Мужчина шагал впереди, а мы, выстроившись в линию, позади него, благо дорожки тут были широкие. Я вышагивала с папкой наперевес, обдирая каблуки о местную брусчатку, и костерила про себя решение напялить лодочки. Кроссовки или модные нынче кеды оказались бы здесь более уместны. В конце концов, вряд ли мой внешний вид сильно повлияет на исход сегодняшней встречи, так что было бы ради чего стараться. Мужчины по бокам от меня ступали более твердо, и их каменные лица не отражали ни одной эмоции. С такими талантами им бы в покер играть…
Глава 43
Надо сказать, домик Басков отстроил себе весьма скромный по меркам некоторых чиновников. Трехэтажный особняк со сложной крышей, состоящей из кучи треугольников, с эркерами и балкончиками впечатление производил приятное и говорил об умеренности аппетитов владельца. Тут некстати вспомнился монстр Антонова, который лично мне намекал на психологическую нестабильность обладателя. В общем, хоромы Баскова мне в чем-то даже импонировали, если бы не обстоятельства, приведшие нас в гости. Хотя, может дом ‒ и вовсе заслуга жены, и зря я тут чиновничью скромность нахваливаю.
В абсолютном молчании мы вошли внутрь, миновали богато обставленный холл и проследовали в кабинет. «Конечно же», ‒ про себя отметила я, ‒ «не в столовой же было накрывать». Если для меня в молчании проводника ничего необычного уже не было, то мои соратники пару раз переглянулись в явном недоумении. И это было единственное выражение эмоций, что они себе позволили.
Дом, к слову, был практически пуст, если не считать пары-тройки предельно сосредоточенных охранников, что встретились нам по пути. Судя по их количеству и пугающему внешнему виду, я сделала вывод, что это ребята из коллекторской конторы женушки чиновника. Смутное поначалу предчувствие, что все окажется не так просто и радужно, крепло. Судя по тому, как подобрались Серега с Максом, ощущали они примерно то же самое.
В кабинете нас ждали: Басков Павел Анатольевич собственной персоной сидел за внушительного вида деревянным столом, еще парочка крепких охранников сторожили двустворчатые двери. При входе нас обыскали, помахали вокруг металлодетектором, отобрали телефоны, а у Серого изъяли пистолет.
‒ У меня на него разрешение есть, ‒ шепнул он под мой недоуменный взгляд и подмигнул.
«Мда, где наша не пропадала… Но соваться к Баскову со стволом?» Я едва покачала головой и так и не смогла для себя решить, то ли осудить Серегу за выходку, то ли восхититься мужеством и непоколебимостью натуры. Сумку у меня тоже отобрали.
‒ Все чисто, ‒ отрапортовал один из парней и уставился на босса.
‒ Прошу, ‒ расплылся в улыбке хозяин, и я позволила себе как следует рассмотреть мужчину, с легкой руки которого я оказалась в весьма сложной ситуации.
Впечатление было двоякое. Вот вроде сидит перед нами благодушного вида мужчина в возрасте, взирает на всех так по-отечески. Открытая улыбка, ласковый взгляд, волосы скорее седые, нежели просто светлые, очки в дорогой оправе. Все положительные ощущения сводило на «нет» чувство собственного надо всеми вокруг превосходства мужчины, обоснованное как прожитыми годами, так и занимаемым высоким положением. Не знаю, каким образом я это определила, ведь никаких явных намеков он себе не позволил, но что-то в жестах Баскова, его мимике и манере держаться говорило о том, что я не ошиблась.
Подозреваю, он мнил себя кем-то навроде директора школы, а всех вокруг ‒ несмышлеными детками, чьи жизненные трудности и яйца выеденного не стоят, а серьезные по их меркам проступки ‒ скорее невинные шалости.
Все это заставляло держаться настороже и не спешить доверять улыбкам и сладким речам. Хотя и без того было понятно, что мужчина его статуса ‒ опасный противник, так сказать, акула среди мирных рыбок, прикидывающаяся добрым дядюшкой, чтобы усыпить их бдительность и поскорее расправиться с добычей. Причем затевающий «игры» с мелочью лишь ради собственного удовольствия.
‒ Широко известный триумвират, ‒ продолжил сочиться гостеприимством Басков, он был на все сто процентов хозяином положения и откровенно наслаждался ситуацией. ‒ Прекрасная Регина, опасный Сергей и компьютерный гений Максим. Что ж, рад, очень рад лицезреть, так сказать, лично, присаживайтесь, ‒ он указал рукой на диванчик сбоку от стола.
Первым с невозмутимым видом плюхнулся конечно же Серега, спустя секунду мы с Максом не сговариваясь последовали его примеру. Чиновник лучился довольством. Хотелось бы верить, что все это из-за папочки, зажатой в моих ладонях, но, боюсь, это было бы верхом наивности.
‒ Должен признаться, за вами было весьма любопытно наблюдать. Хотя я всерьез и не верил, что вы умудритесь вернуть документы. Вы позволите, ‒ он протянул руку с аккуратной золотой печаткой на безымянном пальце.
