– Ей было интересно узнать в подробностях, как арестовали Серафину. А кто может рассказать, как не мы? Взамен она поделилась информацией о похоронах.
***
– Поди-ка сюда! – хозяйка локанды словно специально поджидала постоялицу. – Посмотри на меня!
Саша уже и забыла, как испугалась отравленного чая, но послушно пошла к Сирене.
Та взяла в ладони Сашину голову и пристально посмотрела в глаза.
– Отдыхай! Ты не только не зачарована, ты словно проснулась. Вся хандра прошла, жизненные силы вернулись. Ведь была хандра?
– Была, – призналась Саша и пошла отдыхать. И действительно, куда делась апатия, мучившая весь год? Луканские деревни отличались от всего, что она видела в Италии до сих пор, в этом мире она ощущала себя слепым котенком, и лишь двигалась по инерции, направляемая своими новыми компаньонками. Но это было так интересно, так ново, так здорово, что Саша действительно ожила и воспряла от депрессии. Она не успевала не только сокрушаться о своей жизни, но даже просто надолго задумываться. Размеренная деревенская жизнь на деле оказалась калейдоскопом разноцветных картинок, ярких событий.
Ох, вспомнила она черную фигуру у монастыря, такое только в кино увидишь! И уснула.
Похороны оказались унылыми. Хотя проводить Лану в последний путь пришли почти все жители обеих деревень, никаких трогательных речей не говорилось. Священник, дон Фабрицио, чувствуя своим долгом проститься с женщиной, хотя и не бывшей его прихожанкой, тихонько стоял в стороне, это был редкий случай, когда он не играл никакой роли в церемонии.
И то не выдержал, словно невзначай, но так громко, что услышали не только на кладбище, а на другом конце деревни, посетовал, что ходили бы на мессу, глядишь, и похорон меньше бы стало.
Одну бабушку привели под руки, знакомые удивлялись, что старая синьора дошла до кладбища.
– Похороны я ни за что не пропущу! – ответствовала дряхлая дама. – Свадьбы, крестины – баловство это все. А вот похороны, тем более по такому случаю! Не могла пропустить.
Саша тихо хихикнула.
– А может, надо было найти православного священника? – спросил кто-то в толпе.
– Говорят, она была не крещеной, в Бога не верила.
– А родственники? Неужели никто не приехал?
– Их нет, а если есть, то дальние, они не общались, вы же знаете, что Лана, как сюда приехала 20 лет назад, так никогда и не ездила в Россию.
– Ну, в самом начале ездила.
–Только в самом начале.
Перешептывания смолкли, когда гроб опустили в землю, вслед полетели несколько цветов и горсть земли, брошенная вдовцом, на этом все было закончено. Мартино Чибилло высокомерно оглядел собравшихся и объявил, что никакого поминального ужина не будет, можно расходиться.
Саша одной из последних подошла к свежей могиле. С фотографии на нее смотрела красивая блондинка лет 50ти, Лана действительно была исключительно хороша. Она наконец узнала фамилию, которую не могли ни выговорить, ни запомнить жители деревни. Svetlana Kharitonova – значилось на табличке.
– Царствия тебе Небесного, Светлана Харитонова, – тихо сказала девушка, хотя Лана и была атеисткой. – Мы найдем убийцу, с твоими новыми землячками ни один карабинер не сравнится. А я уж помогу, чем могу.
Экран телефона вспыхнул, пришло сообщение.
– Tutto a posto? – текст сопровождался тремя смайликами.
***
Карло Бальери вернулся в кабинет после утомительного совещания. Полдня переливали из пустого в порожнее, обсуждали новые инициативы кабинета министров в сфере криминального права, как всегда в последние годы глупые и никакой практической пользы не имеющие.
– Или я старею и брюзжу, или профессионалы перевелись в этом государстве, – грустно подумал он. – Давно пора в отставку. Буду писать книги.
Издательства несколько лет уже выстраивались в очередь, надеясь заполучить мемуары знаменитого Лиса, а то, глядишь, и книги по следам его громких дел. Бальери был совсем не против, но пока не представлял своей жизни без работы. Хотя с каждым годом он все больше терял веру в то, чем занимается. Ушла эпоха умных политиков, горячих сердцем полицейских, чем дальше, тем ближе был он к стариковскому возмущенному всплеску рук:
– И куда катится этот мир?
