, Дамблдор снова взмахнул руками, аннигилируя еду и попросил старост отвести народ по своим гостиным. Герберт, пыхтя и дыша через раз, кое-как поднялся и потопал вслед за потоком своих новых сокурсников. Сейчас, все о чем он мог мечтать, это о более менее мягкой кровати, не самом прохудившемся одеяле и хоть какой-нибудь подушке.
Слизеринцы спустились по каменной лестнице в темные подземелья, где, несмотря на тепло, иногда пробегал холодный ветерок, заставлявший потуже кутаться в мантию. По стенам стояли уже спящие портреты, которые шипели на студентов, когда старосты светили им в глаза Люмосом. Путь среди извилистых коридоров и хитро сплетения поворотов, прочно закрепился в голове Геба, на сытый желудок, думалось просто отлично. Процессия остановилась около стены, между двумя гобеленами, староста с седьмого курса сделал шаг вперед и произнес:
— Превосходство.
В ту же секунду, стена замерцала и сделалась прозрачной. Господа студенты резво завалились в гостиную. А здесь было даже уютно. Множество столиков, окруженных удобными креслицами, обитыми зелеными ситцем, пара широких диванов, стоящих друг напротив друга, пылающий камин, вокруг которого находились четыре (видно элитных) диванчика, рассчитанных максимум на двоих. Где-то в дальней части, виднелись ступеньки, а за ними длинный коридор, разделяющийся на два рукава. И дураку было понятно — правое, для девочек. Зевнув, Герберт плюхнулся на кресло, стоять не было ни сил не желания. Сон, словно хищный кот, подобрался и пригнулся, готовясь к стремительному прыжку.
— Убирайся, — прошипел кто-то рядом. Открыв глаза, в размазанном пятне был мгновенно опознан Драко Малфой. — Убирайся, шваль, я не собираюсь спать в одной комнате с паршивой грязнокровкой.
Гомику вторили согласные голоса, обстановка накалялась, Ланса брали в кольцо недовольные блюстители чистоты крови. Короче, аристократам наступили на любимую мозоль.
— Меня тоже не прельщает жить рядом с пидарасом, — пожал плечами Герберт, сжимая в кармане мантии свой нож.
— Ах ты! — Малфой выхватил свою палочку и направил прямо в лицо Гебу. Тот уже был готов проверить брюхо мага на прочность своей бабочкой.
— Мистер Малфой, — произнес кто-то тихо, но очень, как бы сказать, кровожадно, даже скорее «крове обещающе».
В гостиной тут же наступила гробовая тишина. Появление сальноволосого вызывало настоящий фурор. Бывшие гоп-стопщики и криминальные личности, прикинувшись хомячками, вжали очко, ставшее размером с точку. Кажется, решил Герберт, этот тип местный авторитет. А вообще личность мужика, с горбатым длинным носом, строгим выражением лица, ехидной ухмылочкой, черной мантией, похожей на сложенные крылья летучей мыши, внушала некую здоровую опаску. С таким стоит быть осторожнее.
— Мистер Малфой, я не потерплю никаких между усобиц на своем факультете, — а он оказывается еще и декан. Кстати, спорить никто с этим мужиком не смел. Действительно — авторитет. — Вам мало того что против Слизерина настроены все и вся в этом замке? Вам еще и внутренние разборки нужны? Предупреждаю сразу, любой, кто будет замечен в притеснении своего однокурсника, узнает на себе всю степень моего недовольства. Я надеюсь вы еще не забыли основные принципы Слизеринца? Если да, освежите их в памяти за эту ночь, потому как с завтрашнего утра, я надеюсь увидеть в вас в более подходящей форме, нежели лицезрел сейчас. А теперь, всем настоятельно рекомендую отправляться спать. Старосты — утром ко мне за расписанием.
Мощный мужик, хоть и ублюдочный, всем припесочил, всем прописал, а вроде ничего и не сказал, видать — опыт. Но делать нечего, над идти, да и к тому же заснуть посреди коридора, перспектива не из самых приятных. По первой прикидке, первокурсников у зеленых было не так много. Четыре парня, не считая Ланса и четыре девушки. Всего — девять человек. По коридору шли в тишине, но Геб буквально ощущал, как спину прожигают недовольные взгляды однополчан. Кстати, большинство старших так и остались сидеть в гостиной, видимо утром у кого-то будет сильно болеть головы... а у самых везучих приятно ныть несколько пониже. Ланс даже хмыкнул, все как и в приюте, ничего не поменялось.
Комната первокурсников внушала уважение. Нехилое помещение, пять неслабых кроватей с балдахинами, пять платяных шкаф, столько же тумбочек и полок. У каждой кровати стоял сундук, а у кровати Ланса еще и футляр с гитарой. Герберт почесал макушку и так и не нашел ответа, на вопрос как они выяснили сколько именно парней поступит на факультет, когда успели принести вещи и еще многое другое. Так же было странно — наличие окон, выходящих на Запретный Лес. Геб мог поклясться, что они спустились достаточно глубоко и никаких окон в помине быть не может.
Быстренько раздевшись и скинув одежду на лучшую вешалку в мире — стул, Ланс забрался на перину (!), накрылся теплым (!), мягким(!) одеялом, поворочался на чистой(!) простыне, улегся на пуховую(!) подушку и почти мгновенно заснул.
— Присматривай за своей спиной, грязнокровка, — как нетрудно догадаться, петушок запел. — Снейп не всегда будет тебя прикрывать.
