– А ты их не бери. Возьми меня. Вот я «цивил» по-вашему. И что? Я серый, значит? Глупый, ограниченный?
– Кость, ты просто исключение!
– Исключение? Знаешь, когда учёные открывают новые факты и опровергают старые представления, они тоже сначала делают вид, будто бы просто наткнулись на исключение! Но со временем таких исключений становится всё больше. И рано или поздно им приходится признать, что старое правило попросту не работает…
– Вот и я поняла, что все старые правила – это фигня! – подхватила я.
– Лен, не передёргивай! Я говорю о том, что я вовсе не исключение! У тебя искажённое представление о мире!
– Это у тебя оно такое! И вообще… Не понимаю, как такой умный человек, как ты, тоже до сих пор не стал неформалом? Тебе нравится мировоззрение обывателей?
– Да нет у меня никакого «мировоззрения обывателей», понимаешь?! И башку перекрашивать я не намерен!
– Боишься отличаться? Хочешь быть как масса! Значит, ты всё же на их стороне!
– Да я ни на чьей! – Соболевский почти что кричал. Как и я. – Лена, я тебя не узнаю!
– Мама тоже так сказала. Ну и что?
– Да то, что это глупо! Ты стала делить людей на неформалов и «всех остальных», а это неправильно! Люди так не делятся! И ещё: ты сама не заметила, сколько в тебе появилось самодовольства!
– Самодовольства? – я сбавила тон.
– Да! Ты решила, что лучше других, только потому что покрасила волосы в синий цвет!
– А что мне, хуже всех себя считать, да? Только что весь класс продемонстрировал, что я для них чужая. Что же мне теперь, смиренно подчиниться, подражать им, чтобы приняли? Или признать, что я худшая? Нет уж! Этот этап уже пройден! Не бывать такому больше никогда!
– Эх, Ленка-Ленка… – тут Костя вздохнул. – Бесполезно с тобой разговаривать. Может, потом успокоишься чуть, поймешь… Знаешь, меньше всего на свете я хотел бы ссориться с тобой.
– Я тоже. Но ты ссоришься.
– Отнюдь. Заметь-ка вот что: я сказал, что ты имеешь право быть неформалкой и краситься в любой цвет. А ты сказала, что все непохожие на тебя люди неполноценны.
– Есть исключения!
– Но суть остаётся такой же. Подумай над этим…
Раздался звонок на урок. Всё, думать некогда, надо бежать на историю.
К концу дня стало ясно, что Костя – единственный человек в нашем классе, который по-прежнему видел во мне личность, а не причёску редкого цвета. «Что ж, – решила я, – зато теперь понятно, кто чего стоит».
Со школьного крыльца мы спустились тоже вместе с Костей.
– Так что? – спросил он. – Так и будешь теперь синевлаской?
– Да вот думаю… Не знаю… Если перекрашу, все решат, что я сдалась. Но завуч угрожает, что отчислят…
– Из-за волос не отчислят! Закон запрещает. А вот нервы потреплют изрядно…
– Им не привыкать! – сказала я. – Раз отчислить не могут – оставлю как есть. Форму буду носить, так и быть. А во всём остальном – они мне не указ… Кстати, пирсинг надо вставить!
Я вытащила из сумки серёжку, снятую по настоянию завуча, и попыталась вернуть её в бровь, но не смогла. Прикосновение к месту прокола вызвало боль.
– Ладно, – решила я. – Просто пока непривычно. Схожу сейчас к Динке, она мне обратно засунет.
Сразу из лицея я отправилась к Абакумовым за жакетом. Дверь открыл Дима.
– Привет! – сказала я. – А Дина дома?
– Нет.
– А скоро будет?
Дима возмутился:
– Очень мило! А ты чья девушка – Динина? Я тебе вообще неинтересен? Просто справочная, да?
– Дим, ну ты что? Я же просто спросила…
– Вот именно – просто спросила! Пришла к своему парню домой и вместо того, чтоб поцеловать, обнять – спрашиваешь, дома ли сестра!
– Ну мы же не месяц не виделись! Мы в кино ходили только позавчера!
– Но с тех пор ты сильно изменилась. И это Динина заслуга, насколько я понимаю. С ней и ее дружками-неформалами интереснее, чем со мной?
– Дим, ну что ты! – я обняла парня, чтоб успокоить. – Вздумал тоже – к Динке ревновать!
– Я просто говорю то, что чувствую, – сказал Дима. Впрочем, по голосу было понятно, что он потихоньку успокаивается.
– Ты чувствуешь неправильно! – В подтверждение своих слов я добавила поцелуй. – С Диной мне, конечно, интересно, и друзья её прикольные, но ты важнее всех! И влюблена я в тебя одного!
Дима окончательно оттаял. Я забрала свой жакет, а потом мы решили перекусить. Чайник не успел вскипеть, как в дверь позвонили – явилась Дина.
– А, Ленка! – начала она с порога. – Нашла свою робу? А что тебе в школе сказали?
– Много всякого-разного…
– Охота быть неформалкой отпала?
– Не отпала!
– Хорошо! Мне тут два билета на концерт одной клёвой группы случайно перепали. Пойдёшь?
– А как там будет? Мне понравится?
– Если вчера понравилось, то на концерте тем более будет круто! Наши почти все там соберутся! Музыка будет хорошая, альтернативная…
– В смысле?
– Ну, такая, не для обывателей. Иная. Не в Системе. Не попса.
