— Спасибо, — вновь поклонился Ланс. — С вашего позволения немного отдохну.
Проныра поставил гитару на подставку и сошел со сцены, отойдя к дальнему свободному столику. Все в баре знали, что этот столик для выступающего, и не важно что в баре «Кабанья голова» выступал только четверокурсник Герберт Ланс. На столе стоял горячий чай с двумя ложками меда, салфетка и баночка с варенкой. Никакой еды и алкоголя. Ланс мог пить до выступления, после него, но никак не на самом выступлении, то же относилось и к еде.
Роджер, спящий в нагрудном кармане, лишь почуяв запах варенки мигом вынырнул и молнией метнулся к баночке.
— Кариес сам будешь лечить, — улыбнулся Ланс, глядя на то как его друг бешено поглощает угощение.
Геб, усевшись за стол, потянулся к горячему чаю, он сделал пару глотков и с наслаждением ощущал, как мед согревает непривычные к таким нагрузкам связки. Выступать раз в месяц или даже реже, это вам не каждую неделю играть на разношёрстную публику и Ланс пока еще не пообвыкся.
В перерывах между сетами Геб старался не думать ни о чем, что, если честно, у него получалось довольно легко. Вот и сейчас он тупо пялился в одну точку, нервируя посетителей своим абсолютно пустым взглядом.
— Привет малыш.
Ланс поперхнулся и чуть не подавился чаем. Он поднял голову и увидел леди, стоявшую перед ним. Она была одета в розовое пальто, подпоясанное черным ремнем, но кроме этого ничего различить было нельзя. Грудь скрывали слои одежды, руки — толстые перчатки, лицо — пушистый шарф и надвинутая на глаза шапка, ушки — какое-то подобие наушников. Но голос почему-то показался Лансу знакомым.
— Простите, я вас знаю?
— Ты меня — да, а вот я тебя узнаю с трудом. Если бы не твоя манера придерживать мизинцем крайний лад, то и не узнала бы вовсе. Вымахал то как.
В голове Ланса что-то щелкнуло и он вскочил с радостным возгласом:
— Вики!
Девушка в пальто была мигом заключена в медвежьи объятья.
— Ладно, ладно не малыш — медведь, только отпусти, — смеялась гитаристка самой известной волшебной рок-группы «Ведьмины сестрички».
Герберт разжал объятья. И позволил девушке раздеться. Боже, если в 11 лет Геб не мог оценить по достоинству фигуру Вики, то сейчас он чуть слюной не захлебнулся. Она была невероятно стройна и сексуальна.
— Нравится? — спросила леди, крутясь перед юношей.
Ланс смог только кивнуть.
— Классная шляпа, — тепло улыбалась леди. — И татуировка ничего.
— Спасибо, — ответил Проныра, отодвигая стул для старой знакомой. — ты просто потрясающе выглядишь.
— Стараюсь, — подмигнула гитаристка. — Ну, рассказывай.
— Что рассказывать?
— А все.
И Ланс стал рассказывать. Про проделки, про учебу, но в основном, конечно, про музыку. Да, чего таить, они только о ней и говорили. Как-то незаметно они оделись, распрощались с Абефортом, подмигнувшем Лансу и покинули бар.
Вики все допытывалась у Геба как тот за пять лет вырос на все десять, а Герберт все спрашивал как Вики удается не меняться и оставаться все такой же сногсшибательной красоткой. Они смеялись и шутили, совсем не замечая бурана и страшной метели. Им было тепло, не смотря на температуру почти в минус двадцать.
Как-то само собой выяснилось, что «Сестрички» здесь не просто так. Недавно они закончили записывать новый альбом и летом поедут в мировое турне вместе с новой пластинкой. А сейчас, в рамках рекламы тура, они дают концерт на Балу в Хоге.
Незаметно они прошли весь городок и зашли в гостиницу. Ланс, сама галантность, как и подобает достойному джентльмену и уважающему себя кавалеру, открыл перед леди дверь, помог ей снять пальто, взял ключи на ресепшене и они поднялись в номер. Там разговоры мигом прекратились. Им обоим не терпелось заняться приятным для обоих делом. Да-да, это было именно то, о чем вы подумали. Конечно же они взяли гитары и начали играть.
Вики все не могла нарадоваться. Когда-то она встретила красивого мальчика нелепо возящего пальцами по струнам. Теперь же это был красивый мужчина, уверенно скользящий по ладам и аккордом, берущий самые сложные и замысловатые ноты, но при этом в нем осталось что-то от того мальчика. Наверно кто-то бы назвал это душой, но Вики верила, что это была улыбка. Да, улыбка у него не поменялась. Такая же добрая, открытая, немного наивная и весьма авантюристская.
— А нельзя по-тише, Вики? Завтра репа!
Именно с этими словами кто-то открыл дверь. Музыка смолкла и наступила немая сцена. На пороге стояло трое мужиков. Все высокие, симпатичные, натренированные и явно немного поддатые.
— Я б сказал — снимите номер, но вы итак в номере, — сказал тот, что блондин.
— Просим прощения, — шутливо поклонился брюнет.
— Вы все не так поняли, — засмеялась Вики. — Геби, знакомься — басист, вокалист, блондин, и просто Дон Жуан — Тремонт. Клавишник, задира, брюнет и дурак — Алико. Ударник, лысый, наш мозговой центр и автор всех текстов — Доктор Зло.
