Не, ну надо же быть настолько мерзким, чтобы собственного сына назвать Акакием? Это я про дедуську скандального вспомнил, что мне запомнился по переговорам с Семьями, оставшимися на бывших землях Федорищевых.
Месяца с той поры не прошло, как оторвали мы от старого клеща его сынка, вместе с женой-Целительницей. Даже уговаривать их особо не пришлось. Думаю, не успели бы мы вовремя, так они бы сами от вредного старика сбежали. Джуна, этакая восточная красавица, ничуть себя не потерявшая после рождения двух детей, была Целительницей. По имперским меркам, Целительницей восьмого разряда. И это круто.
У Целителей с рангами всё не так радостно, как у остальных магов. На всю Империю Целителей – «десяток» хорошо, если штук пять наберётся. «Девяток» уже под двадцать будет, а «восьмёрок», пожалуй и под сотню можно насчитать.
Ага, и одна из этой сотни сейчас на моих землях себе дом достраивает. Причём прямо таки на одном из лучших Источников, который на бывших мансуровских землях был найден. Кого-то удивит, если я скажу, что когда-то там стояла усадьба Мансуровых? Ну да, та самая, которую я же и разбомбил… И что? Зато теперь я её в санаторий перестроил. Счастливые покупатели «протезов» имеют право достойно овладевать своими новыми способностями под присмотром высокоуровневой Целительницы.
Да, с моей стороны это перестраховка, но и деньги на кону не шуточные. А ну, как надумает кто из «осчастливленных» копыта отбросить? Да после такого события весь мой «суперэлитный» бизнес разом рухнет. Как я тем же дочкам Липатова в глаза смотреть буду? Они у меня сейчас за пресс-центр работают. Общаются со страждущими, желающими вернуть себе Дар, и проводят «мягкие тендеры». Другими словами, они то ли покупателей мягко уговаривают, то ли иначе на них воздействуют, но после получения трёх миллионов за «протез» все вопросы решаются за день. Под словом «все» я имею в виду и распределение доходов. Липатовки потом скачут и визжат, а Джуна загадочно улыбается, открыто смотрит, и томно шевелит плечами… ну как бы плечами… Она и на обоих своих детей, которые точно родились с шилом не скажу где, так же смотрит. И под её взглядом они, эти чертенята, иногда превращаются в чистых ангелочков.
– Дядя Олег, а когда я вырасту, ты тоже будешь меня защищать? – высокооборотистая юла с вечным двигателем в приводе, умудрилась поймать миг моего расслабления и телепортировалась мне на колено. Не, про телепорт я загнул скорее всего, но как она тут оказалась, опять же…
Так то я в очередной раз нарисовался, чтобы посмотреть, как Акакий и Джуна на месте устраиваются. Как-никак, а они первая Семья, что у меня самостоятельно возникла.
Ясен перец, что отрывая к себе новую Семью от их скандального деда, мы в обещаниях со Степаном не скупились, и я никак не хотел, чтобы первый блин вышел комом.
– Кто же откажется защитить такую красоту? – почти искренне изумился я, в основном от того, что секунду назад этой мелкой в пределах видимости не было.
– А я красивая? – недоверчиво глянула на меня пигалица, успев при этом состроить мне пару рожиц, и слазить в мой нагрудный карман в поисках конфеты. Нашла.
– Обалденная, – выразил я одним словом все свои впечатления.
– Я тебе нравлюсь и ты возьмёшь меня замуж? – заёрзало восьмилетнее дитятко у меня на колене.
Надо отметить, что нацеленность на конкретику у современной молодёжи более, чем удовлетворительная. Не каждая торпеда с акустическим наведением, так чётко берёт цель.
– О-о, у меня будет много условий… – прорычал я голосом злодея из недавно просмотренного в киносинеме фильма, – Но самым сложным из них будет то, что ты должна будешь стать Целителем не хуже, чем твоя мама.
– Пф-ф, тоже мне, условие. Да запросто, – фыркнула девчонка и умчалась в дом, размахивая над головой вытащенной конфетой.
– Джуна, а вы случайно Даром менталиста не наделены? – спросил я у смеющейся мамы, проводив взглядом сбежавшую егозу.
– В какой-то мере. Могу правду от лжи отличить. К примеру, вы с дочерью сейчас друг другу не врали, – загадочно улыбаясь, ответила Целительница.
– Чего только в жизни не бывает, – пробормотал я, чтобы скрыть смущение. Вряд ли мне это удалось, поскольку я почувствовал, что начинаю краснеть, – То есть с ментальной закладкой на секретность вы мне не поможете?
– С ментальной нет, а вот внушение под гипнозом могу провести. Его правда снять можно, но с моим внушением далеко не всякий специалист справится, – Джуна ответила настолько уверенно, что мне не захотелось даже уточнять детали. Я как-то сразу поверил, что Целительница скорее всего поскромничала в оценке своих способностей и со снятием её установки трудностей будет гораздо больше.
Домой я возвращался в благодушном настроении. Часть дороги мы проскочили по недавно положенному асфальту, специально сделав для этого крюк километров в десять. Испытал законную гордость, слушая восторженные возгласы водителя, и добавил себе в поминальник памятку о премировании асфальтеров. От пяти тысяч рублей я не обеднею, а у людей старательности добавится.