— Ой, да иди ты на ху..., — договорить бывший предводитель самой молодой банды Скэри-сквера не успел, так как Морфей поднял его на заботливые руки и унес в мир воздушных замков и бесплатных хот-догов.
Глава 3
1 октября 1991 г. Хогвартс.
Герберт медленно спускался по коричневой, будто лишь недавно покрытой лаком, лестнице. Он осторожно, шаг за шагом, спускался все ниже и ниже. Нет, он не прятался, хотя и следовало бы — пять минут назад перевалило за полночь, и значит Филч не только вышел на тропу войны, но и явно наточил тамогавки. Нет, дело было вовсе не в этом. Просто, буквально намедни, Гею чуть ногу себе не сломал, когда одна зловредная ступенька взяла и исчезла прямо у него под ступней. Вообще, раньше Ланс полагал что страннее крыльца приюта, лестницы нет, но Хогвартс явно мог дать фору и крыльцу, и спуску в подвал, и много чему еще. Здешние лестницы, казалось, не взлюбили сироту и постоянно старались привести его не туда куда нужно, частенько убирали ступеньки из-под ног, да и вообще вели себя исключительно по свински.
Вы, возможно, спросите, что же тогда здесь забыл мистер Ланс. Скажу лишь пару слов — древний замок, ночь, авантюрно настроенный мальчик. Короче — идеальный рецепт для поиска приключений на пятую точку. Но вообще школа нравилась мальчику. Вот, всего месяц назад...
— Бежим! — донеслось эхом.
Геб замер, наивно полагая что это знаменитые Близнецы. А если это они, то надо срочно запрыгивать вон в то рыцарский доспех и не дышать. Но нет, прямо из поворота на парня выбежали три гриффиндорца. Здесь был небезызвестный Гарри-очки-велосипеды-Поттер, Рональд Уизерспун, или Узрипун, или Уизелмун, короче что-то на «Уи» и с «з» по середине. И, что буквально ошарашило бывшую басоту — Гермиона Дэнжер, пардон — Грейнджер. Великая заучка, ходячая энциклопедия, мисс Поднятая Рука, и любимица всех преподавателей. Ну, кроме Снейпа конечно, тот кроме своих сальных волос вообще никого не уважает.
— Чо за кипишь? — удивился Геб, когда троица взбежала на его лестницу.
Ребята на секунду остановились, переглянулись, а потом слово взял Поттер, и какое слово...
— Филч, — полу прокричал, полу прошептал местный Герой.
Герберт на мгновение завис, пропуская за себя бегущих однокурсников, а потом развернулся и ринулся следом за ними. Четверка малолетних преступников, а именно так их охарактеризовал бы завхоз в случае поимки, петляла словно зайцы на убое. Они со спринтерской скоростью форсировали три лестницы, вбежали на третий этаж и буквально влетели во мглу, не освященную факелами. Которые, что удивительно, никогда не чадили. Но так или иначе, каждый из детишек, буквально затылком ощущал своего преследователя. И пот градом катился по их спинам, стоило лишь представить какой разнос устроят деканы и сколько баллов слетит с факультета за ночные бдения. А расценки были весьма суровые, от двадцати пяти и до пятидесяти. В зависимости от того, какой сон видел декан, когда его будили чтобы принести радостные вести.
Наконец ребята завернули в какой-то поворот, но это оказался тупик, в конце которого виднелась крепко сбитая дубовая дверь, с железными полосками на верху и внизу. Такую не всяким тараном прошибешь. Поттер, буквально подлетев к двери, дернул за ручку и обреченно выдохнул.
— Заперто, — с уверенностью висельника, произнес он.
Герберт скривился и уже собрался вскрыть замок, понятное дело — магией, отмычки он оставил в сундуке. Но его опередила Гермиона. Она резко выхватила свою палочку и прошептала.
— Alohomora.
Раздался щелчок, а за спиной уже слышались шаркающие шаги. Ребята тут же юркнули в открытое пространство, еле-еле освещенное неполной луной, чей свет пробивался через окно у самого потолка огромной комнаты. Закрыв за сбой дверь, Герберт облегченно выдохнул. Звук шагов замолк, а потом завхоз будто выбежал прочь из коридора. Темноты боится, что ли. А вообще, у Геба не сложились отношения с этим любителем кошек, вернее одной — миссис Норрис. Не, ну представьте, он даже не шифруется, зоофил треклятый, даже кошку «миссис» обозвал. А отношения не складывались все по той же, весьма тривиальной причине — завхоз был страшен как дитя ошибки генного инженера, ну а Ланс... Короче у старика взыграли детские комплексы, обиды и простая человеческая зависть. Малого того что малой маг, так еще и красавчик. Бедный сквиб, небось, все локти сгрыз.
— Мама, — пропищал кто-то.
Герберт скривился и повернулся к Рону. Зря. Пока мальчик поворачивался, то заметил нечто, нечто приоткрывшее сразу шесть глаз и смотрящее в упор на ребят. Это нечто в холке достигало метров трех, имело три огромные клыкастые пасти, любая из которых могла заглотить Геба не жуя. В общем, Ланс увидел огромного трехглавого пса. Его колючая, серая шерсть,н е могла скрыть бугрящиеся, словно валуны, мышца. Из пастей доносилось затхлое амбре с душком гнилого мяса. А желтые клыки сабли, были размером с древко метлы.