Бью вениками сильнее.
— Женя, ты меня гладишь. Посильнее.
Меня злит, что я и так бью со всей силы, а ему все мало.
— Женя, ты в детстве ела мало каши. — комментирует мои старания начальник.
Не выдержав, хватаю веники двумя руками и с размаху бью его по ягодицам.
— Ай! — вскрикивает босс, подскакивая и моментально запахивая полотенце на бёдрах. — Ну ты даёшь, Смирнова!
— Что такое? — довольно ухмыляюсь. Но не успеваю больше ничего сказать, как Роман Петрович сгребает меня подмышку и тащит к выходу.
— Эй, что вы делаете?! — визжу, но он не отвечает, только хохочет, вытаскивая меня на улицу. Брыкаюсь.
Секунда — и мы уже падаем в сугроб.
Падаем вместе, потому что я, догадавшись о его намерениях, вцепилась мертвой хваткой в его влажное от пота тело.
Сугроб глубокий и мы будто тонем в нем. Задыхаюсь от обжигающих ощущений. Все тело будто звенит от разницы температур. Под спиной — холодный снег, сверху — разгоряченное тяжелое тело босса. Смеюсь, пытаюсь отпихнуть его. Роман Петрович рычит, упирается на руки и немного остраняется, нависая сверху и с весельем глядя в мои глаза. От нас валит пар. Дышу так, будто пробежала несколько кругов по стадиону. Вот это адреналин!
Вдруг чувствую, как что-то твердое упирается мне в бедро. И я не думаю, что Роман Петрович по пути захватил с собой какую-то дубинку.
Замираю на вдохе. Вижу, как лицо напротив становится серьезным. Пристальный взгляд перемещается с моих глаз на губы.
— Роман Петрович… — ошарашено шепчу, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле. — У вас стоит.
Глава 14. Роман
— Ну вот, а вы не верили в Деда Мороза, — хмыкает Женя смущенно, всё ещё прижимаясь ко мне, её глаза блестят, а губы растягиваются в хитрой улыбке.
— В смысле? — не понимаю, о чём она, но её слова вызывают какую-то странную смесь интереса и раздражения.
— Не, ну мне приятно думать, что я настолько охренительна, что у вас исключительно на меня встал, но всё же примерять роль волшебницы на себя не буду, — отвечает она, и я чувствую, как во мне закипает недовольство от того, что я ничего не понимаю.
— Встань и идиии, — низким голосом тянет Женька и глупо хихикает.
Отстраняюсь, смотрю на неё в замешательстве. Встаю. Помогаю ей подняться. Женя улыбается, как будто и правда совершила какой-то волшебный подвиг и теперь скромно молчит об этом.
— Смирнова, ты о чём сейчас вообще? — спрашиваю, пытаясь разобраться.
— Ну как о чём? О ваших проблемах с потенцией, — заявляет она, словно это что-то очевидное.
— В смысле — проблемах? — недобро щурюсь, а мой голос становится чуть более напряжённым.
Что-то здесь явно не так. Еще ни одна женщина в моей жизни не жаловалась после совместного досуга.
Женя вдруг перестает хихикать и моментально становится абсолютно серьезной.
Похоже, она начинает осознавать, что зашла слишком далеко. На её лице мелькает смущение, и она быстро пытается сгладить ситуацию:
— Ой, да не берите в голову. Пойдемте есть шашлык.
Ага, щас!
Я осознаю, что она действительно думала, что у меня не стоит. Интересно, откуда ветер дует? Вижу, как она пытается уйти от этой темы, но я не собираюсь отпускать её так просто.
— Нет, Женя, сейчас ты мне всё расскажешь, — говорю, чувствуя, как внутри растёт раздражение.
Она закатывает глаза, словно я — капризный ребенок:
— Да что вы взбеленились? Ну, бабский коллектив, много чего могут говорить.
— И что? Значит, ты думала, что я — импотент? — не могу поверить, что эта мысль действительно могла возникнуть у нее в голове. То есть, все это время она флиртовала со мной, думая, что я ничего не могу?..
Она пожимает плечами:
— Ну, мне в принципе без разницы, главное, что вы человек хороший.
От её слов меня пронзает странная смесь обиды и злости. Тело начинает холодить от легкого морозца.
Подхватываю Женю на руки и тащу обратно в баню. Она начинает протестовать, но я не обращаю внимания. Захлопываю дверь, ставлю её на пол и наливаю нам по рюмке коньяка.
— Давай, пей. А теперь рассказывай. Кто это тебе рассказывал?
— Да никто, Роман Петрович. Я не помню, кто конкретно, — пожимает плечами, явно не желая развивать тему.
— Не верю, — смотрю на неё внимательно. Отводит взгляд в сторону. Понимаю, что она не собирается признаваться. Злюсь. Подхватываю её снова на руки и несу в парилку.
— Да куда вы меня опять тащите?! — пытается сопротивляться, но меня уже не остановить.
— Буду выбивать из тебя дурные мысли, Смирнова, — говорю, чувствуя, как голос становится более хриплым. Ставлю Женю на пол и резко стаскиваю с неё полотенце. Она вскрикивает, пытаясь прикрыться, но я уже беру в руки веник.
— Ложись. — хмурюсь, кивая на настил.
— Ну, Роман Петрович, что вы злитесь-то? — спрашивает она, невинно хлопая своими ресницами. Прикрывая грудь, залезает на лежак.
