После шумного, набитого людьми зала, здесь воздух кажется неподвижным. И мне тесно, несмотря на то, что вокруг предостаточно свободного пространства, но оно еще сильнее скукоживается, когда Кирилл снова на меня смотрит.
— У нас давно ничего подобного не строили… — продолжаю я.
— Все движется и меняется.
— Да… — поправив волосы, я пытаюсь не спалить к чертям собачьим свое сердце, которое за секунду разогналось до скорости света. — Ты… здесь… один?
Он снова выгибает брови, но я уверена, что мой вопрос ему понятен.
— О чем ты? — спрашивает все с той же дружелюбной открытостью.
— Твоя жена…
Не знаю, имеет ли это для нас с Лео значение, но я предпочитаю получить ответ. Даже сгорая заживо от стыда за то, что влезла в его частную жизнь, не хочу забирать свой чертов вопрос назад.
Я спрошу только это, и ни за что не стану спрашивать, сколько раз в неделю он трахает ту переводчицу.
Он мучает меня молчанием не дольше пары-тройки секунд, после чего отвечает:
— Я не женат.
Глава 11
Маша
Я проглатываю его ответ вместе с воздухом, сделав короткий вдох. Сердце делает скачок, и я пытаюсь успокоить пульс, ведь эта пляска — полная противоположность тому, с какой легкостью дались ему только что озвученные слова.
Он наблюдает за мной так, будто я бабочка под стеклом.
Наблюдает за моим лицом со все той же снисходительной расслабленностью, словно в ожидании моего следующего шага, которому не собирается препятствовать. Наоборот, всем своим видом демонстрирует расположенность к беседе и вежливую легкость, которая меня нервирует.
Я не видела его слишком долго. Слишком давно, чтобы понимать этот взгляд. Чтобы понимать, трачу ли его время своими попытками узнать о нем хоть что-то, ведь там, за дверью, его ждут дела, ради которых он сюда приехал.
— Не знаю, могу ли тебя с этим поздравить, — произношу отрывисто.
— С моим семейным положением? Думаю, вполне.
— Тогда поздравляю. Я не сильно опоздала с поздравлениями? — решаю зайти еще дальше, раз весь мир остался за дверью.
— Примерно на четыре месяца, — отвечает. — Ты интересуешься, потому что неравнодушна к моей судьбе? Или потому, что хочешь узнать, в каком номере отеля я остановился?
Он в разводе четыре месяца. Я не в состоянии оценить значение этой цифры — много это или мало. Озвученная им расстановка вопросов прямолинейная, как пуля в лоб! Никакого нахальства или издевки, но меня будто окатили холодной водой.
— Я, кажется, узнала достаточно, — говорю ему. — Не хочу тратить твое время, оно у тебя, наверное, очень дорогое.
Скрипнув каблуками, разворачиваюсь на месте и иду к двери. Тишина за спиной — самый громкий сигнал о том, что поступаю правильно. Она сопровождает меня всю дорогу, побуждая двигаться быстрее. В холле охлажденный кондиционерами воздух жгучим контрастом впивается в кожу, но не дотягивается до моих мозгов, которые кипят от эмоций.
Миллион лет эмоции не поглощали меня так, чтобы двигаться в пространстве, ничего перед собой не видя. Пожалуй, только в нашу предыдущую встречу. И в ту первую, когда этот человек пронесся мимо меня ураганом в приемной Чернышова.
Шум зала — еще один контраст, который затягивает в реальность, будто меня из вакуума швырнули в эпицентр землетрясения. Уже не страшно. Даже звуки боя проплывают мимо, когда занимаю свое место рядом с Максимом. Наэлектризованная, как поджаренная в микроволновке фольга.
— Замерзла? — он обнимает рукой мои плечи, которые покрылись мурашками.
Я поджимаю их, впервые ища утешения в знакомом тепле его тела и запахе его одежды. Максим набрасывает мне на плечи жакет, который держал у себя на коленях. Я роюсь в сумке, ища там телефон, он вибрировал минуту назад. Ту минуту, которую посвятила поиску почвы у себя под ногами, вместо вязкого цемента, где не хочу увязнуть намертво, ведь я всегда стремилась двигаться вперед.
На экране сообщение от Степы, во вложении фотография, на которой запечатлен Леон, спящий посреди моей постели.
Он изо всех сил противится тому, чтобы засыпать в своей кроватке, и я еще не нашла решения этой проблемы. Я позволяю сыну засыпать у себя, а потом переношу его в детскую. С тех пор, как он начал совершать попытки бегства из своей кроватки, я поняла — с этим бесполезно бороться. Мы со Степой вынули пару прутьев из перегородки, чтобы Лео не разбился при очередной попытке выбраться. Раньше я караулила его сон, как ненормальная, а теперь, если ему что-то нужно, он просто придет и скажет об этом. Помимо всего прочего, я уже не удивляюсь тому, что под утро он сопит рядом, хотя и был доставлен в свою постель после того, как уснул.
Для нас это не проблема, ведь в постели нас всегда только двое, и я снова и снова закрываю глаза.
“Ты молодец”, — пишу племяннику с улыбкой, на которую оказалась способна даже несмотря на то, что вокруг меня чертов хаос в хаосе.
