— Хорошо, — зевнув, сказал Пэн. — Я подумаю об этом, когда придет лето.
Эсквайр набил трубку табаком и поежился.
— Здесь СКВОЗНЯК, — заметил он.
— Что вы, дружище, вам почудилось, здесь нет никого, кроме нас двоих! — успокоил его Пэн.
Тогда эсквайр, еще раз оглянувшись на окно, в которое просился дождь, придвинул свое кресло к креслу Трикитака.
— Видите ли, сэр… — таинственно начал он, — дело в том, что я храню одну тайну…
— Где? — полюбопытствовал Пэн. — Где вы ее ХРАНИТЕ?
— Здесь! — шепотом воскликнул Смит, касаясь ладонью левой подтяжки. — Вы помните тот день, когда мы искали ПРИЗВАНИЕ?
— Когда вы провалились в болото и перепачкались, как свинья?
— Так вот, — многозначительно продолжал эсквайр, — дело было так: я ушел на поиски мистера Буля и едва углубился в лес, как увидел на кочке к…
— Крокодила?! — вскричал Трикитак.
— Да нет, к…
— Карлика с длинной бородой?
— Нет, к…
— Корову?
— КАЛОШИ, — сказал Смит. Наступило молчание.
Эсквайр раскурил трубку и продолжал:
— Калоши посреди леса! В этом, сэр, была какая-то страшная тайна! Сначала я хотел ПРИБРАТЬ ИХ К РУКАМ…
— К НОГАМ, — поправил эсквайра Трикитак. — К рукам — это если бы на кочке лежали не калоши, а варежки. — Пэна частенько раздражала манера эсквайра неточно выражаться.
— Но потом я подумал: «Эге… Эсквайр! Калоши в лесу одни, без э… э… содержимого!»
— Чьи же это были калоши? — спросил Трикитак.
— В том-то и дело, сэр! Едва я решил поднять их и прочитать инициалы хозяина — кто знает, может быть, там стояли буквы Ч.У.Б., что значит Чарльз Уильям Буль, — как вдруг… они вдруг пошли, сэр!
— Кто пошел? — тихо, доброжелательно спросил Пэн.
— Калоши, сэр! — прошептал эсквайр. — Так и пошли, и пошли… прогулочным шагом и скрылись за соседней кочкой… Тут на меня напал столбняк.
— Он был вооружен? — быстро спросил Пэн.
— Да нет, это так говорят: НАПАЛ СТОЛБНЯК. Это как если бы вы приготовили пудинг мне в подарок, и вдруг его бы съел Лорд Сэм Уайт. Тогда б на вас тоже НАПАЛ СТОЛБНЯК.
— А что было дальше? — нетерпеливо перебил его Трикитак.
— Я бросился бежать, оступился и упал в болото, из которого меня вытащил мой верный друг Лорд Сэм Уайт… Все остальное вам известно, сэр…
В эту секунду с ужасающим скрипом приоткрылась дверь, и холодный осенний ветер, ворвавшись в комнату, погасил огонь в камине. Друзья вскочили и, дружно взвизгнув, бросились по углам. На несколько секунд воцарилось молчание, лишь ветер ехидно завывал в каминной трубе.
— Это… ветер, — сказал наконец Пэн. Он закрыл дверь на замок и, чиркнув спичкой, дрожащей рукой зажег свечу. — Уф… Не знаю, как у вас, Смит, дружище, но у меня волосы дыбом встали.
Эсквайр взглянул на голову Пэна и заметил:
— До сих пор стоят…
— Вот что, — решительно сказал Трикитак. — Смит, дружище, в такую погодку я не отпущу вас домой.
И так как дом эсквайра находился далеко — метрах в пятидесяти, Смит остался ночевать у Пэна. Он лег в гостиной, на софе, а Трикитак устроился в своем кабинете. Улегшись, друзья долго ворочались, но когда часы пробили полночь, дом уже дрожал от храпа. Трикитак думал, что храпит эсквайр, Смит думал, что храпит Трикитак, на самом же деле это дождь продолжал стучать в окно, и в каминной трубе творилось что-то невероятное. Словом, было очень уютно.
Вскоре Трикитак услышал тяжелые шаги в гостиной. Дверь открылась, и он увидел свою пижаму. Пэн хотел испугаться, но спустя секунду в пижаме заметил эсквайра.
— Знаете, сэр… — сказал Смит, — у меня от всего этого ДУША УШЛА В ПЯТКИ.
— Так ходите на цыпочках! — сердито посоветовал Пэн, которого испугали тяжелые шаги эсквайра.
— У меня просто РУКИ ОПУСКАЮТСЯ! — пожаловался Смит.
— Очень кстати, — съязвил Пэн. — Пусть теперь опустятся и ноги и туловище… на софу. И спокойной ночи, дружище…
— Я придумал! — воскликнул Смит. — Мы сделаем МАРШ-БРОСОК на болота и наведем там порядок, а заодно навестим мистера Буля. — И он уверенно добавил: — Главное, дело надо делать, не будь я Бенджамен Смит! Собирайтесь!
— Сейчас? — горестно спросил Трикитак, которому очень хотелось спать.
— Сию минуту! — бодро ответил эсквайр.
Друзья стали собираться. Эсквайр Смит взял с собой мухобойку, а Пэн песочную лопатку — для рытья окопов и как оружие против возможных врагов. Взяли, разумеется, и зонтик. Пока собирались, рассвело. Кончился дождь. Друзья бодро шагали по дороге — эсквайр с мухобойкой под мышкой, за ним Трикитак с лопатой на плече, а впереди бежал Лорд Сэм Уайт, неся в зубах увесистую корзинку с провизией.
Углубившись в лес, они долго блуждали по тропинкам, прыгали с кочку на кочку, нашли два гриба.
