрелявший вообще не имеет отношения к случившемуся и оказался в этом районе случайно…
— Неужели он погиб? — девушка хотела было ринуться в мутную воду, но я удержал ее за плечо.
— Не стоит, — поспешно заявил я. — Там его нет. Если бы Егорович и впрямь погиб здесь, тело обязательно бы всплыло. Вытащить тяжелый мотоцикл из воды без троса не получится, тут бы машину… Осмотр мог бы о многом сказать, но в данный момент это невозможно. Сама посмотри, тела нигде нет. Говорить о его гибели преждевременно.