Способы наказаний были разнообразные: запрещали ходить в кино, не давали есть, заставляли лежать в постели, запирали в комнате, таскали за волосы, ссылали на кухню (что порой бывало очень приятно), объявляли бойкот на какое-то время и так далее[7].
Внимательно относиться к проблеме – полезно, а переходить на личности – нет
В ходе конфликта люди часто начинают воспринимать противника в совершенно негативном ключе, как угрожающую фигуру, что имеет мало общего с реальностью.
Поэтому важно перестать поддаваться этому механизму хотя бы в отношениях с детьми.
Вот главное, фундаментальное правило поведения в конфликтной ситуации:
Всегда нужно отделять человека от проблемы.
Иначе говоря, для успешного разрешения конфликта нужно не нападать на человека, а сосредоточиться на вопросе, спровоцировавшем конфликт. Идея проста, но, как это часто бывает, очень сложно научиться вести себя таким образом.
В ходе конфликта людей, чьи отношения доверительны и регулярны, часто оказываются нарушены границы сторон. Из-за того, что проблема повторяется и к тому же очень запутанна, необходимость встретиться с конфликтом лицом к лицу преображается в мысль, что против нас составлен заговор. Люди, ставящие нам палки в колеса и неизменно делающие то, что кажется нам совершенно неправильным, раздражают нас своим поведением и характером. В итоге они начинают нам казаться плохими людьми, а то и самыми настоящими монстрами.
Коллега, который не самым приятным тоном говорит, что не может ответить на звонок, вынуждая нас отвечать за него, уже не просто коллега. В мгновение ока он превращается в паразита, который не хочет работать, пользуется окружающими и отказывается сотрудничать: таким надо жить в джунглях, подальше от людей. Муж, жена, друг или подруга не просто опять разбросали по дому носки и платки, наведя везде беспорядок. Нет: как и говорила ваша мама, он просто не способен жить с людьми и убирать за собой, он ждет, пока другие все за него сделают. В общем, этому цинику плевать на все те беды, которые он за собой оставляет.
Привычка обобщать недостатки человека вместо того, чтобы сфокусироваться на проблеме, – очень типичная и часто повторяющаяся ошибка, от которой сложно избавиться.
Все это кажется преувеличением, и тем не менее мы думаем таким образом чаще, чем готовы признать.
Когда эта привычка слишком захватывает человека, она превращается в навязчивую идею и может вылиться в агрессию. Мне вспоминается феномен преследований женщин, в которых доминирует импульсивный психопатический элемент.
Рекомендация не зацикливаться на человеке, а думать о проблеме крайне полезна и для предупреждения насилия: ее смысл в том, чтобы находиться в конфликтной ситуации и осознавать суть разногласия, а не недостатки противника. Это не противоречит тому, что личностное измерение в отношениях играет главную роль: мы не можем не учитывать, от кого исходят те или иные действия. Но мы можем провести различие между осуждением, а порой и демонизацией противника и способностью осознать, что другой человек испытывает сложности и именно поэтому ведет себя, на наш взгляд, неправильно.
Чтобы попытаться перестать путать проблему и человека, который является ее источником,
нужно постараться сохранить глубокий контакт с тем, с кем мы конфликтуем, а не нападать на него, воспринимая ситуацию исходя лишь из наших предубеждений и стереотипов.
Это особенно важно в случаях конфликтов с детьми. Наши суждения о них годичной давности почти наверняка уже не актуальны: дети и подростки меняются очень быстро. Им необходимо развиваться, и от нас требуется терпение. Поэтому очень важно для родителя научиться чувствовать своих детей и стремиться понять их трудности, чтобы наилучшим образом организовать воспитание.
Что делать, если ребенок врет: повторяющийся конфликт
Вранье – наиболее показательный пример того, как мы переносим внимание с проблемы на человека. Оно является одним из наиболее характерных и спонтанных проявлений психоэволюционного развития. Врут даже маленькие дети, что зачастую вызывает недовольство родителей.
Если ребенок очевидным образом мистифицирует происходящее или искажает ситуацию, которую видели родители или другие взрослые, это заставляет нас неосторожно считать его юным манипулятором, который вырастет человеком, не заслуживающим доверия.
