– Добрый вечер, граф, – первой поздоровалась со мной младшая племянница Императора, которую я не вдруг разглядел против сияния ярких ламп, освещающих цветы.
– Ваше Сиятельство, и вам здравствовать, – отозвался я, любуюсь грацией княжны, которая двигаясь ко мне навстречу, то и дело на ходу наклонялась к цветам, чтобы уловить исходящий от них аромат. Разные сорта этих цветов имеют свой запах. Тут и ваниль, и апельсин и мелисса, а то и вовсе что-то медово-хвойное.
– Обещала за Ангелиной заехать, а она, негодница, ещё не готова. Всё имениннице расскажу. Пусть поругает Анжелку, – всё ещё сердясь, проговорила Алёна, и вдруг удивлённо вскинула брови, – Мне кажется, или эти цветы пахнут, как кофе?
Я подошёл к княжне, и принюхался к тем же цветам, что и она.
– Действительно, кофе, – подтвердил я, – Никогда бы не подумал, что у цветов бывает такой запах.
– А мы с Ириной не так давно о вас вспоминали. Хоть та буча с лекарями и улеглась, но она всё равно собиралась вас разыскать и узнать, не получилось ли что с накопителями.
– Пока похвастаться особо не чем, но полагаю, к Новому Году я определённо смогу подарить ей готовое изделие, – почему-то слукавил я в ответ.
Три накопителя у меня готовы. Я их приберёг к празднику, чтобы порадовать княжну, и что уж там таить, обратить хотел лишний раз на себя внимание сестёр, а точнее, той самой Алёны, с которой сейчас говорю. Хоть встреча и так состоялась, но ещё одна возможность напомнить о себе мне никак не помешает.
– Тогда я Ирине ничего не скажу. Пусть ей это будет сюрпризом. Надо только придумать, где и как вы сможете его вручить, – она на секунду задумалась, а потом сама же себе захлопала в ладоши, держа их перед самым лицом, – Скажем, на балу у Воронцовых, двадцать восьмого декабря.
– Хм… Всё бы неплохо, но имеются трудности… – потупился я, дожидаясь её вопроса.
– Можете не успеть? – похоже, вполне искренне огорчилась Алёна.
– Успеть-то успею, но мало того, что я к Воронцовым не приглашён, так ещё и сомневаюсь, стоит ли дарить княжне столь утилитарное изделие? – решил я заранее подстраховаться от возможного конфуза.
– Тоже мне, трудности, – решительно отвергла княжна мои сомнения, – Наталью Воронцову я сегодня же увижу, и попрошу, чтобы вас внесли в список приглашённых, а Иришка вашему подарку будет рада больше, чем брильянтовой диадеме. Вы же ей не просто вещь какую-то подарите. Вы ей предоставите редкую возможность встать во главе нового поколения целителей.
– Тогда будем считать, что все проблемы исчерпаны. Хотя, сдаётся мне, что значение накопителя вы изрядно преувеличиваете, – я отметил чрезмерно высокую оценку моего будущего подарка улыбкой и толикой самоиронии.
– Я? Ни в коем случае. Это Ирина как-то раз вслух размечталась, когда мы про вас говорили…
Мы с княжной поболтали ещё минут десять. Обычный светский трёп ни о чём. Немного новостей, совсем чуть-чуть сплетен, рассуждения о том, кто из общих знакомых уже открыл сезон, а кто только готовится, мнение о книжных новинках и последних фильмах синемы. Я не все темы был готов поддержать и старался в сомнительных случаях обходится междометиями или просто молча кивал, соглашаясь.
– Я готова. Можем ехать… – прервал нашу идиллию голосок Ангелины, и по лицу моей собеседницы на какой-то миг промелькнула разочарование.
– До встречи, граф. Надеюсь вскоре вас увидеть снова, – попрощалась Алёна, а там и я пошёл в зал, чтобы попрощаться с княгиней.
Вскоре я был подробно обо всём происходящем в доме Лопухиных расспрошен родственницей, к которой заехал на обратном пути. Её интересовала буквально каждая мелочь, начиная с того, кто и во что был одет, и какие десерты подавали на стол.
Расспросила она даже про то, какие вопросы про дирижабли мне Ангелина задавала. А что, вполне по делу были вопросы. Не соврала княгиня, когда сказала, что внучка вдруг разом нешуточный интерес к дирижаблям проявила.
Когда, где-то через час я обессилено иссяк, понимая, что уже ничего нового из себя не могу выжать, баронесса меня буквально убила первым же предложением.
– Теперь мне понятна судьба третьего котёнка…
Тетушка на какое-то время ушла в себя. Я очумело уставился на неё, чувствуя себя участником театра абсурда. Потом она встрепенулась, и обратив внимание на мой вид, снизошла до объяснений.
– У младшей из сестёр, а именно у Алёны Рюминой есть кошка редкой породы. Этакая невыносимая няшечка. Белый пушистик с огромными голубыми глазами. Самой посмотреть не довелось, но по отзывам тех кто видел, её просто невозможно хочется взять на руки и потискать. Не так давно у этой чудо-кошки впервые родились три котёнка. Два из них уже обещаны родственникам Рюминых, а за третьего среди придворных целое соревнование разгорелось. Особенно среди тех, у кого дочки есть. Новым платьем, шубкой или колечком любая из девочек перед подругами похвастаться может, а котёнок всего один. И мало того, что он сам воплощённая прелесть, так ещё и Великой княжной подарен. Не далее, как сегодня в обед Алёна Рюмина за столом обмолвилась, что котёнка отдаст Ангелине Лопухиной. Оцени, сколько нового я успела узнать, пока ты чаи распивал.
