– Ба, какая встреча! Что же, похоже судьба, но видит Бог, я этого не хотел, – мой визави, крепко ухватив меня за плечо, выдал эту крайне непонятную тираду и заставил меня тем самым остановиться и рассмотреть его пристальнее.
Хм… Княжич Игорь Бельский. Третий наследник главы Клана Бельских, а заодно и дальний Дашкин родственник. Что-то вроде то ли двоюродного, то ли троюродного брата. При нынешнем многожёнстве даже опытные кумушки зачастую теряются, определяя верную степень родства.
Мы со Степаном уже не те наивные мальчишки, что бежали из разгромленной вотчины с котомками за плечами. Пообтёрлись, с агентствами разными поработали. Так что, вполне себе ожидая скандал из-за княжны Вадбольской, предполагаемые кандидатуры мы пробили заранее. Особое внимание обратили на тех, кто со мной в одной Академии учится.
Игорёк был одним из таких потенциальных претендентов на организацию конфликта. Неплохой боец, отличный стрелок и достаточно сильный маг. Ходили слухи, что он тайно влюблён в Дарью Вадбольскую и даже собирался вызвать на дуэль её наречённого, то бишь княжича Тугоухова. Верить слухам стоило с определённой долей скепсиса, поскольку исходили они в основном от Елизаветы Станиславовны и её родственников, а подруга у Дарьи ещё той интриганкой оказалась.
– Чем обязан, князь? – поинтересовался я, переводя дыхание.
– Мне кажется, что принесённых извинений недостаточно. Оставался бы ты со своими манерами у себя в деревне. Перебирал там навоз вилами и не лез в приличное общество, – княжич, оскалившись, проорал оскорбления мне в лицо, немного кося взглядом на собирающуюся около дверей публику.
– Если Вы возомнили себя Богом или писарем из Сословной Палаты, которые определяют кому и где быть, то не стоит брызгать мне слюной в лицо, – усмехнулся я, демонстративно вытаскивая платок и вытирая щёку.
Скинув своим движением руку княжича с плеча, я сделал шаг вперёд, заставляя его отступить в холл здания из неудобной позиции в дверях. Так мы оказались среди толпы курсантов, собравшихся на выход после окончания занятий.
Княжич замешкался, пытаясь вытащить из кармана лёгкого плаща, перекинутого через руку, торчащую оттуда лайковую перчатку.
– Перчатку достанешь, получишь по морде, – добил я его надежды на куртуазный дуэльный вызов.
Если ему захотелось в красивости поиграть, то у меня прямо противоположная задача, а то и две. Во-первых, заставить его кинуть мне вызов, так как на шпагах или рапирах я ему точно не соперник, а во-вторых, сделать вызывающего смешным. Молва потом так по этим моментам пройдётся, что количество желающих повторить подвиг княжича резко поубавится.
Ситуация сложилась хоть и неожиданная, но что-то похожее я ещё летом предполагал, и примерную линию поведения подготовил заранее.
– Вызываю тебя на дуэль, – выкрикнул княжич, срываясь в конце фразы на фальцет.
– Ну вызвал и вызвал, что петухом-то орать. Магия. Здесь и сейчас, – воспользовался я правом вызываемого, позволяющим мне определять условия дуэли.
Развернувшись через плечо, я с треском захлопнул дверь перед носом княжича, лишив его возможности для дальнейшей перепалки, а его друзьям не оставляя времени для поиска причин, позволяющих отменить дуэль на моих условиях.
Есть, знаете ли умельцы, способные перетолковать не только Коран с Ветхим Заветом, но и обычные фразы, сказанные в запале. Мне такого счастья не нужно. По моим сведениям Игорь Бельский не самый сильный маг. По крайней мере он слабее Дарьи, с которой я неплохо справлялся, не причиняя ей особого вреда. Убивать его я не собираюсь. Не хотелось бы мне насмерть испортить отношения с Дашкиным Кланом. И Клан не из последних, и с Дарьей у нас пока не всё решено.
Я даже не успел неторопливым шагом дойти до Арены, где обычно проводились дуэли, как меня догнал Гришка Артемьев.
– Узнал, что у тебя дуэль. Одни говорят, что Бельский вызвал тебя из-за зависти, а другие, что из-за княжны Вадбольской. Расскажи, а… – на одном дыхании выпалил фанатичный любитель новостей, заставив меня замедлить шаг и задуматься.
– Зависть… А ты знаешь, вполне может быть, – попытался переосмыслить я замеченные мной несоответствия в жизни Академии. Я не только обратил внимание на изменившееся ко мне отношение большинства знакомых курсантов, но и постоянно пытался понять, что ещё мне режет глаз, но не поддаётся пониманию, – То-то я смотрю, всё вокруг изменилось, все по углам шепчутся, да оглядываются.
– А-а… Не, шепчутся по другому поводу, потом расскажу, – прервал мои размышления Григорий, – Ты кого в секунданты возьмёшь?
– Да хоть тебя, – усмехнулся я, предполагая, что поединок выйдет скоротечным.
– М-м… Пожалуй нет, не мой уровень. О! Я знаю, кто тебе нужен, – пробежался взглядом Гришка по подходящим со всех сторон курсантам, спешащим к Арене, и тут же исчез, ввинтившись в собирающуюся толпу.