— Ну, эсквайр, где ваши калоши? — не без ехидства спросил Пэн.
— Мои дома… — мрачно пробурчал Смит. Они долго еще бродили по лесу, но даже намека на какую-нибудь обувь не нашли. А тут к тому же опять припустил сильный дождь, и на пути стали попадаться большие лужи, через которые друзья переправлялись на раскрытом зонтике. Вскоре лужи слились в одно большое озеро, и искатели калош поняли, что попали в беду. Сидя в зонтике, они гребли изо всех сил — Пэн лопаткой, а Смит мухобойкой — и наконец приплыли к небольшой кочке, покрытой зеленым мхом. Благодаря Лорд Сэм Уайту провизия в корзинке не намокла, и друзья позавтракали. Крошки от мясного пирога они бросили лягушкам, а Трикитака даже в такой неуютной ситуации посетило вдохновение, и он сочинил стишок:
«Лягушки-квакушки,
Зеленые подушки,
Что под дождиком сидите
И от холода дрожите?
Так от холода дрожите,
Что и квакать не хотите». —
«Потому-то мы дрожим,
Что без зонтика сидим». —
«Так скорее зонт купите
И сидите, не дрожите». —
«Мы б его купили,
Только
Денег нет у нас нисколько,
А без денег ни за что
Зонтик нам не даст никто.
Потому-то,
Оттого-то
Даже квакать неохота».
Дождь между тем припустил сильней. А всем известно, что у промокшего человека не слишком сухо и уютно на душе. Поэтому друзья, вначале безобидно препиравшиеся, вскоре не на шутку разругались.
— Мне кажется, сэр, что калоши следовало искать не здесь, а в обувном магазине мистера Уильяма Пипа! — язвительно восклицал Пэн Трикитак.
— А вам, сэр, только бы пудинги печь да стишки сочинять! — мрачно огрызался эсквайр.
— А вам, сэр, следовало бы сделать марш-бросок в собственный огород, который зарос чертополохом… — кричал Пэн.
Лорд Сэм Уайт, сидя между ними, то приподнимал, то опускал уши. Дело вот-вот грозило дойти до потасовки. И вдруг раздался выстрел. И наступила тишина.
— Это вы, сэр… своей… мухобойкой? — шепотом спросил Пэн. У эсквайра от страха побледнел нос.
И тут из камышей прямо к друзьям вышли БОЛЬ-ШУ-ЩИЕ БО-ЛОТ-НЫЕ СА-ПО-ГИ! А в них стоял высоченный, длинноногий, как цапля, мистер Чарльз Уильям Буль! В руках он держал ружье, а на поясе у него висел охотничий ягдташ.
— Хеллоу, джентльмены! — крикнул он.
— Хеллоу, Буль! — крикнули джентльмены. — Наконец-то мы нашли вас, сэр! Мы пришли навестить вас, сэр!
— Меня? — очень удивился Буль. — А вы разве не знаете, джентльмены, что на осенне-зимний сезон я перебираюсь в город, где ждет меня драгоценная миссис Буль? И разве не вчера мы с эсквайром битый час беседовали о политике возле овощной лавки, куда меня послала за спаржей и репой миссис Буль?
— А что вы здесь делаете в таком случае? — спросил совсем сбитый с толку Трикитак.
— Охочусь, — сказал Буль. — Спасибо, вы своими криками распугали диких уток, они поднялись в воздух, и я подстрелил трех. Если бы вы знали, джентльмены, какое жаркое делает миссис Буль из диких уток!
— В таком случае, сэр, не случалось ли вам встречать поблизости ГУЛЯЮЩИЕ КАЛОШИ? — спросил эсквайр.
— А, это мои старые калоши, — небрежно ответил мистер Буль. — Видите ли, мне миссис Буль купила на ярмарке вот эти прекрасные болотные сапоги, а старые калоши я отдал лягушкам. Пусть разъезжают…
И славный охотник помог друзьям выбраться на тропинку. Он бросил свой сапог Трикитаку, а сам стоял на одной ноге, поджав, как цапля, другую ногу в прекрасном охотничьем носке с оранжевым мыском и зеленой пяткой, который связала ему несравненная миссис Буль. Потом в этом же сапоге переправился на берег эсквайр. А Лорд Сэм Уайт приплыл, держа в зубах зонтик и пустую корзинку.
— Вы, должно быть, проголодались, джентльмены? — спросил мистер Буль. — Я приглашаю вас к себе на обед. Если миссис Буль позволит.
— Мы с удовольствием принимаем ваше предложение! — закричали хором Трикитак и Смит. И отправились в гости к знаменитому и славному охотнику.
А вечером они опять сидели в гостиной Трикитака и смотрели, как огонь весело пляшет в камине.
— И все-таки я не понимаю! — воскликнул Пэн. — Почему Буль не может жить в городе круглый год, как все люди? У меня это в голове НЕ УКЛАДЫВАЕТСЯ!
— Сложите вчетверо — уложится… — ответил ему эсквайр. — Какой вы недогадливый, сэр! Неужели вы не поняли, что с наступлением весны Буль готов бежать от своей несравненной миссис куда глаза глядят, даже на болота!
Они оба покачали головами и вновь устремили задумчивые взгляды на огонь в камине.
Проснулся ночью Трикитак,
И, боже, что он слышит —
Скрипит над головой чердак,
И дождь стучит по крыше.
Тогда сказал себе он так:
«Чтобы я смог уснуть,
Необходимо мне чердак
Убрать куда-нибудь.
Убрать, пока еще темно,
Чердак и крышу заодно».
И вот, уже забыв про сон
И ничего не слыша,
Стропила спиливает он
И скатывает крышу.
Работа эта нелегка,
Известно всем, — и все же