междисциплинарного общения специалистов. Ведь ни один человек в зрелом возрасте не станет изучать толстые учебники, да еще не по прямой специальности. И никакие Википедии здесь не помогут, максимум – несколько снизят остроту проблемы.
А тем временем главред перешел непосредственно к статье.
– Ну как я могу отдать такую площадь под лошадей? – трагически вопрошал он, соответствующим образом воздевая к небу короткие ручки. – Вон, смотри, сколько лежит! Вот по атомной энергетике статья. Вот по солнечной. Вот целый цикл по термояду. Что мне прикажешь делать?
– Напечатать «Лошадиную силу» целиком, – улыбнулся Парамонов. – И знаете почему?
– Почему? – оживился главред. Он и в самом деле был «за», просто немножко нуждался в индульгенции.
– Потому что это отличная статья. Много лучше, несравнимо лучше той скукоты, которой вы только что потрясали.
– Тоже мне, Америку открыл, – разозлился Петровский. – Это же все кем писано? – махнул он на «правильные» материалы. – Инженеры. Академики. Серега Рахманин. Для них литература – не главное. Потому и скучно. А вот взял бы да и переписал за них, Олег Сергеевич! Это, между прочим, твоя прямая обязанность!
– Мы же договорились, – укорил Олег. – Меня не интересует зарплата, а вы не заставляете меня переписывать за… – Он не договорил, за кем. Но выговориться все же было необходимо, поэтому Парамонов добавил: – Да у вашего Сереги Рахманина в голове мухи трахаются! И за ним переписывать?
– Ой, ты не прав, Парамоша! – укоряюще сказал главред. – Ты помнишь, чей внук Серега? И чей сын? Да, дедушка старый. Да, может, чуточку косный. Но ты же знаешь, не будь его – не было бы и журнала. А кстати, как он тебе в свое время ставку пробил без опыта журналистского, уже забыл?
Опять прав старик…
Было такое дело.
Чтобы искупить вину, Парамонов предложил сделку:
– Ладно, Лев Игоревич, убедили. Давайте, я за публикацию моих «Лошадей» подготовлю материалы по термояду. Идет?
– Вот это правильный подход! – обрадовался старик. – Вот это верно. То, что Серега принес, – печатать нельзя. Но ведь альтернативы термоядерной энергетике пока нет? Значит, новости надо отслеживать? Надо информировать общественность или не надо?
– Надо, Лев Игоревич, надо! И я ее проинформирую. Кстати, я за Рахманина еще один материал сделаю, в рубрику «Экология души». Отработаю, короче, лошадок. Договорились?
– Договорились, – согласился Петровский. – А тебя даже править не буду. А то опять потом вдвое увеличишь…
Парамонов уже собрался покинуть кабинет, как Петровский его опять тормознул:
– А знаешь, кто была эта дама? – заговорщицки зашептал он. – Ну, до твоего прихода?
– Кто? – Олег и в самом деле был заинтригован.
– Моя первая женщина! Я к ней за этим на третий этаж, в общагу, по водосточной трубе залез! Представляешь?
– Представляю, – сказал Парамонов, хотя на самом деле не очень представлял старика Петровского, лезущего по водосточной трубе на третий этаж с целью вступить во внебрачное половое сношение.
– Ничего ты не представляешь… – грустно улыбнулся главред. – Я ж за три дня до свидания сердце унять не мог, так стучало. А сейчас сидим мы с ней – две развалины.
– Зато есть что вспомнить, – утешил его Олег. – Я вот ни разу по водосточной трубе…
– Тебе жениться надо, – деловито сказал Петровский. – А то станешь как я – никто не позарится. Ты когда с женщиной последний раз был? – строго спросил он.
Чудно, но на Петровского никто – кроме уж совсем конченых идиотов – не обижался. Уж слишком добр был старик.
Потому, наверное, Парамонов «на автомате» и ответил:
– Сегодня утром.
– Вот почему ты опоздал? – радостно изумился Лев Игоревич. – А я думал, проспал. Тогда ладно, тогда хорошо. На свадьбу-то позовешь?
– Если женюсь – позову. – Олег Сергеевич здорово смутился. Ведь в результате его утреннего «приключения» он вполне мог «пригласить» главреда на собственные похороны.
– Ладно, иди.
Короче, из издательского здания Парамонов выходил в неплохом настроении. Что для него – очень большая редкость.
А рад он был за лошадок.
Два дня в кайф прожил на конезаводе во Владимирской области. Там до сих пор сохранилось воспроизводство некогда знаменитых владимирских тяжеловозов.
Вот кони так кони! Потомки «грузовых» шайров и клейдесдалей, выведенные в свое время в основном для армии, пушки таскать, они и сейчас поражали красотой и мощью.
В отличие от других тяжеловозов, рыхлых и мясистых, это были высокие, статные – как правило, гнедые – лошади, пригодные даже к галопу и верховой езде. Правда, чтобы соответствовать такому коню, нужно, наверное, быть, по меньшей мере, закованным в доспехи средневековым рыцарем.
Они с фотографом лично видели, как приехавший верхом, даже без седла, конюх поколдовал над связкой вожжей и в одно мгновенье выдернул из грязи прочно засевший там колесный трактор «Беларусь».
– Молодец, Бампер, – сказал он и угостил своего богатырского коня сахаром.
