– Я вам настоящего чайку принес, – радостно сообщил всклокоченный парень в драной тельняшке, подавая две дымящиеся кружки. В самом деле пахнуло чаем. Настоящим, в настоящих фарфоровых кружках. Может быть, даже и с сахаром…
– Ну, как ты? – он с любопытством разглядывал меня. – Оклемался?
Я молча кивнул, отхлебывая. Надежда на сахар не оправдалась. Ладно, и на том спасибо.
– Жарко пришлось там, на лестнице?
– Спрашиваешь! – ответила за меня Матрешка. – Как налетели эти со всех сторон, как давай палить! Ну, думаем, крышка! Мы – вниз, сыплемся кувырком, без ступенек! Они – за нами! Догнали бы – и конец. Хорошо, что мы нашли способ близко их не подпускать! Но только добрались до последней площадки, вдруг – бац!
– Ага! – оживился Коля. – Значит, не зря мы вас огоньком снизу прикрыли? Отсекли этих?
Я чуть коленки не обварил, расплескав чай.
– Отсекли?!
– Да вы нас просто спасли! – живо влезла Матрешка. – И откуда у вас такая штуковина дальнобойная?
– Собрали кое-что тут, по кладовкам, – разулыбался Коля. – От секретных физиков осталось. Но у нас тоже есть спецы, будь спок! С допуском до трех тысяч вольт! Трансы подмотали, кондеры нашли подходящие – лупасит так, что не сунутся! Только ты скажи, – он снова повернулся ко мне, – как они выглядят? На людей похожи, нет?
Я прислушался к гулкой пустоте в голове и покосился на Матрешку. Она азартно смотрела на меня во все глаза.
– В целом… как сказать… – с трудом пробормотал я, – в темноте разглядеть трудно…
– Вот именно! – Матрешка поощрительно погладила меня по спине.
– Ну, ясно, ясно, – сочувственно закивал Коля. – А все-таки интересно, как же это вы прорвались?!
Мне это тоже было интересно. Вернее, я начинал догадываться, но что-то подсказывало мне, что Коле этого говорить не следует. Может быть, лежащая на затылке ладонь Матрешки с острыми, как у белочки, коготками?
– Сколько раз наши пытались подниматься, – с горечью сообщил Коля, – и артподготовку предварительную проводили, но куда там! У инвайдеров такое оружие – сметает все!
– Как же вы тут оказались, под ними? – спросил я.
Коля махнул рукой.
– Давняя история. Как начали гонять инвайдеров, так многие сюда попрятались. А что? Место тихое, давно законсервированное, натовцы про него не знают – ну и набились, кто мог. Думали пересидеть суматоху. Год просидели на консервах да перловке – надоело. Полезли назад, а хрен – сверху уже инвайдеры!
– Откуда ты знаешь, что инвайдеры? – не утерпел я. – Вы же их в глаза не видели!
Коля улыбнулся мне, как неразумному ребенку.
– А оружие-то! Не с пулеметов, поди, по нам садят! А лучами смерти!
– Так ведь и вы… – начал было я, но вскрикнул от внезапной боли и умолк.
Все-таки очень острые коготки…
– Чего – мы? – не понял Коля.
– Он говорит, – ответила за меня Матрешка, – что мы и вас наверх выведем!
Коля вздохнул с надеждой.
– Хорошо, кабы так… Но мимо инвайдерских пушек… мышь не проскочит… многие у нас не верят вам…
– Говорю же, мы знаем способ! – уверенно заявила Матрешка.– Ты что, с ума сошла?! – я метался из угла в угол кладовки.
Коля ушел окрыленный, пообещав достать на складе сахару. Едва дождавшись, когда за ним закроется дверь, я напустился на Матрешку.
– Как мы их выведем, дурья твоя башка?!
Матрешка смотрела на меня с беспокойством.
– Только ты, пожалуйста, инвайдеров не бойся! – сказала она с мольбой. – У меня правда есть способ.
– Да какие, в задницу, инвайдеры?! – не выдержал я. – Думаешь, я не понял, что ты все эти битвы сочинила?! Нет никаких пришельцев! Эти идиоты всю дорогу воевали друг с другом! Но если мы попытаемся вылезти из шахты, верхние решат, что это новая атака, и ударят плазменной пушкой! Пыль от нас останется!
– Ты всегда такие умные слова говоришь, – с восторгом прошептала Матрешка. – Что я поневоле тебя слушаюсь. Но пожалуйста! Послушайся меня и ты. Один только разочек! Просто поддакивай, и все. Остальное – я сама…
– Чему я должен поддакивать?! Твоему вранью про инвайдеров?
– Почему вранью? Может, это правда. Ты же не видел, тебя вырубили…
– Кто меня вырубил?! Этот твой Коля с допуском до трех тысяч вольт, вот кто меня вырубил! Отсекли они! Прямой наводкой в лоб!
– Тем более не надо с ними спорить! Инвайдеры так инвайдеры.
– Почему просто не объяснить им, что они идиоты?
Матрешка посмотрела на меня строго.
– Потому что тогда мы будем им не нужны.
Снова заскрежетал замок. Дверь открылась, вошли хмурые Вован и Садык. За ними появилась высокая женщина, закутанная в расползшийся полушалок.
– В общем, так, – с порога сказала она. – Ни одному вашему слову мы не верим!
Некоторое время все молчали. Вован с Садыком только робко поглядывали на женщину. Она прошлась туда-сюда по коморке, словно распаляя себя перед оглашением приговора.