— Ты думала, что я импотент и всячески стебала меня из-за этого? — спрашиваю, сильно шлепая по заднице веником. На красивых ягодицах появляется легкая краснота.
— Да нет, я же просто прикалывалась, — возмущается Женя. — Ай! Ну, хотите, всем расскажу, что мы с вами переспали и вы точно не импотент?
Я замираю, обдумывая её слова, потом фыркаю:
— Зачем распускать ложные слухи? Я против. — снова хлопая ее веником по жопе.
— Ну как хотите, — обиженно произносит она, глядя на меня снизу вверх. — Мое дело предложить.
— Как хочу? — ухмыляюсь, отшвыривая веник в кадку. Разворачиваю её к себе и подхватываю под бедра, притягивая ближе. Она охает, но сопротивляется совсем слабо, по-девчачьи. Закидываю ее руки себе на плечи, наклоняюсь ближе, шепчу, прижимаясь губами к уху. — Вот так хочу.
Притягиваю её за шею и впиваюсь в сладкие, пухлые губы страстным поцелуем.
Глава 15. Роман
Я прижимаю её крепче и наши губы сталкиваются в жадном поцелуе. Чувствую, как её тело сначала напрягается, но потом начинает медленно таять в моих руках. Её губы мягкие, горячие. Они безропотно откликаются на мои ласки.
Женя обхватывает меня за затылок, давая возможность углубить поцелуй, и волна горячего желания накрывает меня с головой. Вкус её губ смешивается с ароматом пара и коньяка, её дыхание становится быстрее, а я обнимаю её ещё крепче, словно боюсь, что она может ускользнуть.
Пальцы жадно скользят по её влажной разгоряченной коже. Неторопливо веду по бедрам, пьянея от того, какие они мягкие и упругие. Сжимаю их. Женя тихо стонет мне в губы, и этот сладкий, похотливый звук заставляет моё сердце биться ещё быстрее.
Она отвечает на поцелуй самозабвенно. Так, будто давно не целовалась и изголодалась по нежности и ласке. Её руки обвивают мою шею. Женя прижимается ко мне грудью, и я чувствую, как меня ведёт от эмоций.
Мы словно исчезаем в этом моменте — не существует ни времени, ни пространства, только тепло, влажные поцелуи и жар, что разгорается внутри.
Мы отстраняемся друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. Смотрим несколько тягучих секунд друг другу в глаза. Понимаю, что Женя хочет меня не меньше, чем я ее.
Перехватываю ее под ягодицы поудобнее и Женя опускает голову мне на плечо. Чувствую, как её сбившееся дыхание ласкает мою шею. Словно она выложилась полностью, отдала мне весь кислород без остатка.
Она доверяется мне, крепко вжавшись в мое тело, обвив руками шею. И от этого внутри разливается какое-то неописуемое тепло и нежность.
Я выношу Женю из парилки и направляюсь к дивану. Сажусь, усаживая её сверху на себя. Она все еще обнимает меня за плечи, но вдруг напрягается всем телом. Отстраняется немного. Вижу, как на нежных щеках разливается смущенный румянец. Женя опускает глаза и нервно кусает губу.
— Что не так? — спрашиваю, пытаясь понять, что её смущает.
Она морщится, качает головой, избегая моего взгляда:
— Я… я не такая. И вообще, это всё неправильно.
Фыркаю, улыбаясь, поднимаю её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза:
— Конечно, Женя, ты не такая, — отвечаю, чувствуя, как её слова рождают во мне смесь нежности и похоти. — Ты невероятная.
Не давая ей возможности развить свою мысль, я снова наклоняюсь и впиваюсь в её губы. На этот раз я чувствую, что её сопротивление ломается, она отвечает мне страстно, искренне. Скольжу руками по её спине, обнимая крепче, пальцами начинаю гладить её талию, бедра. Сжимаю их, вжимая в себя и давая почувствовать, как сильно я хочу ее.
Чувствую, как её дыхание становится прерывистым. Грудь вздымается от волнения и предвкушения.
Женя доверчиво поддаётся моему напору, и я чувствую, как она снова плывёт в моих руках. Начинаю настойчивее ласкать её — мои руки скользят по её талии, плоскому мягкому животику, а пальцы изучают каждый изгиб.
Женя отстраняется и взволнованно замирает. Она смотрит на меня с испугом и ожиданием, — я вижу это в её глазах. Ее наивная доверчивость возбуждает до предела и подстегивает меня двигаться дальше.
Ныряю пальцами между широко разведенных бедер и жмурюсь от того, как плавно они погружаются в горячую, скользкую смазку. Женя вздрагивает, но не отстраняется, покорно принимает меня в себя. Её дыхание учащается и она прикрывает глаза, а я продолжаю целовать её шею, её плечи, ощущая, как её тело откликается мурашками и короткими спазмами на каждое моё прикосновение.
Страстная. Темпераментная. Отзывчивая девочка.
Толкаюсь пальцами глубже, проникая вглубь пульсирующего влагалища.
Женя шумно выдыхает, подаваясь бедрами навстречу и откидывая голову. Подставляет грудь под поцелуи, течет мне на руку от возбуждения.
Я ее возбуждаю так, что она не может устоять и закрыться. Сдается. Капитулирует. От этого чувства штырит, как он прыжка с парашютом. Сердце бьется в агонии, готовое выскочить из груди.
Эмоции захлёстывают. Её запах, её вкус, её движения — всё это сводит меня с ума. В этот момент я знаю одно — она здесь, со мной, и я не собираюсь отпускать её.