нский крик. Горячая жидкость обожгла мою правую лодыжку, к джинсам прилипли кусочки риса и морепродуктов.
В бой вступили остальные трое мужчин. Эдди нацелил кий в голову Рэя, но тот успел перехватить его, переломить и привести половинки в боевую готовность. Бросившийся в атаку Томми получил палкой по виску. Раздался мерзкий треск, от которого у меня перед мысленным взором вспыхнул черный вихрь.
Из левого виска Томми потекла алая струйка.
– Сукин сын! – прорычал он, вытирая кровь.
Третий мужчина благоразумно остался стоять в сторонке, ограничившись злобным взглядом.
Томми вскочил на ноги и вновь кинулся на Рэя, на этот раз с бóльшим успехом. Драчуны повалились на ближайший стул, сломавшийся под таким весом, и рухнули на пол. Рэй стремительно подмял под себя врага и уже занес кулак над его лицом, но тут к нему с удивительной для такого здоровяка скоростью подлетел вышибала.
– Хватит! – гаркнул он, схватив Рэя за руку, и оттащил его от Томми. Драчуны быстро подскочили, свирепо уставившись друг на друга. Томми дышал тяжело и неглубоко, словно при нормальном вдохе у него болели ребра. – А ну-ка на выход, вы все! Живо!
Зачинщик драки скрестил руки на выпирающем пузе.
– Ты об этом пожалеешь! – предупредил он Рэя. – Держись от нас подальше!
Боже! Прямо хулиган из начальной школы, который хорохорится перед зрителями.
Рэй презрительно фыркнул, а затем вытащил из заднего кармана бумажник и бросил на стол десятидолларовую купюру.
– Я и так собирался уходить, – сухо отчеканил он, смерив противников грозным взглядом. – А вы, хлюпики, смотрите, на кого нарываетесь.
Томми уперся кулаками в бока:
– Да ну? Смотри по сторонам и проваливай из нашего города!
– Ой, напугал…
Рэй зашаркал к двери, качая головой.
– И правильно! – крикнул Томми ему в спину. – Еще раз тебя увижу, убью! Урод!
Даже не потрудившись обернуться, Рэй показал ему средний палец.
– Вы тоже проваливайте! – гаркнул вышибала, поворачиваясь к нападавшим. – Мистер Бруссар не потерпит у себя никаких драк. Я вас уже предупреждал! Еще раз подобное повторится, и вход в бар вам будет закрыт!
Все четверо недовольно запыхтели и потопали к выходу, бурча что-то о мести.
– Мы вызвали копов! – крикнул вышибала им вслед. – Возобновите потасовку – проведете ночь в «обезьяннике»!
За последним из драчунов захлопнулась дверь. Я кинулась к нашему с Даной столику и выглянула в окно, выходящее на парковку. Рэй надел шлем и забрался на видавший виды мотоцикл. Взревел двигатель, выпустив облако ядовитого черного дыма, из-под колес полетел гравий, и Рэй уехал.
Банда Томми села в старенький пикап, в заднем окне которого виднелся дробовик, и так же шумно выехала со стоянки, поднимая клубы пыли.
– Думаешь, отправились за Рэем? – спросила Дана.
– У них на это не хватит ума, – ответила я с отвращением. – Будем надеяться, погоня только для виду – хотят сохранить лицо после того, как им надрали задницы и вышвырнули из бара.
– Наверное, – согласилась подруга, хотя в ее глазах читалось сомнение.
Я опустилась на свое место и вздохнула. Алкогольный туман рассеялся, стоило Рэю упомянуть о Кормье. Настроение было испорчено. Меня охватило сожаление. Интересно, если б я не пошла к Рэю, бандиты Томми обратили бы на него внимание?
Тем не менее замечание о пропажах людей возбудило мое любопытство. Если между убийством дяди и исчезновением Дикона существовала связь, я не могла так просто закрыть на нее глаза. И к черту опасность!
– Хочешь еще «Кровавую Мэри»? – спросила Дана. – Я сегодня за рулем.
– Хочу, но, пожалуй, откажусь.
Нельзя возвращаться домой пьяной. Я приехала в Энигму для того, чтобы позаботиться о Ба и Заке.
– Понимаю. – Взгляд подруги излучал сочувствие. – Как дела у бабушки?
– Поживем – увидим.
Пока что я стала свидетелем только пары странных случаев: один раз Ба ушла в гостиную, забыв кастрюлю на плите. Другой – повторила один и тот же рассказ дважды. Я заставила ее обратиться к врачу, и ей диагностировали деменцию. Точнее, болезнь Альцгеймера с умеренным снижением когнитивных способностей. Врач предупредил, что ее состояние будет постепенно ухудшаться, хотя никто не мог предсказать, насколько быстро.
– А у Зака?
– Как всегда.
Дана знала о тяжелой ситуации в моей семье.
– Хорошо, что ты теперь с ними. И что работа позволяет тебе отлучаться.
Да уж, и на том спасибо. Я глубоко вздохнула, подавляя неутихающее беспокойство о будущем близких людей. Перед смертью мамы я пообещала ей позаботиться о них.
Снова нахлынули злость и обида на отца, который сбежал вскоре после того, как его двухлетнему сыну диагностировали аутизм.