– Я пойду!
– Собирайся…
– Так, стоп! – прервал нас Дима. – Я, так вижу, снова лишний? И все уверения насчёт моей ценности для тебя были лишь словами?
– Дим, опять ты начинаешь! – глупая ревность парня начинала раздражать меня. – Что за придирки нелепые?! Я ж не на свидание иду, а на концерт! С твоей сестрой!
– А если бы я хотел провести этот вечер с тобой вдвоём?
– Дима, эта группа приезжает очень редко! – встряла Дина. – В этом году они больше не выступят!
– Вот! – сказала я. – Всего разок. А завтра, если хочешь…
– Лена, я хочу сегодня! И, кроме того, ты даже не знаешь, что это за группа такая! Даже названия её не спросила! Про стиль впервые слышишь!
– Ну и что? Если я не схожу на этот концерт, то так и не узнаю, что такое альтернативная музыка. До сих пор я знала только попсу, вот и хочу познакомиться с чем-нибудь стоящим, несистемным…
– Да врать-то не надо! Ты просто хочешь ещё раз увидеть Динкиных друзей-неформалов, втереться в их компанию!
– А если и так, что такого?
– Да то, Лена, что люди, которых ты знаешь всего лишь день, для тебя важнее! Ты не можешь пожертвовать этим концертом? Вот ради меня, а?
– Я и так всю жизнь жертвовала своими интересами, в споре уступала каждый раз… Ради мамы, ради бабушки, ради учёбы, ради того, чтобы в классе не задирали… Всё, надоело! Хочу быть свободной!
– Правильно. Мы не рабыни, – добавила Дина.
– И кстати, – продолжила я. – Если хочешь провести время со мной, пошли на концерт все вместе! Билет тебе достанем. Правда, Дин?
– Ну уж нет, – сказал парень. – Я эту так называемую альтернативную музыку каждый вечер из Динкиной комнаты слушаю. Даже беруши не помогают. И уговоры войти в их компанию тоже. «Неформальность», «субкультура», «альтернатива»… Тьфу, уже тошнит от этих слов. В зубах навязли!
– А меня от Системы тошнит! – заявила сестра.
– Ну и борись со своей «Системой» сколько влезет! Правда, не знаю, что у вас за борьба там такая – одни гулянки… Врочем, тебе и твоим клоуноподобным дружкам это, конечно, виднее!
Я не верила своим ушам. Что ж это получается?! Мой парень обзывает неформальную молодёжь клоунами… Значит, он против неё… Значит, против меня! Он такой же, как напыщенные умники из класса!
– Дима, ты что, против неформалов?
– Да уж не за!
– Ах, вот так?! Выходит, что ты обыватель?!
– Можешь называть меня как хочешь.
– Значит, нам не по пути!
– Да я уж понял… Давай, дуй на свой концерт. Не опоздай. Только болячку прикрой на брови: женихи разбегутся.
Дима вздохнул и отправился в свою комнату. Я решила не бегать за ним – обойдётся! Пускай не считает, что он самый важный на свете. Дурацкий цивил!
Впрочем, обследование места вчерашнего пирсинга показало, что в одном Дима был прав: моя левая бровь выглядит так себе. Раздулась и болит!
– Похоже, загноилось, – вздохнула я. – Наверно, Аня инструменты не продезинфицировала. Придётся к врачу обращаться.
– Да забей! – сказала Дина. – Настоящие неформалы не парятся из-за таких мелочей.
Домой я опять пришла за полночь. Там, конечно, снова ждал скандал. Мама с бабушкой были уверены, что я шаталась по подворотням со всякой шпаной. Сообщение о концерте разозлило их пуще прежнего:
– Да на этих концертах одни наркоманы!
– Слушают свой грохот и балдеют!
– А потом вообще дебилами становятся!
– И в тюрьму попадают! Вот так-то!
– Лучше бы в филармонию сходила! Как люди нормальные делают!
– Ага, то-то я вижу, что вы обе из неё не вылезаете! – не выдержала я. – Да вы даже представить себе не можете, что такое альтернативная музыка! Такой драйв! Такая бешеная энергетика! А вам всё это просто не дано! И мне вас жалко! Сидите тут и слушаете свою «Играй, гармонь»!
Если честно, я чуть-чуть лукавила. Слова «драйв» и «энергетика» принадлежали Дине, восторженно пищавшей от начала до конца концерта. Я не очень поняла, в чём удовольствие прослушивания крика, скрипа, противных шумов и долбёжки. Но ребятам понравилось. Наверное, мне нужно время, чтобы научиться получать от этого удовольствие. Может, я пока недостаточный неформал, вот и не въезжаю. А может, дело в том, что боль над глазом отвлекала от концерта. Она и сейчас продолжала напоминать о себе…
– Да сними ты косынку-то! В доме находишься! Неизвестно что напялит… Где взяла вообще? – С этими словами мама сорвала с меня бандану, подаренную ребятами на концерте.
Перед приходом домой я специально надвинула её на глаза, чтобы скрыть последствия пирсинга. А теперь…
– Господи! А это что?!
– Кошмар какой!
В следующие несколько минут случился бой. Мама с бабушкой твёрдо вознамерились помазать мой неформальский «трофей» зелёнкой. Я была категорически против и отбивалась как могла, но… их было больше. Двое на одного – и завтра я иду в школу не только с синими волосами, но и с зелёной бровью.