Макс обещал заехать в двадцать минут восьмого, и я без всяких угрызений совести решила вздремнуть, следуя совету все того же Ковальского. А проснувшись через пару часов, признала, что иногда блондин дело говорит. Реже, конечно, чем всякий бред, но факт остается фактом.
До приезда Макса оставалось не так уж и много времени, так что я принялась наводить марафет. Платье было выбрано ‒ брюк в ресторане маман не потерпит ‒ и аккуратно положено на диван, туфли и сумочка приземлились неподалеку. Волосы я убрала в простой пучок, с макияжем возиться долго не пришлось ‒ после сна я выглядела хорошо, а на тушь, румяна и карандаш для бровей много времени не ушло. Я даже успела съесть бутерброд до того, как Ковальский позвонил в домофон. Сколько еще вредных привычек я перейму от напарников, пока длится наше «дело»?
Вообще-то я могла бы спуститься сама, но раз Макс решил проявить свои лучшие качества, то кто я такая, чтобы ему мешать. Тем более, что так и не смогла для себя решить: пригрозить Ковальскому, чтоб не позорил и побольше молчал или позволить ему вести себя в обычной манере, и тем самым разбить матушкины самые светлые грезы.
Глава 34
Явился блондин в темно синем костюме с иголочки и выглядел так лощено, что любая бабуля одобрительно бы цокнула языком и уважительно протянула: «Жених». Умеет, гад, напустить пыли в глаза, так и хотелось ему для контраста налепить под нос те самые усы. Ковальский в свою очередь обвел меня взглядом и присвистнул, в своей обычной манере выражая одобрение. Сразу видно, человек ‒ опытный свистун, думаю, его даже смокинг не исправит.
‒ Не забудь так при маме сделать, ‒ сладко улыбнулась я и вышла из квартиры.
‒ И не надейся, счастье мое, все это только для тебя, ‒ в той же манере ответил блондин.
Возле лифта он подставил мне локоть, и я не без сомнений дала свою руку. Надо сказать, с того момента Макс вел себя безупречно, так что в какой-то момент я даже усомнилась в своей категоричности.
В ресторане нас уже ждали, родители сидели за столиком на четверых, попивали аперитив и о чем-то время от времени переговаривались. Я приготовилась к до-о-олгому вечеру, напомнила себе о том, что молчание ‒ золото, ибо не собиралась спорить с семьей в присутствии посторонних. Макс пожал руку папе, откуда-то выудил букет для мамы и отодвинул для меня стул. Отец был невозмутим, маман одобрительно улыбалась, Ковальский сиял, хотя старался выглядеть серьезным, я прикусила язык, но так и хотелось открыть всем его суть. Я даже отпустила пару шпилек в адрес Максима, но тот на провокации не повелся. Зато в отместку принялся наглаживать мое колено под столом. Матушка сменила тему и чуть не прибила взглядом. Похоже она всерьез считает, что блондин ‒ мой самый-самый последний шанс, и не намерена от него так просто отступаться, а уж что я там себе думаю по этому поводу, ее волнует меньше всего.
В общем, в беседе я участвовала меньше всего, в отличие от Макса и родительницы, что дружно заливались соловьем, словно нашли друг в друге родственные души. Папа, надо признаться, тоже не молчал и с удовольствием общался. К середине вечера рука Макса перестала раздражать и уже воспринималась, как нечто само собой разумеющееся. Хотя думаю, что это пара бокалов вина помогли примириться с неизбежным. Мы даже станцевали несколько танцев к великой радости матушки, чьи глаза так и сияли в предвкушении скорой свадьбы.
Так что ужин, можно сказать, прошел вполне себе мирно, но кто бы знал, каких усилий мне это стоило. Уже сидя в такси, я с удовольствием откинулась на подголовник и прикрыла глаза.
‒ Устала? ‒ скорее констатировал, нежели поинтересовался Макс.
В ответ я кивнула, даже не открыв глаз ‒ веки были тяжеленными, и никаких сил, чтобы их хотя бы приподнять, не было.
‒ Повернись немного, разомну тебе плечи.
Я слегка подалась вперед, и теплые ладони тут же принялись массировать шею. Было так волшебно, что я ткнулась лбом в впередистоящее кресло.
‒ Тяжело далось общение? ‒ усмехнулся Макс, не отвлекаясь от моих плеч.
‒ Да уж, кротость ‒ не мой конек.
‒ Поверь, я в курсе, ‒ согласился мужчина, и я улыбнулась.
Из такси мы вышли вместе, причем Ковальский открыл мою дверь и помог выбраться наружу. Я поежилась, после теплого салона и рук блондина вечерний воздух ощущался прохладным. Макс тут же набросил на мои плечи пиджак, я рассмеялась:
‒ Последний раз мне так делали на выпускном в школе.
‒ Да? Тогда следует признать, у тебя серьезные проблемы с мужчинами.
‒ Ага. Рассказать, кто самый проблемный?
‒ Идем хоть кофе попьем, а то мне еще домой ехать, ‒ подтолкнул меня к подъезду Макс.
Я почему-то возражать не стала. Дома я скинула пиджак и туфли и, пока Ковальский мыл руки, отправилась на кухню действительно варить кофе. Максим подошел со спины, обнял и ткнулся носом в шею.
‒ Макс? ‒ мой голос прозвучал неожиданно хрипло.