После осмотра дороги мысли у меня вполне логично перескочили на возможные пути развития родовых земель. Сама собой промышленность не разовьётся. Нужно создать условия для перетекания людей из сельского хозяйства в рабочие посёлки, и обеспечить там условия жизни не хуже, чем в городе. И, как всегда, нужны средства на развитие промышленности.
Да уж, до богатой праздности мне ещё далеко, что может быть и к лучшему. Насмотрелся я в Академии на начинающую вырождаться аристократию. Им кажется, что весь мир уже поделен, и они не понимают, почему целые династии всё чаше оказываются выброшенными на обочину. Непоколебимая вера в то, что жизнь им обязана предоставить всё готовенькое, у них заменила жизнелюбие и напористость предков. И эта всепоглощающая тяга часами говорить о коварстве и подлости окружающих, вместо того, чтобы самим попытаться сделать что-нибудь для собственного же процветания.
Можно сказать, что я благодарен судьбе за то, что мне не на кого рассчитывать, кроме самого себя, и мне самому придётся заработать своё будущее. И я говорю не только про деньги. Деньги для меня не более, чем рычаги и инструменты для достижения цели.
С таким боевым настроем я вышел из машины перед своим домом. Вечерело, и в моих окнах горел свет. Удивлённо хмыкнув, я открыл калитку и увидел под навесом знакомый красненький автомобиль. Дашка приехала…
– Княжна, вы как всегда великолепны, – искренне восхитился я, застав у себя дома необыкновенную картину.
Дарья видимо недавно сбегала в душ, и теперь сушила свои роскошные волосы. Естественно, с помощью магии. Я всегда предполагал, что обычные способы ухода за волосами, когда коса до пояса и в руку толщиной, должны отнимать много времени и доставлять массу хлопот. Поэтому ничуть не удивился, увидев, как воздушница использует свой Дар. Больше всего она походила на одуванчик, с которым играет ветерок.
Дарья щелкнула пальцами, прерывая заклинание, и с визгом повисла у меня на шее. От слёз она удержалась, но носом какое-то время подозрительно хлюпала, уткнувшись лицом мне в грудь.
– Я соскучилась, – наконец-то оторвавшись от меня, пролепетала Дарья чуть слышно, когда мы переместились за стол. Точнее перемещался я, а кто-то сопел мне в куртку, устроившись на руках.
– А я тебе подарок приготовил, – отозвался я, торопясь её порадовать. Судя по слегка скривившейся мордашке княжны, ляпнул я что-то не совсем то, или не к месту. Похоже она от меня ждала какой-то благоглупости из романтических книг. Честно скажу, было время, когда я их пробовал эти книги читать, чтобы соответствовать возвышенным чаяниям юных дев и дам, но не судьба. На проявление высоких чувств у меня открылась стойкая аллергия. Ну вот никак я не готов проливать скупые слёзы на окровавленный клеймор, окроплённый кровью собственного брата во имя любви. Даже сознание и дар речи не способен терять от несравненной красоты, мелькнувшей в декольте. Говоря попросту, романтИк – это откровенно не моё. Не способный я к изображению благородного принца на белом коне, готового осчастливить речами о возвышенной любви первую же попавшуюся пастушку. У меня на землях к стаду даже страшненьких девок не приставят. Ибо чревато. В самом прямом смысле этого слова. А если уж пастушка… Ну, тогда у девки совсем всё плохо, раз другого способа не нашлось.
Скорее всего образ романтического рыцаря я окончательно завалил, когда принёс Дарье давно оформленный чек, с её долей призовых денег. К моему удивлению она вполне профессионально его изучила с обеих сторон, и даже с пониманием выслушала объяснения по распределению призовой суммы, согласно кивнув головой.
Потом мы в четыре руки кинулись организовывать романтический ужин. У Дарьи было итальянское вино, в плетёных бутылях, оливки, орехи, три сорта сыра, среди которых на двух я заметил плесень, и несколько гроздей винограда. Я, со своей стороны, поставил бутылку коньяка «Двин» (одну из выигранных по пари с пилотами), упаковку бабаевского шоколада (вчера княжич из Камышина целую коробку прислал, опять же как проигрыш в споре), и неплохой набор из икры и копчёностей (Липатов всё же засунул мне две корзины с наборами деликатесов в дирижабль. Хорошо, что я от всех остальных подарков отбрыкался, а то бы мы не взлетели).
В итоге получился неплохой стол, которому мы плотненько уделили минут пятнадцать внимания.
– А ты не подскажешь, чего это все твои служаки передо мной тянутся? – задала княжна вопрос, так и не осилив даже наполовину пласт балыка белорыбицы, который она под конец терзала совсем уж неохотно.
– Так все тебя в лицо знают, – ответил я, сыто откидываясь на спинку стула, и машинально сканируя стол в поисках очередной вкусняшки, хотя есть уже почти не мог, – Не удивлюсь, если по посёлку твоих фоток из журналов наберётся больше, чем портретов Императора. По крайней мере в казармах и караулках они точно висят, сам видел. Да и в цехах твоих фоток полно, особенно тех, на которых ты в красном берете щеголяешь.