Впрочем, они уже знали, что для рекордсмена Бампера такие подвиги – семечки. Этот молодчага легко тащил по ровной поверхности телегу на пневматическом ходу с контрольным грузом… четырнадцать тонн!
И еще много чего интересного было в статье. Вполне убедительно Олег доказывал, что за лошадьми – не только великое прошлое, но и немножечко будущего: приличная мощность даже при длительной отдаче, возможность эксплуатации на общедоступном биотопливе, весьма длительный ресурс – много больше, чем у лучших тракторов. В общем, есть еще ниши, где рабочая лошадь остается выгодным инструментом бизнеса.
Внезапно Олег вспомнил славное ощущение, когда под твоей рукой – теплая, бархатная на ощупь лошадиная морда. Ее погладил – а это огнедышащее чудо вдруг склоняет тебе на плечо свою огромную голову и доверчиво ждет «продолжения банкета».
Вот эти чувства точно ни в какие тактико-технические данные не внесешь. Живое – оно и есть живое.
Единственное, про что не стал писать, – про замечательные свойства лошадиного мяса и жира. Никак не лежала душа Парамонова к популяризации подобных приложений коневодства. Пусть об этом в других журналах пишут. Специализированных.
Уже совсем было покинул работу Парамонов, к остановке троллейбуса подходил – как вдруг увидел Ольгу Анатольевну.
«Сколько ж она тролликов пропустила, ожидаючи?» – беззлобно подумал он. И как будто новыми глазами посмотрел на сослуживицу.
А что, очень даже ничего.
Выглядит на свои тридцать пять, скорее даже чуть меньше. Фигурка стройная, крепкие груди прикрыты по-летнему тонкой блузкой.
Что-то в ней изменилось…
Ах, да, прическа образовалась симпатичная. Раньше просто была типа «под горшок».
Нет, вполне сексуальная дама: Парамонов даже чуточку опоздал отвести глаза от ее почти бразильской попы, красиво обтянутой белым хлопковым платьем.
Она заметила взгляд, улыбнулась.
– Привет, Оля, – поздоровался еще раз Олег.
– Привет, Олег, – ответила та.
Кроме них, на остановке никого не было – народ уже давно разъехался по домам и дачам.
– Я не буду врать, что случайно здесь стою, – снова улыбнулась Ольга.
– А я не буду врать, что ты мне несимпатична, – сказал Парамонов.
– Так в чем же дело, Олежек? Мы ведь взрослые люди. Я от тебя ничего и никогда не потребую. Кроме того, что ты сам предложишь.
– Я мало чего могу предложить, Олечка, – посерьезнел Олег.
На остановку подошли еще три человека: мужчина, женщина и ребенок.
– Может, пойдем в кафе посидим? – предложила Ольга. – Ты не успел, а я сегодня утром зарплату получила, – она деликатно выводила его из возможной конфузной ситуации.
– Пойдем, – неожиданно для себя согласился Олег. – Только плачу я.
– Хорошо, – не стала спорить она.
В маленьком недорогом кафе было неожиданно уютно. Тихая музыка не мешала разговору, а мороженое оказалось потрясающе вкусным.
– Ну, что, посмотрим друг на друга свежим взглядом? – Ольга Анатольевна ни в малой мере не была навязчивой женщиной. Такое поведение означало только одно – человек решился.
С другой стороны, разве сам Парамонов никогда не смотрел на нее жадными глазами? Особенно, когда Оле было не тридцать пять, а двадцать три.
– Мы уже давненько друг на друга смотрим, – отшутился Олег.
– Видно, не так смотрим. – Ольга нежно положила ладонь на его руку, перелистывающую меню.
Парамонов руки не убрал.
Только вздохнул тяжело.
– Олечка, а что ты про меня знаешь? После двенадцати лет знакомства?
– Главное – знаю. Ты очень хороший. И очень добрый. Не карьерист.
– Последнее не пугает?
– Денег не хватает только тем, у кого траты больше доходов. Не пугает.
– Еще что про меня знаешь?
– Ты очень раним. Ты ориентирован на проблемы. На те, что есть, и на те, которых нет.
– Вот так дела! – даже расстроился Парамонов. – И это всем заметно?
– Не всем, – успокоила его Ольга. – Только тем, кто тебя… Ну, в общем, кому ты небезразличен.
– Ладно, все так и есть. Я мужчина с грузом проблем, – попытался перевести все в шутку Олег. – Но тебе-то что, своих проблем мало, что ты еще мои решила тянуть?
– Не так ставишь вопрос, Олежка, – мягко поправила его собеседница. – Мне чужих проблем вовсе не надо. Просто твои для меня нечужие.
– Олька, смотри, какая штука получается, – подумав, сказал Парамонов. – Я к тебе очень хорошо отношусь. Замечательно просто. Если помощь моя понадобится или деньги – только скажи. Но любви-то нет.
– Олежка, а нам разве по двадцать, чтоб о любви говорить? Мне будет хорошо с тобой. И я постараюсь, чтоб тебе тоже было хорошо. А потом, разве тебе детей не хочется? И у меня, и у тебя – возраст критический.
– Теоретически хочется, – Парамонову вдруг захотелось пойти ва-банк. – Да и процесс приятный. Особенно – с тобой. Но я не хочу, чтобы мои дети испытывали то же, что постоянно испытываю я.