– Олег, день добрый. Твой друг сказал, что тебе секундант нужен. Я подойду? – Андрей Беклемишев, ещё один Глава Рода, весной закончивший Академию, блистал в новеньком гвардейском мундире, уже украшенным одинокой медалью и знаком ранения.
– Здравствуй, Андрей. Как это тебя к нам занесло? – поинтересовался я у гвардейца, с которым мы частенько раскланивались при встречах, а то и перебрасывались парой фраз ещё не так давно, в его бытность курсантом.
– За дополнительным формуляром прибыл. После ранения временно от полётов отстранили и хотели в отпуск отправить. Кое-как убедил командира, что пока могу на транспортнике летать. У меня на практике налёт на нём почти триста часов составил, а подтверждающего документа в личном деле не имелось. Пришлось в нашу канцелярию обращаться, – кивнул Андрей в сторону главного корпуса.
– Надеюсь, ты знаешь, чем секунданты занимаются, а то я ни бум-бум, – не стал я скрывать от своего знакомого очередной пробел в специфических знаниях, относящихся к особенностям светской жизни.
– Знаю. Было дело пару раз. Как я понял, Бельский тебя вызвал, а ты выбрал магический поединок, – Беклемишев дождался моего подтверждающего кивка и продолжил, – Тогда всё просто. Сейчас дождёмся наставника или преподавателя. Он ещё раз озвучит правила. Выставит защитный купол и отдаст команду. Убивать в Академии не принято. Поэтому дуэль у вас до первого ранения или невозможности её продолжить одним из участников. Добивать нельзя. Артефакты использовать тоже запрещено. На самом деле у княжича будут трудности. Насколько я помню, он в основном огневик, и только потом воздушник. Я что-то не припомню в магии Огня подходящих заклинаний для дуэли по правилам Академии. Скорее всего он по тебе воздушным кулаком звезданёт.
Я с сомнением помотал головой. Княжич разозлился не на шутку и вряд ли он станет себя сдерживать, ограничившись просто оглушением. Наверняка на что-то более убойное расстарается.
Беклемишев отошёл в сторону, дожидаясь секунданта от Бельского, который был занят разговором с княжичем, а я присел на скамейку, чтобы не спеша обдумать новости, принесённые Артемьевым.
Зависть. Нельзя сказать, чтобы я её не замечал в последнее время. По моим ощущениям, именно зависть послужила для меня тем катализатором, благодаря которому я упёрся в учёбу. Слишком многие стали на меня поглядывать с возмущением, а то и с ненавистью, ожидая моих неудач и провалов. Своими победами, большими и маленькими, я словно подчёркивал их желание существовать не напрягаясь. Я хорошо помню то радостное возбуждение в нашей аудитории, с которым были встречены мои неудачные ответы на неожиданные вопросы преподавателей. Меня тогда сильно зацепило, что мои неудачи вызывают радость, а успехи – недовольство. И чем больше неудачникам и лентяям хотелось «приземлить» меня в ряды себе подобных, тем сильнее было моё желание оторваться от них. В какой-то степени чужая зависть оказалась для меня постоянным источником силы, заставляющей вдумчиво вгрызаться в учебники, выкладываясь на полную катушку и перелопачивая по ночам горы дополнительных книг.
– Иди проверяйся на отсутствие артефактов и можете начинать, – услышал я голос Андрея Беклемишева, приход которого я прозевал, размышляя о событиях прошедшего месяца.
Проверка на артефакты. Скороговорка наставника. Наше подтверждение готовности, и спустя короткое время, команда начинать.
Стоим в двадцати метрах друг от друга. Услышав команду, я почти автоматически начинаю бой. Стандартный «Светлячок», чуть распёртый Малым Воздушным Кулаком, Прыжок и Щиты, которые пришлось придержать. Уже понимаю, что что-то пошло не так. «Светлячок» сработал не долетев до цели метра три, а Бельский распластался в нижней стойке, присев на полушпагат.
Пока формирую Щиты для столь неудобной цели, стараясь выставить их так, чтобы его не переломать, вижу, что с рук княжича срывается яркий шар и летит мне в ноги. Почти успеваю сформировать и раскрыть ещё один Щит перед собой и высоко подпрыгиваю на месте, пытаясь укрыться за ним от летящего в меня заклинания. Оглушительный звук взрыва. Меня переворачивает в воздухе и я вижу, что лечу лицом вниз на свой же собственный ботинок, почему-то катящийся на земле.
Потом наступила темнота.
Глава 26
Очнулся я от звука знакомого грассирующего голоса в коридоре.
– Да верю я, что с ним всё в порядке, верю. Ну и вы меня поймите. Я докладываю, а меня спрашивают, сам ли я его видел. И звонки не абы откуда, просто так не отмахнёшься, знаете ли.
– Так и быть. Можете взглянуть одним глазком. Видите. Живой, почти здоровый. Даже румянец на щеках наблюдается, – услышал я скрип открываемой двери и ещё один знакомый голос, принадлежащий главному врачу госпиталя, – Сам Николай Николаевич с ним работал. Всё, как положено срастил.
Судя по всему, через приоткрытую дверь меня рассматривают двое моих знакомых офицеров, с которыми мы как-то раз отмечали удачное окончание аукциона. Насколько я помню, один из них майор Игнатьев, а второй – начальник госпиталя, капитан Нечаев Павел Георгиевич.