Я почувствовал, что хочу спать. Устал. Надоело все. А ведь сейчас опять придется упрашивать и доказывать…
Женщина вдруг остановилась в углу, вынула из защепа догорающую лучинку, осторожно заняла от нее новую, воткнула на место и наконец повернулась к нам.
– Нам больше нечем кормить людей, – тихо сказала она. – У нас нет выхода. Мы принимаем ваш дурацкий план… Но если вы подведете нас под лучи смерти, то первыми…
Матрешка сорвалась с места и подбежала к ней.
– Теть Зин! Вот честное-пречестное слово! Все будет в порядке! Мы отвечаем!Вереница поднимающихся людей вытянулась на два лестничных пролета. Их было человек сто, некоторые с детьми – бледными, заморенными, еле передвигающими ноги или безвольно свесившими головенки из заплечных сумок. Всем было страшно, но все упорно ползли вверх пролет за пролетом, лишь бы скорее увидеть небо.
– Как хорошо, – сказала Матрешка.
– Что хорошо? – спросил я.
– Что мы нужны этим людям. Иначе бы нас убили…
– Ты шутишь? – удивился я.
Она не ответила.
– Ну что, пора? – обернулась шедшая впереди Зинаида.
– Пора, – сказала Матрешка и громко, чтоб все слышали, произнесла: – Три-четыре!
Стены шахты сотряслись, загудели и запели вместе с многоголосым хором, не так мелодичным, как громогласным:
– Обручальное кольцо! Не простое украшенье! Двух сердец одно решенье! Обручальное кольцо-о!..– Ну, вы даете, черти болотные! – батяня отбил руки, хлопая себя по ляжкам. – Мы же чуть Богу душу не отдали, когда ваш хор услышали!
– Хорошо, что из пушки не пальнули! – искренне посмеялся и я.
– Непременно пальнули бы! – заверил батяня. – Песню портить не хотелось!
Он утер набежавшую от хохота слезу.
Пришлых снизу расположили в том самом цеху, где недавно держали нас с Матрешкой. Верхние помогали Зинаиде устроить, напоить и накормить людей, не скупясь, делились невеликими своими запасами.
Вот и попробуй, подумал я, расскажи им, что пять лет они лупили друг в друга из плазменной пушки и электроразрядника… Лучше повременить. Пусть сами догадываются.
– Однако как же вы все-таки инвайдеров обминули? – наседал батяня. – Неужто и на них херувимское пение действует?
– Действует, – пропыхтела Матрешка.
Она тоже помогала Зинаиде и теперь волокла мимо нас пухлый узел, набитый одеялами, кое-какой одежкой и прочим тряпьем.
– Пение на всех действует. Нам бы еще такую песню подобрать, чтобы солдаты нас не тронули…
– Как же, не тронут, жди! – я плюнул на пол. – Они наших песен не понимают. Да и близко не подпустят. Заметят со спутника – и ракетой. Как ты им споешь? По радио разве что. Только где оно, радио?
– Радио-то, положим, есть… – батяня почесал за ухом. – Был у нас тут один любитель. Хотел по радио с инвайдерами договориться. Да мы его к ним пешим порядком отправили. Вроде как вас. Не дошел, видно…
– Его-то за что?! – Матрешка сердито сбросила с плеча узел.
– Чтоб не своевольничал, – твердо произнес батяня. – Житие наше тихое, секретное. Нам радиосигналы не нужны…
Неожиданно по цеху раскатисто прогремели шаги, появился Вован-складишок с пистолетом в руке, косолапя, подбежал к нам.
– Хреново дело, ребята! Нас засекли!
Батяня поблек лицом.
– Кто засек?! Где?!
Вован скрипнул поясницей, распрямляясь.
– Мы с Садыком решили наружную обстановку разведать. Сколько лет солнышка не видали! – он чуть не плакал. – Ну и напоролись на дрон…
– Солнышка?! – батяня ухватил его за грудки и пригнул чуть не до земли. – Вот налетят каски, они вам покажут солнышко!
– Они уже тут, – всхлипнул складишок. – Из вертолетов высаживаются. Прямо у лаза.
Батяня издал сиплый рык, но тут же взял себя в руки. В нем словно включилась программа – он говорил и действовал так, будто давно был готов к происходящему.
– Чеснок, Булыга – за мной! Гоня! Передай Сутулому – пусть разворачивает пушку! Мужики, которые снизу пришли! Патроны, стволы – в кладовке прямо по коридору! Всем – в ружье!
И кинулся к выходу. Я рванул за ним.
– Подожди! Куда ты?! – завопила Матрешка.
– Сиди здесь! – крикнул я. – Не суйся, куда не просят! Скоро вернусь!
– Да нет же! – испугалась она. – Не так надо! Послушай!
Но ее уже оттеснили бегущие следом за нами мужики.Оказалось, у батяни не один тот лаз затаен был, через который мы с Матрешкой попали на завод. По всему лесу нор нарыто и замаскировано, и к каждому ведет ход – где хочешь, там и вылезешь. Мы с Садыком и Вованом едва поспевали за батяней, ползущим впереди по узкому, полузатянутому глиной тоннелю. Только мелькали в луче моего фонаря его пятки да локти, при этом он еще умудрялся тащить за собой на ремне длинную неповоротливую винтовку, замотанную в мешковину.
– Обложили… – слышалось его скрипучее бормотание. – Егеря сопливые! Ничего, это мы еще перемеряем, кто кого плотнее обложит!
Наконец он остановился, велел погасить фонари, послушал некоторое время в темноте, а затем осторожно снял доску перегородки, закрывающей лаз. В глаза ударил дневной свет.