Но так ли это? Прежде всего нужно провести четкое различие между ложью как таковой и частичной реконструкцией реальности, типичной для детей младшего возраста. Наиболее убедительное определение слова «ложь» – «утверждение, противоречащее истине», то есть заявление, отличающееся от объективной реальности, высказывающееся намеренно с целью ввести кого-либо в заблуждение.
Но, согласно механизмам психического развития, ребенок до шестого-седьмого года жизни не обладает достаточными навыками для того, чтобы обманывать намеренно (к примеру, он может вынуть деньги из кармана у взрослого, чтобы купить себе то, в чем ему отказали, а потом, будучи пойманным, отрицать очевидное). Дети более старшего возраста могут обманывать специально, но более вероятно, что они воспринимают ситуацию так, как удобнее для них, чтобы защитить себя и каким-то образом решить не столько внешние, сколько свои внутренние конфликты и справиться с неизбежно возникающим чувством вины.
Очень просто из беспокойства или убежденности, что с ребенком что-то не так, отругать его за то, что он соврал. В большинстве случаев ложь не может быть бесспорным доказательством того, что у ребенка проблемы. Также она не может быть очередным признаком того, что с ним что-то не так (или что ему нельзя доверять, что он лжец, обманщик – как какой-нибудь пришедший вам на ум родственник – манипулятор, мерзавец, несносный тип…). Кроме того, вранье не означает, что ребенок решил измучить вас, постоянно попадая в неприятности. Нужно подумать о проблеме, изучить и понять ее. У каждой лжи есть свои причины, у каждого вида поведения есть свои обоснования и преимущества, даже если это кажется абсурдом. Возможно, преимущество чисто внутреннее, психологическое: ложь может быть эффективным способом привлечь к себе внимание, получить что-то от брата или сестры или избежать усилий (классическое «Сегодня нам ничего не задали»). Как бы там ни было,
лучше заняться поисками причин происходящего, чем злиться на виноватого.
Всегда с тобой одно и то же! Помочь детям учиться на своих ошибках
Я провожу много лекций для родителей в разных городах Италии, а иногда и в крошечных деревнях. Из всех этих встреч мне очень запомнилась одна – она проходила в переполненной часовне на севере Италии. Когда я дочитал лекцию, началось обсуждение, как это часто бывает, очень оживленное. Слова попросила женщина лет сорока пяти – пятидесяти. Она сказала: «То, что вы рассказали, очень интересно и правильно. Я согласна с вами, и ваши мысли кажутся мне разумными и полезными. Но есть кое-что, одна моя слабость, о которой я хочу рассказать. Моему сыну 15 лет. Я постоянно пытаюсь вступить с ним в диалог. Но должна признать, что не могу проговорить с ним и пяти минут, не сказав, что он совершенно ничего не понимает. Я отлично знаю, что эта фраза рушит весь разговор… Но поделать ничего не могу. Мне действительно кажется, что он ничего не понимает!»
Не знаю, почему этот случай так мне запомнился. Возможно, он напомнил мне о том, как я был подростком, а может быть, меня просто впечатлила откровенность этой матери, которая признала свою слабость перед сотней других людей.
Этот эпизод отлично иллюстрирует тему, о которой мы сейчас говорим.
Если вы хотите наладить воспитательный процесс, необходимо избавиться от привычки навешивать на детей ярлыки и присуждать им абсолютные, неизменные характеристики.
«Всегда с тобой одно и то же, «Ты ничего никогда не добьешься», «Заранее было ясно, что у тебя не получится, ведь ты никогда ничего не можешь», «Я тебе не доверяю. От тебя нельзя ждать ничего хорошего», «Ты не умеешь держать себя в руках. Рано или поздно твоя агрессия выйдет тебе боком», «Не притворяйся хорошим, все равно не получится».
С ним всегда одно и то же! Кажется, я родила идиота!
Моему сыну совершенно нельзя доверять. Вот и сегодня я несколько раз попросила его забрать одежду из химчистки, а он как ни в чем не бывало пришел домой и засел в своей комнате. Вещи, конечно, не забрал. Я постучалась к нему, наконец он соизволил открыть и с отсутствующим видом спросил: «Чего тебе?» Я закричала: «А того, что я тебя просила зайти в химчистку. На тебя что, совсем нельзя положиться? Ты настоящий придурок!» Давиде закатил глаза и закрыл дверь.