‒ Что? ‒ спросил он и принялся целовать за ухом.
Отвечать я не стала. Это был странный вечер, странные ощущения и странный Макс, не тот, что свистел мне из машины и раздражал пустой болтовней. В конце концов, я развернулась.
Кофе так и остался стоять нетронутым на столе.
Проснулась я ближе к обеду, Макс завозился и открыл глаза.
‒ Привет, ‒ улыбнулся он.
Я кивнула, с подозрением глядя на мужчину. Тот тяжело вздохнул и, видимо наученный предыдущим горьким опытом, буркнул: «Ну ясно», а потом навис сверху надо мной.
‒ Ты чего? ‒ не поняла я.
‒ Закрепляю успех, знаешь ли, ‒ пояснил блондин и наглядно показал, что имел в виду под этой фразой.
В душ я пошла вторая, Ковальский тем временем хозяйничал на кухне: варил оставшийся вчера без внимания кофе, готовил завтрак. Бывают же бодрые люди! Лично мне хотелось полежать на диване, как ни странно, желательно кое с кем в обнимку. В общем, жевала яичницу я довольно вяло. Макс общался по телефону с Серегой, который просил его сменить.
На квартиру к блондину мы поехали вместе. По моему сонному виду Серый все понял без слов, но от комментариев воздержался, лишь стал товарища называть счастливчиком.
С Антоновым за время нашего отсутствия ничего интересного не приключалось: вчера весь вечер дядя находился дома и, если верить камерам наблюдения, тихонько напивался в своем кабинете. Сегодня же отправился в офис. Единственное, что могло насторожить, так это то, что он полчаса назад вызвал к себе начальника охраны. Но мало ли по какому вопросу.
‒ Готов поспорить, он сегодня же что-нибудь предпримет, ‒ высказался Серый.
‒ Логично, ‒ хмыкнул Макс.
‒ Ладно, оставляю вас, голубки, не провороньте ничего важного. На связи, ‒ подмигнул нам товарищ и отбыл к себе.
Глава 35
Я, как и хотела, пристроилась на диване, Макс с ноутбуком уселся рядом. Под мерный перестук клавиатуры я сама не заметила, как провалилась в сон, наверстывать ночные часы.
Проснулась от того, что кто-то легонько тряс меня за плечо.
‒ Регина, просыпайся, ‒ звал блондин.
‒ Неа, ‒ промычала я и перевернулась на бок.
‒ Антонов в банке бабки заказал. Три миллиона.
‒ Думаешь, это с нами связано? ‒ я села и потерла глаза.
‒ Вряд ли по работе. Да и зачем еще человеку с личного счета столько «налика» снимать?
‒ Ну не знаю, у него что, дома денег нет? ‒ проворчала я, вспоминая помпезное до нелепости строение.
‒ Понятия не имею, может там жена все до копейки считает.
Я призадумалась. Вообще логика в словах Ковальского есть. Если только этот Антонов не снял деньги, чтобы примириться с нами и вручить в качестве компенсации за моральный ущерб, то он явно хочет купить что-то. Что-то дорогостоящее, за что нельзя заплатить по безналу. Либо его шантажируют, что тоже не может нас не заинтересовать.
‒ Думаешь, он хочет заплатить Боровцеву за документы? ‒ подала я голос.
‒ Либо сделать вид, что заплатил, а при встрече убрать, как ненужного свидетеля, точнее после встречи, вряд ли Боровцев такой дурак, что не просчитает этого варианта и принесет документы с собой. Скорее всего будет иметь место какая-то хитрая комбинация. Учитывая то, как мастерски он спрятался, это практически единственный способ выманить наемника.
‒ Но тогда они ведь как-то должны были договориться о встрече и об условиях, не могли же мы этого пропустить, ‒ я засомневалась.
‒ А ты бы стала о таком договариваться со своего мобильного?
Следовало признать, версия имеет право на жизнь. Проследим за Антоновым, найдем Боровцева, а вместе с тем и документы. Главное, быть на шаг впереди оппонентов. Ну а если его шантажируют, тоже будет неплохо узнать, в связи с чем. Да и то, что Кирилл Сергеевич этим утром имел разговор с начальником охраны, прекрасно сюда вписывалось. И тут меня осенило:
‒ Макс, а если он на эти деньги киллера нанял?
‒ Три миллиона за отставного вояку? Не думаю, ‒ скептично возразил он. ‒ Хотя какая-то часть вполне может пойти на оплату подобного рода услуг.
На какое-то время мне полегчало, но беспокойные мысли так и роились в голове. Складывалось впечатление, что мы выходим на, так сказать, финишную прямую, где малейший промах может кардинально повлиять на конечный результат. Количество предположений и возможных вариантов развития событий натягивали нервы, пока одно, самое страшное, не заставило буквально оцепенеть.
‒ А за нас троих нормально? ‒ от ужаса собственной догадки голос прозвучал глухо.
Я вцепилась в руку мужчины и уставилась тому в глаза. То, что начиналось как безобидная услуга бывшему любовнику, грозило закончиться чем-то совсем страшным. Макс нахмурился, таким серьезным я его видела в первый раз с момента знакомства. Обдумав мои слова, он наконец заговорил:
‒ Вряд ли. С чего бы такая кровожадность? Даже меня в отместку за дочь он хотел лишь разорить, да припугнуть в подворотне. А наш к нему визит прошел вполне себе мирно.