– И? – изо всей силы помотал я головой, потому что слова закончились. Да и горло за время рассказа напрочь пересохло.
– Ты на самом деле ничего не понял? – в свою очередь удивилась родственница.
Я сначала замотал было головой, а потом закивал, окончательно запутавшись.
– Сдаётся мне, что Ангелина честно заработала котёнка, устроив княжне Рюминой случайную встречу с тобой, – подвела итог своим размышлениям тётушка, и расхохоталась, глядя на мои глаза, готовые вывалиться из орбит.
Мда-а… Помните, я не так давно сам себя хвалил за ловкую комбинацию, с помощью которой я выкрутился из дела с откупщиком зерна?
Забудьте.
По сравнению с двумя юными девушками, я чистый ребёнок.
Глава 28
Снова лечу в Камышин. Радуюсь, что у меня есть «Сапсан». Без него я бы половину своего времени проводил в поездах, автомобилях, или в ожидании рейса пассажирских дирижаблей.
Моё вынужденное пребывание в столице закончилось. В конце недели меня вызвали к Обдорину. Говорил он недолго. Про заговор запретил мне даже упоминать вслух где-либо. Под конец разговора он выдал мне пакет с оформленными документами на бывшее имущество Мелентьева и велел немедленно вступить во владение, пока добрые люди ничего не растащили.
Так что сижу, разбираюсь, что мне от откупщика досталось. Кстати, неплохо так перепало, на первый взгляд. Документы на три особняка сразу отложил в сторону. Актив хороший и понятный. Зато на следующем пункте озадаченно зачесал затылок. Хлебная пристань с механизмами, складами, судами и подсобными плавсредствами, к ней приписанными. Непонятное приобретение. Неясно, то ли это что-то стоящее, то ли лишние хлопоты. Откладываю документы на пристань отдельно. Через несколько минут туда же полетели документы от паровой мельницы, кондитерской и дрожжевого завода. Зато в первую стопку к особнякам прибавился пакет акций Волжского Агробанка, а потом и акции местной железной дороги, связывающей Камышин и Ростов.
Раскладывал, по тому принципу, что котлеты и мухи не должны находиться вместе. Легкореализуемые и понятные активы в одну стопку, а те, с которыми ещё предстоит разбираться и выяснять их реальную ценность, в другую.
Знакомая полянка у усадьбы Липатова наконец-то была окончательно отдана под дирижабли. Купец оценил удобство этого транспорта и уже около месяца пользуется дирижаблем, изготовленным для него по спецзаказу. В отличии от моего «Сапсана» его «Алмаз», со слов купца названный так в честь единственного крейсера, когда-то прорвавшегося во Владивосток, изготовлен нами в полугрузовом варианте. Я посмеивался одно время над прихотью Липатова, но недолго. Очень быстро его магазин в Камышине стал известен всем любителям экзотических фруктов. Особой прибыли от продажи заморских диковин, привозимых из столицы, купец не имел, но зато общий оборот у него заметно поднялся, да и престиж заведения вырос. Покупатель, заскочивший за тем же ананасом или мангустином для ребёнка, заодно и обычные товары приобретал.
– Отец с братом вот-вот вернутся.
– Мы их к обеду ждём. Уже всё приготовлено.
– А ещё у нас вчерашней почтой два заказа на «протезы» подтвердили.
– И по телефону сегодня ещё один заказ ждём, – вывалили на меня ворох информации две дочки купца, едва только я зашёл в дом.
Дождавшись, пока слуга у меня примет тяжёлую шубу, они развернулись и повели меня в обеденный зал. Как у них ловко всё получается. Говорят абсолютно синхронно, не мешая друг дружке, поворачиваются вместе, да и попами в такт умудряются вилять не хуже дворянок. Ценители меня поймут. Есть в этом процессе свои таинства. Походка, осанка, сама форма, м-м-м, скажем так, объекта наблюдения. Другими словами, между подавальщицей в кабаке и теми же смолянками, когда они хотят привлечь к себе толику внимания, наблюдается пропасть, с Волгу размером.
Отличный у меня колл-центр. И дело делает, и глазу приятно.
Признаюсь, я сомневался, что из затеи с привлечением купеческих дочек к продаже «протезов» что-нибудь дельное получится, а вот на тебе… Вся почта всегда в срок разобрана и ни одно письмо не оставлено без ответа, написанного красивым девчачьим почерком.
– Мы так хотели к вам в госпиталь попасть.
– Но отец не позволил.
– Госпиталь-то у вас особенный, для дворян.
– Он и сказал, что нас запросто могут и не допустить до вас.
– А княжна Вадбольская вас навещала?
– Нет. Я с лета её не видел, – ответил, я уставившись на столик перед собой, потому что иначе у меня скоро голова отвалится. Сестрёнки меня посадили на диванчик, а сами уселись по разные стороны на лёгкие плетёные креслица. Говорят они бойко и по очереди, вот мне и приходится головой чуть ли не на сто восемьдесят градусов постоянно крутить.
Сестрёнки как-то странно переглянулись.