Что я в жизни сделала не так? За что мне такой сын?
Здесь мы видим, как мать в некотором смысле выпускает пар – так часто делает подавляющее большинство родителей, особенно родителей подростков. Но суждение о сыне, высказанное Бенедеттой, несомненно, не останется без последствий для самооценки и психологической идентичности мальчика, которому приходится выслушивать нелестное мнение матери, высказываемое к тому же на повышенных тонах.
Она обижается просто так. Время от времени я заглядываю в ее комнату: мне кажется, это необходимо, не могу же я ждать, пока она превратится в помойку. Но ей это не нравится, она сопротивляется – в том числе физически. Поэтому мне приходится подождать, пока она пойдет в школу или выйдет из дома. Я прокрадываюсь к ней, как воришка. Пытаюсь немного прибрать, но это сложно, ведь у нее все вверх дном.
Когда она понимает, что я сделала у нее уборку, она не просто не говорит мне спасибо за то, что я все сделала за нее, но обижается, что я вторглась к ней в комнату. Иногда она просто впадает в ярость и кричит, что я не должна рыться в ее вещах.
Тогда я теряю терпение и все ей высказываю: и что она грубиянка и не имеет права так разговаривать с матерью, и что если она не научится поддерживать порядок в комнате, то и со всем остальным у нее будут проблемы. Пусть не думает, что у нее всегда будет мама под боком! Может быть, я слишком распаляюсь и надо быть поспокойнее. Но иногда мне кажется, что она специально себя так ведет.
Детская версия происходящего полностью отличается от родительской.
Мой папа просто невыносим. Каждый раз, когда я что-то делаю не так, – а ему всегда кажется, что я все делаю не так, – он говорит, что я ничего не понимаю и мне надо исправляться. К примеру, на днях я хотела поесть мороженого с моей подругой Сарой. К сожалению, карманные деньги на неделю у меня уже закончились, и мама дала мне пять евро, а я пообещала вернуть сдачу. Я купила мороженое, а сдачу потеряла. Не знаю, как это получилось. Дома мне пришлось сказать об этом маме, она немного рассердилась и рассказала все папе. Боже мой! Он начал орать, что я растяпа, вечно витаю в облаках и так далее. Из-за него я всегда чувствую себя глупой и виноватой.
Общение становится невозможно, спорящие не слышат друг друга и в конце концов высказывают необдуманные суждения. Существует опасность, что в следующий раз Марта попытается избежать столкновения с родителями и решит скрыть от них что-нибудь важное. Разве это того стоит?
Если вы признаете, что ребенок может ошибаться, и не будете заставлять его чувствовать себя дураком, то вы сможете прийти к обоюдному доверию.
Нельзя забывать, что с точки зрения обучения ошибки – это не система различения между правильным и неправильным, а элементы, указывающие на необходимость переориентировать процесс обучения, когда оно идет нежелательным путем. Приведу пример: если ребенок почти девяти лет каждый раз пачкается во время еды, его нужно поддержать и помочь ему понять, что он делает неправильно. Не нужно постоянно кричать на него или говорить, что он неумеха: «Ешь как свинья». Подобный тон общения не просто не идет на пользу, но может в конце концов привести к тому, что ребенок будет идентифицировать себя со своей «плохой» чертой, подпитывая вашу убежденность, что он не может научиться есть как следует. Важные умения приобретаются путем проб и ошибок, и никак иначе.
Ничему нельзя научиться, не совершив некоторого количества ошибок или не меняя свои действия в зависимости от желаемого результата. Если мальчику нужно научиться кататься на лыжах, не терять вещи, помнить о химчистке – разве может он не ошибаться?
Кто умеет совершать ошибки, тот сможет научиться большему. Отрицание ценности ошибок мешает учиться. Если с ошибками обращаться правильно, они помогут добиться успеха.
Родители не должны забывать об этом, когда от безысходности срываются из-за очередного промаха ребенка. Лучше попытаться вместе понять, что пошло не так, и выработать эффективные способы решения проблемы, вместо того чтобы констатировать очередной провал.
Следующий рассказ покажет, чем опасны родительские нападки на ребенка.