Я тут же подскочила и с радостью отдала ненавистную папку, буквально кожей ощутив, что избавилась от чего-то невыносимо грязного. Павел Анатольевич с ленцой пролистал содержимое, хмыкнул «действительно оно» и отложил бумаги в сторону. Побарабанил пальцами по столу, обвел нас очередным отеческим взглядом и словно с сочувствием спросил:
‒ И что же мне теперь с вами делать?
Прозвучало это будто отец добрый действительно не хотел наказывать провинившихся отпрысков, но и выбора у него особого не было. «Понять и простить», ‒ неуместно прокартавило у меня в голове, и я, испугавшись, что вот-вот некстати рассмеюсь, принялась тереть переносицу. А Басков тем временем продолжил рассуждать:
‒ Документы вы мне, допустим, вернули. Хотя предполагалось, что знать о них и действовать будет одна лишь Регина. Сейчас вас трое, плюс те болваны, что их у вас увели. Нехорошая складывается ситуация, ‒ подытожил он и даже головой покачал, якобы находясь в сильнейшей досаде. ‒ Признавайтесь, в папку заглядывали?
‒ Нет! ‒ уверенно воскликнула я, все еще не теряя робкой надежды.
Но, когда пару секунд спустя поняла, что Серега с Максом молчат…
Глава 44
Я повернулась к ним и не хотела верить собственным глазам. Они, что, спятили?
‒ Понимаю, ‒ Басков усмехнулся, его взгляд стал жестче. ‒ В таком случае не обессудьте, гости дорогие, придется вам погостить у меня. А на досуге советую придумать что-нибудь интересное, что вы можете мне предложить.
Я сидела как в воду опущенная и пыталась решить, винить во всем ребят или нет, ведь знала же, что так просто этот тип нас не отпустит. Тут Серега подал голос:
‒ Павел Анатолич, может отпустим женщину, она ведь уже не при делах.
‒ Регина Аркадьевна пока побудет с нами, ‒ не согласился Басков и, вызвав охрану, скомандовал: ‒ Андрей, проводи даму в ее комнату.
Ко мне приблизился один типов в униформе и выжидательно уставился. Я не стала раздражать окружающих и, быстренько встав, проследовала за конвоиром. Голова слегка кружилась, пока мы следовали по коридорам особняка. К собственному стыду я даже не пыталась запоминать, куда меня вели. Единственное, что отложилось в памяти ‒ комнату мне выделили на третьем этаже, и то только потому, что несколько пролетов ступенек не запомнить было сложно.
Андрей оставил меня в стандартной гостевой комнате, где из всей мебели присутствовали кровать, шкаф, пара кресел и кофейный столик. На стене висел телевизор. По раздавшемуся звуку поворачиваемого замка я поняла, что меня заперли. Ноги держали слабо, поэтому я сбросила туфли и завалилась на кровать. Первой пришедшей на ум мыслью было «раз уж они подготовили комнаты, значит любопытство ребят тут ни при чем». Поэтому на Макса с Серегой я решила не обижаться, тем более они еще ни разу меня не подводили.
Время в заточении тянулось медленно. Тем более, что, насколько помню, родители меня никогда подобным образом не наказывали. Сидеть взаперти было прерогативой Машки, младшей сестры, я же всегда слыла образцовым ребенком. Единственный бунт, на который я решилась, состоял в том, чтобы встречаться с женатым преподавателем, и вот к чему это привело.
Интересно, о чем они там говорят? Телевизор, как выяснилось, был отключен от антенны, окна не открывались, вот и оставалось изводить себя мыслями. Можно еще было глядеть в замочную скважину, но кусок коридорной стены, что находился аккурат напротив двери, довольно быстро наскучил. Услышать тоже ничего интересного не удалось, дом как будто вымер.
Спустя несколько часов все тот же Андрей принес поднос с обедом. Это радовало, потому что, если следовать моей логике, смертников кормить было бы не целесообразно. Как может, однако, приободрить всего лишь один поднос с едой.
Я не удержалась и, подскочив к мужчине, вцепилась в его руку. Без каблуков я едва доставала ему до кончика носа, не самое приятное ощущение.
‒ Где Макс и Сергей? Они в порядке? ‒ видимо взгляд, которым я впилась в мужчину, был настолько молящим, что охранник не выдержал и кратко ответил:
‒ В порядке. Они в таких же гостевых, ‒ и, пока я не успела еще сильнее разжалобить, быстро покинул комнату, не забыв запереть дверь на ключ.
Брезговать едой я не стала, мало ли когда теперь понадобятся силы. Но могла бы и не стараться: все время до вечера пришлось просидеть взаперти, так что быть съеденным калориям теперь лишними сантиметрами на моих стратегически важных местах.
Я лежала на спине поперек кровати, закинув ноги на стену. Подол платья предсказуемо сполз вниз и обретался на совсем уж неприличных высотах. Точнее выражаясь, низинах. Но это меня волновало мало ‒ я пялилась в абсолютно белый потолок и пребывала в своей стихии: наметывала план и прорабатывала варианты. Раз уж мы должны предложить что-то Баскову, к моменту, когда он вызовет нас на рандеву, нужно постараться и быть во всеоружии. Не знаю, какие там козыри в рукавах у напарников, но просто лежать и надеяться на лучшее было глупо.
Наконец, «предложение века» было придумано и даже обросло деталями, не зря все-таки в паек они включили шоколад ‒ глюкоза моему мозгу всегда шла на пользу.