«Кстати, а пахнет тут не так уж дурно», — отметил мой внезапно обострившийся нюх. И я был с ним абсолютно согласен: лучше описание аромату сосисок и не дашь.
— Эрл, а ты слышал, что Сабретт потеряли три тонны хот-догов из-за ошибки мясокомбината, и теперь эту гору сосисок ожидает утилизация. А нам всё это дерьмо теперь разгребать, и всё из-за чего? Одной долбаной кости! — эмоциональный голос пьяно вещал своему другу о вселенской несправедливости. В ответ тот лишь кивал, громко вздыхая, и, кажется, не совсем уже понимал, кто он и где находится.
Я притаился, надеясь на продолжение этого занимательного диалога и чувствуя, что найду в нём для себя нечто ценное. Описание того, где у меня сегодня будет пир, например. Если отбросить брезгливость, то это можно назвать даже удачным стечением обстоятельств, знаком свыше… Ну всё, сакральность момента соблюдена. Когда там уже продолжат вещание?
Эрл звучал неожиданно сдержанно и лаконично, а голос его был почти трезв, что натолкнуло меня на мысль о том, что я совсем не разбираюсь в пьяницах. Впрочем, тот довольно быстро меня переубедил:
— Да плевать на Сабретт и все их лишения, Бенни, я сегодня в ночную, и за переработку даже спасибо не скажут! Ублюдки, я же не сторож? — уже более эмоционально продолжил ирландец, входя в своеобразный раж. — Я главный технолог и не должен заниматься такой ерундой… И неважно, что ублюдок, не заметивший кость, является моим братом: я за него не в ответе! — рычал Эрл на своего сотоварища за неимением прочих доступных ушей. — Так что иди без меня, а я подожду такси и двину вкалывать сторожем! Тьфу…
— Хорошо посидели в пабе, друг… — добавил мужчина, поднимаясь, и Бенни, с какой-то щенячьей тоской смотрящий ему в след, что-то булькнул в ответ, опрокидывая в себя остатки своего пойла.
Повинуясь инстинктам, я двинулся следом. Когда же представилась возможность, уцепился за спортивную сумку, прячась в боковом кармашке. Это было истинным подвигом! Всю дорогу, что мы ехали в такси, я только и делал, что испытывал за себя гордость. Эрл, словно почувствовав что-то неладное, прижал сумку к груди да так и ехал с ней в обнимку до самого конца, подозрительно озираясь по сторонам, словно в пустом салоне авто мог находиться кто-либо ещё.
Расплатившись с начинающим кемарить азиатом, мужчина отправился в святую святых — мясокомбинат — и я, улучив удачный момент, выбрался из укрытия. Целая гора сосисок оказалась в моём полном распоряжении: жри — не хочу. Ну я, собственно, и жрал, а что ещё делать-то? Заедал своё горе, как мог, лишь изредка выбираясь наружу за глотком свежего воздуха.
Что примечательно, я никак не мог наесться и при этом мне не становилось плохо. Совсем. Я набирал массу, но набирал её как-то неправильно, словно наращивая. Но такого же быть не может? Впрочем, чему удивляться, когда ты, судя по всему, инопланетное нечто? Не будь подобных странностей, чем бы отличался от обычной крысы? То-то и оно.
Утилизировать сосиски отчего-то не спешили. Эрл ругался, крыл всех матом, но неизменно приходил каждую ночь. А может быть, не только он. Были моменты, когда я переставал понимать, день на дворе или ночь — просто закапывался поглубже, и жрал, жрал, жрал. Однажды меня услышали. То ли, наконец, начали сгружать порядком протухшее сырьё, то ли ещё что. Я тогда спал, похрапывая, вырыв себе своеобразную колыбель. Услышали, обошли кучу по кругу, а затем заорали. Пронзительно, громко, кидаясь прочь. Я встал. С некоторых пор я мог подниматься на задние лапы, совсем как человек. Потянулся, протирая культями глаза, и обнаружил, что шерсть местами скаталась, а под ней была чёрная совсем нежная кожа.
— Он здесь! Скорее, скорее, — услышал дрожащий голос Эрла и понял, что лавочка прикрыта. Хотел было забраться повыше, чтобы хорошенько спрятаться, пока меня будут искать, но понял, что сделать этого не могу — слишком большой.
Я так мало двигался, что оказался непривычен к своей новой массе. Да и в целом не имел ни малейшего представления о том, как теперь выгляжу. Голоса всё приближались.
— Так как вы там говорите? Полукрыса? — иронично интересовался чей-то бас.
— Мутант! — вскричал Эрл, как будто это меняло дело. — Самый что ни на есть мутант! — Он был странно возбуждён, и если бы я не видел его глаза в первые секунды, то решил бы, что факт моего здесь наличия его осчастливил.
— Разберёмся, — уверили мужчину, и дверь раскрылась, пропуская говоривших внутрь. — Ну и где же ваш мутант?
— Он… — охранник растерянно вертел головой, — там, за кучей. — Но по классическому закону жанра за кучей никого не оказалось, зато початую бутылку увеселительного заметили все.
— Сперва просохни, пьянь, — по-доброму пожелали ему полицейские на прощанье.
— Всё. Увольняюсь, — заключил Эрл, буквально вылетая со склада и весьма удачно забывая закрыть дверь. Видимо, так судьба компенсировала свои предыдущие подарки.