“Это было о-о-о-очень нелегко”, — отписывается Степа. — “Может, достанешь мне абонемент в качалку, раз я такой молодец?”
“Сделаю, что смогу”, — пишу и убираю телефон обратно в сумку.
Сделав это, поднимаю глаза, и нахожу ими первый ряд справа. Я делаю это, скрутив все свои эмоции тугим узлом в животе.
Чтобы удержать их в этом узле, мне требуется напрячь тело и согнуть дугой пальцы в туфлях.
Мой бывший любовник занял свое место, как и я. Подавшись вперед и положив локти на согнутые колени, он смотрит на меня, и я считаю огромным счастьем то, что нас разделяют эти метры пространства.
Я не смогу забыть, что он здесь, поблизости, но могу нормально дышать, а чуть позже, может быть, и думать тоже начну.
Мы смотрим еще два боя, после которых оставаться в зале мне становится невмоготу. Еще два часа назад мне было невыносимо гадать, в городе Кирилл Мельник или уже нет, теперь меня тормошат его взгляды, которыми он, как нарочно, встречает мои. Я выдыхаю с облегчением, когда вместе с Чернышовым он покидает зал, будто петля, которая удерживала на месте, исчезла.
Я знаю, что Максим уходить не хочет, поэтому заверяю, что в состоянии доехать на такси.
— Вези осторожно, — напутствует он водителя, заглянув в салон после того, как я забралась на заднее сиденье.
— Как скажешь, начальник, — отзывается тот.
— Мы потом в клубе зависнем. Точно не хочешь остаться? — спрашивает у меня.
— Нет…
Его теплые губы прижимаются к моим, и в сумятице чувств я ничего не ощущаю. Ни этого прикосновения, ни времени, которое уходит на дорогу до дома. В городском парке толпы людей, даже несмотря на то, что уже почти одиннадцать, но движение в городе сбавило скорость до состояния трех баллов из десяти, поэтому я дома уже через пятнадцать минут.
Степа спит на диване перед включенным телевизором, на полу миска с попкорном. Чтобы его не разбудить, двигаюсь бесшумно и быстро прибираю оставленный на кухне бардак.
Тревога, которая блуждала в моей крови весь сегодняшний день, превратилась в вязкий кисель, который разносит по венам усталость. Все отступает на задний план, когда, приняв душ и переодевшись в пижаму, я забираюсь в кровать, решая оставить Лео с собой до утра.
В тусклом свете ночника рассматриваю черты его спящего лица. Провожу пальцами по белокурым волосикам и шепчу “спокойной ночи”, оставив на нежной щечке поцелуй.
Глава 12
Кирилл
— Мы с Кириллом Юрьевичем уже второй год работаем, — цветисто рассказывает представитель местной фирмы-подрядчика. — Вон, какой квартал забабахали, и ни разу сроки не нарушили. У нас все как часы отлажено.
Это пожилой мужик с гигантским опытом в строительстве, который печется о своей репутации, и сроки его фирма действительно ни разу не нарушила. Правда, в том проекте, про который говорит, подрядчиков была толпа, но в данный момент это не суть, поэтому молча со всем соглашаюсь.
Лиза тихо переводит сказанное китайскому партнеру, сидящий напротив Руслан Чернышов, мэр города, вдумчиво чиркает ручкой у себя в блокноте.
Зная пристрастие китайских партнеров к приватности, мы на два часа арендовали ресторанный зал, чтобы присутствие других посетителей не мешало. Встреча неформальная, скорее просто совместный обед.
— Такие проекты не часто в город приходят, нам повезло, — продолжает подрядчик. — Мы готовы за свою часть работы взяться хоть завтра. Техника у нас вся на месте, мощностей хватит с головой, Кирилл Юрьевич с нами еще в декабре связался…
Про то, что городу повезло, я слышу постоянно на протяжении тех двух недель, которые здесь нахожусь.
Везения во всем этом абсолютный ноль. Я выбрал этот город целенаправленно. Принес сюда годный к употреблению проект на блюде вместе с инвесторами, которые готовы вложить миллионы долларов. Для них такая инвестиция — мелочевка, но деньгами они не разбрасываются, поэтому предпочитают лично взглянуть на местность, обстановку и людей.
Окончательное решение все еще не принято, но я ожидаю положительного исхода с вероятностью в девяносто процентов.
Пересекаюсь глазами с Чернышовым, который продолжает рисовать какую-то херню на блокнотном листе.
С местным мэром мы познакомились два года назад, он тогда горел мечтой выставить меня из города вместе с моими предложениями.
Он проиграл, а я выиграл.
Сейчас мы даже не бодаемся. Этот проект я сразу отнес боссу Чернышова, губернатору, точнее его сыну, на которого имею выход. Я просто связующее звено между губернатором, который готов продать землю под застройку за определенные бонусы, и инвесторами, которых нашел сам, используя наработанные за несколько лет связи.
Этот проект — мои отступные.
Неофициальные алименты, которые плачу семье своей жены за то, что наш развод прошел не в судебном порядке, а по обоюдному согласию. Блядь. Ни о каком обоюдном согласии речи не идет, я выбрался из этого брака без потерь только потому, что в отличии от своей бывшей жены, знаю, как уст