Сегодня я очень расстроен. У меня семь за контрольную по математике[8]. Мне этого достаточно, ведь контрольная была сложная, а я математику терпеть не могу. Но родители этого просто не понимают и хотят, чтобы ниже восьми у меня оценок не было. Поэтому, когда я вернулся домой, мама тут же устроила мне допрос (как обычно) о том, как у меня дела и что у меня за контрольную. Пришлось признаться, что я получил семь. Она начала орать, что это безобразие и, если я буду так учиться, меня не возьмут в старшую школу и я не поступлю в университет. Как будто этого было мало, папа тоже не смолчал. Он назвал меня неудачником и сказал, что в школе получал одни девятки.
В этом случае неспособность подумать о проблеме, а также, возможно, завышенные ожидания родителей (по всей видимости, связанные с их прошлым) не дают им, как было бы правильно, проанализировать ситуацию, не драматизируя ее. Тональность родительских высказываний мешает мальчику осознать ситуацию и понять реакцию родителей, а также может привести к заниженной самооценке. Пока с Джорджо все в порядке, но было бы лучше, если бы родители считали, что стакан наполовину полон, а не настаивали, что он наполовину пуст.
Он меня не слушает!
Если фраза «Всегда с тобой одно и то же» отлично иллюстрирует то, как сложно родителям фокусироваться на сути конфликта с детьми, то слова «Ты меня не слушаешь!» выражают недовольство, которое родители испытывают, когда им кажется, что ребенку ни до чего дела нет.
Многие родители спрашивают меня, как справиться с этой проблемой. Все они переживают одно и то же и не могут избавиться от ощущения, что дети просто не слушают то, что им говорят.
У меня две дочери-подростка 16 и 18 лет, и они никогда меня не слушают… Меня это очень огорчает. Я разочарована и чувствую, что со мной не считаются. Возможно, они меня не слушают, потому что им неинтересно, что я скажу. Тем не менее мы довольно много разговариваем, и они подробно рассказывают мне о своей жизни.
Каким образом может сказаться на наших отношениях то, что они меня не слушают?
Очень интересно, как эта мать подчеркивает, что ее «никогда не слушают», и тут же опровергает свои слова, уточняя, что «мы довольно много разговариваем». Здесь можно увидеть, как упадок духа чередуется с более реалистичным настроем. Проблема Линды в том, что ей сложно объективно оценить свои отношения с дочерьми. Она смешивает моменты приятия с моментами обобщающей и осуждающей, если не совершенно типичной, оценки своих отношений с детьми. Нельзя позволять настроению влиять на вашу оценку происходящего, иначе оно превратится в опасную ловушку для ваших детей.
Эмануэле меня не слушает. Вообще. Ни когда я прошу его сделать что-то для меня (помочь с работой, не тратить слишком много денег), ни когда я говорю ему больше внимания уделять учебе. Ему шестнадцать, и вести с ним диалог – настоящее мучение!
В этом письме тема «он меня не слушает» приобретает обобщающий характер. Кажется, что речь идет о полном отсутствии контакта, о глубоком непонимании. Интересно, насколько Альберто готов воспринимать то, что на самом деле происходит в его отношениях с сыном и насколько его восприятие («Он меня не слушает. Вообще») мешает ему увидеть возможности решения проблемы и не дает установить желанный контакт с сыном.
У меня сложности с моим шестилетним сыном Лукой. Он меня не слушает. Моей старшей дочери Алессандре 15 лет. У них большая разница в возрасте, и поэтому мне очень сложно уделять личное внимание каждому. Но я понимаю, что Лука меня не слушает и не слышит. Обо всем приходится просить по сто раз: сделать уроки, навести порядок в комнате, хорошо вести себя за столом и уважать личное пространство сестры. Я задумываюсь о том, чтобы придумать ему какое-то наказание за каждый раз, что мне приходится повторять.
Очень маловероятно, что ребенок шести лет специально не слушает маму: для всех детей этого возраста слушать родителей крайне важно. Скорее всего, в семье сложилась такая игра: рассеянность маленького Луки – это способ привлечь мамино внимание и таким образом еще раз обозначить – не слишком удобным, но, несомненно, действенным образом, – насколько важна для него фигура матери. Возможно и то, что своим поведением Лука пытается отвлечь внимание матери от старшей сестры, которой в ее 15 лет наверняка достается намного больше общения с ней.