— А почему Доктор Зло? — мигом поинтересовался Ланс.
— Нет! Только не это! — вскрикнуло три человека, но было уже поздно. Ударник насел на свою волну и начал рассказывать про становление прозвище под всеобщие усталые вздохи. Слушать интересно было только Лансу.
Одна история спустя
Рассказ занял три часа и уже не было смысла ни ложиться спать, ни идти обратно в замок.
— Слушайте, а может репнем? — подкинул идею вокалист группы, оказавшийся очень добродушным и спокойным малым. Совсем не таким сорвиголовой, каким его выставляла пресса.
— А давай, — махнул рукой Алико.
— Геби, у тебя есть приглашение на закрытую репетицию «Ведьминых сестричек», — подмигнул Доктор Зло, нашедший в Лансе нового слушателя своих всем опостылевших историй.
— Он не только приглашен на прослушку, — тут же подала голос Вики. — Но и сыграет с нами!
— А потянет? — хором и с одинаковым подозрением спросили музыканты.
— Герберт — жарь, в приказном порядке велела Вики.
И Герберт зажарил — так отжарил, как никогда еще не жарил.
— Народ, — протянул вокалист. — У меня идея...
25 декабря 1994г Англия, Хогвартс
Герберт поправил бабочку и критически осмотрел себя в зеркале. Черный фрак, белая сорочка, брюки, туфли, запонки, бабочка и пояс, вот и весь нехитрый наряд Ланса.
— Ну, и как я выгляжу? — спросил юноша.
Роджер, критически окинув Чемпионы, фыркнул облачком дыма и юркнул в кармашек фрака.
— Сам такое слово, — пробурчал Проныра. —И так знаю что так себе. Так тут ты еще.
Из кармашка вылетело очередное облачко дыма. Видимо Роджер был весьма критически настроен на тему облика Проныры. Мол — мог бы и постараться, а не одевать ширпотреб. Но Гебу было банально жаль своих денег. Он же не мировая звезда, чтобы тратить сотни галеонов на один вечер, а потом, в прямом смысле слова, рвать их на себе.
— Ну, — махнул рукой Геб. — Пора.
Проныра вышел из берлоги и поплелся вниз по лестницам. Сегодня они были послушны — видимо чуяли что мероприятие слишком масштабное, чтобы устраивать кому-либо подлянки. Проныра, в действительности, был рад возможности пройтись «как белый человек», а не прыгать по стенам как драный кот. Но, тем не менее, деревянные стервы скрипели и дрожали под каждым шагом юноши, еле сдерживаясь чтобы не скинуть его вниз. Но, тем не менее, Геб вполне удачно форсировал препятствие в виде своенравных лестниц и оказался на первом этаже. Здесь ему вновь пришлось добраться до «тайной комнаты», от которой шел ход к Большому Залу. Обычно в ней собиралась профессора, но вот уже второй раз она была отдана на откуп Чемпионам.
— Кошак, ты чего так долго? — прошипел Крам.
Ланс же чуть не рухнул на пороге. Виктор держал под руку не кого-нибудь... а Гермиону Лэнжер-Грейнджер.
Герберт прикрыл глаза, потом протер их руками, потом открыл, потом снова закрыл, перекрестился и вновь открыл. Но образ заучки никуда не делся.
— Либо я сплю, либо дайте мне ружье, я уйду в мир иной.
— Удивлен, да? — спросил Крам.
Понятное дело они гвоорили на немецком и никто из присутствующих их не понимал.
— Дьявол, Вик, ты мог выбрать любую, нахрена тебе этот апогей скуки и уныния?
— А вот спроси у Миллера! — сквозь зубы процедил Виктор, скаля свою знаменитую белоснежную улыбку настороженной Грейнджер.
— При чем здесь Давид?
— При том что он таки уломал Настю и она пошла с ним на Бал!
— И?
— Х..и! Я с ним забился что она ни в жизнь не согласится.
— И я так понимаю... — начал понимать ситуацию Ланс.
— Да. Я проиграл и должен был пригласить первую попавшуюся. Понятное дело я не дурак и порешил сныкаться в вашей библиотеке, переждать, а вечерком подловить какую-нибудь красотку.
— Но в библиотеке оказалась вот эта леди.
— Именно! Представляешь, она даже не сразу согласилась. Пришлось врубить обаяние на полную, чтобы убедить её в моей «нетемности» и пушистости.
— Герберт, о чем вы говорите? — Грейнджер прервала поток нытья Крама, который все это вынужденно улыбался своей спутнице.
— О, Виктор все никак не успокоится, хвастается что идет с такой красавицей, — с хитрой улыбкой ответил сокурснице Проныра. — Прекрасно выглядишь Гермиона.
Девушка не удостоила парня ответом и отвернулась. Рядом стояла Джонсон в черном коктейльном платье, под руку она держала напыщенного слащавого француза, но говорят в Америке сейчас мода на слащавых. Кореянка шла с японцем, как их различил Ланс? Наверно интуиция, потому что даже сам Геб не понял, как он это сделал. Флер, одевшая воздушное, голубое платье, собиралась выйти вместе с семикурсником с Рэйвенкло, который, если ему сейчас не захлопнут варежку, забрызгает это явно дизайнерское творение своими слюнями.
— О чем она спросила?
— Поинтересовалась который час, — нагло слукавил Ланс.
— И ты ей так долго отвечал? — с подозрением спросил Крам.