За окном упало несколько капель дождя – надвигалась буря. Стремительно сгущались сумерки. Прямо как мои опасения. Вдруг те драчуны опять встретятся на пустынной дороге и кто-то серьезно пострадает? Вдруг Ба готовила ужин, опять забыла про еду на плите и устроила пожар?
Нужно было немедленно вернуться домой. Казалось, грядет нечто ужасное.
Глава 3Тиган
Желтая лента опоясывала место преступления – маленький домик в стиле, характерном для южных штатов начала прошлого века: узкий и длинный, с проходными комнатами. Он производил унылое впечатление: краска на фасаде выцвела и местами облупилась, в опущенных жалюзи отсутствовали планки. На тротуаре двое полицейских беседовали с щуплой пожилой женщиной, у которой из-под шарфа на голове торчали бигуди. Во время разговора она то и дело оборачивалась на дом, словно ее тянуло к нему неведомой силой. Несколько любопытных соседей шагали по пыльной дороге: поглядеть, из-за чего суматоха.
Я вышла из патрульной машины вместе с шефом, Джо Оливером, главным следователем округа Эри. Мне все еще не верилось, что он выбрал именно меня в качестве своей подопечной. Как и моим коллегам – особенно знакомым со школы.
В старших классах я страдала от лишнего веса и определенной репутации, за что меня наградили неприятным прозвищем Оторва. А после выпуска изо всех сил старалась избавиться от клички, в том числе вышла замуж и похудела. И добилась успехов: большинство школьных знакомых оставили прошлое позади. Особенно после того, как я поступила на службу в правоохранительные органы. И хотя помощником шерифа я работала почти два года, полицейскую академию окончила всего полгода назад. Многие коллеги продолжали называть меня салагой – вроде в шутку, но все же мне требовалось пройти боевое крещение, чтобы стать своей.
Я осмотрела местность, подмечая детали. Дом, в котором произошло преступление, выглядел хоть и бедным, но ухоженным. Хозяин явно приложил усилия, чтобы украсить простенькое строение: над крыльцом висели яркие кашпо с цветами. Вдоль посыпанной гравием дорожки росли розовые фиалки, газон недавно скосили; у дома стояли бывалый мотоцикл и древний «Плимут Дастер». После дождя в воздухе пахло свежестью и чистотой.
Здешние дома стояли довольно далеко друг от друга. На многих верандах наслаждались весенним теплом пожилые пары, уютно устроившись в креслах-качалках, но на некоторых лужайках стояли трехколесные велосипеды и валялись игрушки: видимо, в районе жили не только пенсионеры, но и молодые семьи. Или матери-одиночки. Последняя категория относилась и ко мне, но приличная зарплата была своего рода оберегом от столь убогого местечка.
Да уж, нечасто мне хотелось благодарить судьбу за свой старый кирпичный домик. Но, по крайней мере, у нас с детьми была крыша над головой и еда на столе. Когда пять лет назад мой, теперь уже бывший, муж Джош бросил нас ради помощницы юриста с точеной фигуркой, я успела проработать на разнообразных низкооплачиваемых должностях, высосавших из меня все соки. Живя на скудный заработок и назначенные судом алименты, мы едва сводили концы с концами. До тех пор пока несколько месяцев спустя Джош не начал намекать на то, что устал от своей молоденькой пассии и не прочь вернуться обратно. Однако я решительно пресекла его попытки и поставила в этом вопросе жирную точку.
Внезапный прилив твердости придал мне мужества найти работу получше. Мой брат Лайам, полицейский из соседнего города, узнал о вакансии в местном участке и убедил меня отправить резюме. Я никак не ожидала, что пройду. И даже сумею окончить полицейскую академию.
Двухгодичное обучение не было легким, но, к всеобщему удивлению, я справилась блестяще: освоила программу и успешно сдала экзамены по стрельбе. Порой мне даже нравилась моя работа. Как-то раз я призналась в этом коллегам, но они лишь посмеялись: мол, мое мнение кардинально изменится, едва перейду на серьезные преступления и собственными глазами увижу, на какие мерзости способны люди.
Было ощущение, что это произойдет сегодня.
Мы подошли к дому. Я сглотнула, узнав одного из полицейских. Гилберт Демпси, близкий друг моего бывшего мужа, мне не нравился – ни раньше, ни тем более сейчас. После школы они с Джошем пару лет работали вместе на местном рыбоперерабатывающем заводе. Все ужасно удивились, когда Гилберта, пьяницу и азартного игрока, взяли в полицию. Однако новая профессия вовсе не помешала его вылазкам в казино и не исправила скверный характер. И он по-прежнему бросал на меня хитрые взгляды. Он всегда так делал. Даже когда я была замужем за Джошем.
Оливер сразу взял беседу в свои руки:
– Вы и есть соседка, которая вызвала полицию?
Женщина кивнула:
– Да. Риба Танкерсли.
Демпси поспешил выслужиться, предоставив дополнительную информацию:
– Мы прибыли около пяти минут назад и оцепили место преступления. – Отступив, он жестом предложил нам следовать за ним, а затем обратился к напарнику, Лерою Грейнджеру: – Останься здесь и никого не подпускай.
– Что случилось? Рэймонд дома? – Голосок Рибы был пронзительным и тонким.
У подъездной дорожки собрались еще четверо соседей. Одна из женщин держала на руках кричащего младенца.
– Ты как, Риба? – поинтересовался пожилой мужчина, пробираясь сквозь небольшую группку.