Я облегчённо выдохнул, выходя из тени. Спина от неудобной позы затекла: «И сколько можно было с ним возиться? Мутант, тоже мне!» Вдруг замер, ощупывая лицо. Вполне себе человеческое лицо вполне себе человеческой рукой!
Нью-Йорк был неплох… Имел, конечно, свои недостатки, но в целом был достаточно недурным. Хотя я и не понимал, чем он настолько цеплял и манил к себе всех, до кого только мог дотянуться. Словно на пылающую «ловушку для насекомых» каждый стремился сюда, к искусственному свету ночных огней, а затем сгорал в их безразличном пламени, так и не успев насладиться.
Цена в жизнь за мимолётный миг иллюзий и обмана…
Неторопливо прогуливаясь по ночному городу, что нежно освещала красотка-луна, одаривающая своей лаской изгибы прочно стоящих небоскрёбов, я наслаждался прямохождением на двух конечностях и удивлялся, как порой мало нужно для счастья простому человеку. Ну или не совсем простому. Да и не человеку, в общем-то, но для инопланетного существа у меня было слишком уж много «земных» ощущений, а мысли не выходили за пределы простых категорий.
Я банально не знал, где собираюсь провести эту ночь. Я был «гол как сокол», в прямом и переносном смысле. Кроме обрывочных воспоминаний, мало-мальских представлений о том, где я сейчас нахожусь, и ужасающих способностей, у меня не было ничего, что могло бы остановить меня на пути к потере рассудка. Уж лучше бы остался крысой — лишило бы уймы проблем. Теперь же было необходимо что-то решать.
Например, я мог бы кого-нибудь убить, присвоив его место себе. Кого-нибудь похуже, поаморальней. Так, чтобы совесть иногда ворочалась, но недостаточно для того, чтобы проснуться. Однако вспомнившийся сюжетец «Преступления и наказания» подсказывал, что так не получится. Я не уверен, что способен убить просто так, исходя из собственной выгоды, но чувствовал, что если окажусь в смертельной опасности, рука не дрогнет.
«Человек без амбиций — всего лишь вертикальная лужа. А я, как ни странно, лужа амбициозная», — усмехнулся я про себя на очередную смутно знакомую мысль. Голова снова отдалась тупой болью. Так происходило всякий раз, когда мой разум выдавал нечто знакомое, выбивающееся из текущей картины, относящееся к моему туманному прошлому.
Мысли… Чёрт их дери! Почему же так сложно вспомнить, кто я? Почему моя личность — тайна за семью печатями? Говорят, что когда случается в жизни нечто такое, что не можешь перенести, сознание может закрыться. Запечатать фрагмент памяти и все смежные с ним воспоминания, чтобы спасти самое ценное — жизнь. Но тот мальчишка… Михаил… Да что с ним вообще могло такого произойти, и почему я так уверенно себя с ним ассоциирую? Мало ли, что это было — может, кто-то специально показал мне его, чтобы запутать. Или, на худой конец, он мог быть моим знакомым. Вот только где-то в глубине души я понимал, что мне просто хотелось бы выглядеть иначе. Иметь любимую женщину, уютный домик где-нибудь на окраинке — свой маленький укромный уголок, где всегда уютно и тепло.
От последних мыслей сделалось совсем нехорошо, и я остановился, чтобы перевести дух. В этот самый момент слух уловил звуки выстрелов. По внутренним ощущениям, всего в паре кварталов от меня. Что-то я нагулялся, пора бы перестать путешествовать по сомнительным местам, — размышляя в подобном ключе, ускорился, чтобы не нарваться на неприятности.
Кругом столько насилия? Определённо, этому городу нужен хозяин! Иначе он просто загнётся… Хочу ли я этого? Ещё один вопрос в мою копилку. А, впрочем, пока мне всё равно, возможно просто перееду куда-нибудь, где поспокойней! Чем не вариант? А теперь нужно подумать, как быть с моим телом… не быть мышкой, конечно, приятно, и всё-таки с этим нужно решать поскорее, а то скрываться в тенях до конца своих дней меня совсем не улыбает. Опять одни вопросы! Долбаный самоанализ, как же ты меня раздражаешь. И что с этим делать?
Новая мысль была неожиданно чёткой и по-своему ясной для моего воспалённого естества, так что я ликовал, размышляя о целесообразности столь радикально новой идеи, и стоит ли вообще овчинка выделки или же это бурно прогрессирующее безумие, что дало ростки на фоне столь неожиданных для меня событий и чрезмерного стресса.
Суть мысли была проста и одновременно с этим чудовищно жестока. Нужно всего лишь пробраться в тело любого человека и одолжить его кожу и волосяной покров, попутно закусив всем остальным, дабы освободить место под свою тушку… Для меня это было жестоко и ужасающе бесчеловечно, так что я не мог пойти на столь негуманный для себя шаг. Я ведь не монстр? По крайней мере, пока! Блин, я не хочу думать об этом «пока»! Ведь я человек! Да? Возможно мутант! И всё же не монстр? Или я просто разумная лужа?
Фак!
Как сложно, да и безбожно раздражает этот бесконечный самоповтор. Сколько уже можно! Соберись, тряпка! Ты мужик, и это звучит гордо! Хватит ныть, нужно что-то решать, иначе так и останусь антрацитовой лужей, а мне бы сего не хотелось…
Словно переключив невидимый тумблер, я вновь посмотрел на свои незначительные проблемы и понял, что это сущая мелочь и я могу добиться чего-то большего, чем типичный герой, попавший в новый мир!