Родитель, встающий на позицию «Он меня не слушает», строит свое общение с ребенком на ошибочных ожиданиях, внушенных ему малонаучной педагогической культурой, пропагандируемой телепередачами, ведущими, журналистами и некоторыми религиозными деятелями. На нас сыплются настойчивые советы о том, как важен хороший и продолжительный разговор с детьми, но зачастую, как мы увидим в последней главе, нежелание детей вести такой разговор связано как раз с излишней настойчивостью.
Позитивный образ действия, такой как разговоры с детьми, становится контрпродуктивным, когда его навязывают и делают способом вмешательства в частное пространство или поводом для упреков.
Умение концентрироваться на проблеме вместо того, чтобы набрасываться на людей – в этом случае наших детей (рискуя, что они переймут этот тон и будут общаться так же с нами, своими родителями), поможет вам научиться правильно разрешать конфликты в семье.
Техника позитивного прецедента
Родители часто спрашивают меня, как прекратить навешивать на детей ярлыки, как лучше обращаться с ними, как меньше осуждать их и видеть в более реалистичном свете.
На консультациях часто становится понятно, что то, как отец или мать видит своего ребенка, не обязательно соответствует объективной реальности. «Ни секунды не может посидеть!» – но, возможно, речь идет лишь о нормальной физиологической активности, связанной с потребностью маленького ребенка в движении. «Он не умеет играть со сверстниками», – когда на самом деле на площадке ребенка отвлекает присутствие мамы или бабушки и он специально ведет себя неадекватно, чтобы привлечь их внимание. «Она со всеми ссорится!» – а девочка четырех лет просто интересуется всем, что делают ее друзья, и хватает их игрушки, потому что хочет быть с ними вместе. «Она лентяйка, ничего не хочет делать!» – а девочка-подросток просто влюбилась в одноклассника, чувствует себя странно и погружена в свои мысли.
Когда поведение вашего ребенка кажется вам неправильным, попробуйте прибегнуть к технике позитивного прецедента, чтобы избежать обобщающих и стереотипных суждений, которые могут зафиксировать недостаток как определенную черту характера.
Исходная точка этой техники в том, что если хотя бы один раз все прошло хорошо и ребенок успешно справился с тем, что теперь является проблемой, то этот прецедент позволяет родителям отвергнуть ярлык и взглянуть на конфликт с более широких и менее строгих позиций.
Суть в том, чтобы вспомнить момент, когда все шло правильно. Родители должны задуматься: «А вел ли он себя когда-то по-другому? Может быть, однажды эта ситуация завершилась более удачно?»
Если эти вопросы становятся для двоих родителей поводом обсудить ситуацию, то результаты и воспитательный эффект значительно повышаются.
Понаблюдайте чужими глазами, с другой точки зрения, за поведением своего ребенка, поговорите с учителями и окружающими его взрослыми. Это часто помогает выйти из рамок субъективного мышления. В некоторых особо сложных ситуациях бывает полезно прибегнуть к педагогической или какой-либо иной консультации. В любом случае следует стараться, чтобы в психике ребенка не зафиксировались чрезмерно суровые суждения, ничем не полезные для воспитания.
• Сконцентрируйтесь на проблеме. В конфликте очень легко перенести сложность ситуации на человека, навесив на него некий ярлык. Концентрироваться на проблеме сложнее и требует большей эмпатии в отношениях, но это намного более полезно, если вы хотите научиться разрешать конфликтные ситуации.
• Ни с кем не бывает «всегда одно и то же. Это невозможно, а в случае с растущими детьми явная ошибка думать, что они всегда одни и те же. Здесь речь идет скорее о нашем видении и суждениях о них, а также о попытках втиснуть их в придуманную нами схему, которая позволила бы нам избежать трудностей в отношениях. Вероятно, если уж с кем-то всегда одно и то же, то это с нами.
• Невозможно добиться того, чтобы дети всегда нас слушали. Цель воспитания – это самостоятельность, способность взаимодействовать с окружающим миром и справляться с трудностями в одиночку. Нужно стремиться к этому, не настаивая на постоянных и порой слишком утомительных разговорах.
• Нужно найти позитивный прецедент. Был случай, когда ситуация завершилась иначе? Когда и почему мой ребенок сумел с ней справиться? Позитивный прецедент не позволяет обобщать негативную ситуацию и помогает понять, что получилось тогда и с чем ребенок не справляется сейчас.