Он ежедневно получал новости из Базиликаты. Мэр Кастельмедзано честно отрабатывал задание звездного земляка, к нему ежедневно стекалась информация, куда отправилась троица новых приятельниц, где их видели, чем они занимались. И каждый вечер полный отчет оказывался в почте Бальери. Это иллюзия, что днем деревня вымирает, множество скрытых глаз следит за происходящим на улицах из-за темных штор.
Лис несколько раз задумывался, не приставить ли к неугомонной троице охрану, но потом отказывался от этой мысли, никакой опасности для них в деревне он не видел, а интуиция ни разу не подводила.
Но карабинеры-то что тянут? Неужели нельзя раскрыть обычное деревенское преступление за несколько дней? Но потом он вспомнил полнолуние, разбитый горшочек с зельем и ухмыльнулся:
– Получите по полной луканскую жизнь, поваритесь в ней, господа с севера, тогда, может, и найдете убийцу.
Он достал телефон и отправил короткое сообщение, впервые в своей жизни поставив в конце три смайлика.
***
На следующее утро ожидался поход в дом Мартино Чибилло.
Саша с трудом представляла, как будет разыгрывать из себя секретаршу олигарха, для которого присматривает дом, и поражалась авантюризму своих новых приятельниц.
В ее представлении итальянские бабушки напоминали Фиону, домоправительницу итальянского замка, или старушку из приморского городка в Лигурии, да много кого еще, из встреченных за эти годы.
Они лепят пасту, заботятся о внуках, по воскресеньям стряпают на целую семью, каждое утро бегут на мессу, а вечером меняют букетик в киоте Мадонны на углу улицы. Итальянские бабушки окружают теплом, заботой и любовью, а не скачут, аки козы, по горным тропам в 85 лет, и не шарахаются от плиты, прожив всю жизнь в деревне, в 68. И уж точно не собираются выручать ведьму из полицейских застенков, и не придумывают легенды, чтобы войти в дом жертвы.
Они вообще нереальны, эти Пенелопа и Николетта, маэстра и Летта, как, собственно, нереален их мир! Ведьмы, горшочки, заклинания, и это в XXI веке!
Хотя, вспомнив, как виртуозно стряпала Пенелопа ушки-орекьетте, а Николетта с энтузиазмом возрождала к жизни растения в засохших горшках, Саша согласилась, что эти двое тоже имеют право называться итальянскими бабушками.
Лежа в постели в своей комнате в локанде Сирены, Саша снова и снова перечитывала короткое сообщение.
Не отправь она Бальери фото из Кастельмедзано, не появись она в деревне, Лис бы и не вспомнил о ее существовании. Она и сама старалась не вспоминать о нем, была занята работой, приключениями, друзьями, у нее появился Никколо, был любимый Кастельмонте, был – и всегда будет– замок. Но иногда во сне она снова летела на полицейском вертолете, вокруг бегали карабинеры с автоматами, выводили из домов членов мафиозной группировки, а еще чаще ей снилась луна над мистической Матерой, горы и деревни Базиликаты. Хотя зачем называть ее этим именем, конечно, Лукании.
В этих снах Саша сто раз приезжала в Рим, набирала знакомый номер, но телефон не отвечал, или время путалось, или случалось что-то еще, и они с Бальери никак не могли встретится. Все время были рядом, в двух шагах, и все время ничего не получалось. Собственно, как и в жизни. Но каждый раз после этих снов Саша просыпалась счастливой. Ведь это просто сны, а в жизни всегда остается шанс…
События в Кастельмедзано так закрутились, что она не успела повздыхать и пострадать. В Лукании казалось, что Бальери, как и в снах, был где-то рядом, оплачивал локанду, обеды, но их дороги никак не пересекались.
Сон не шел, и она двадцать пятый раз перечитывала короткое сообщение: – Tutto a posto?
И свой ответ: –Все в порядке! Tutto bene!
– Спасибо за отдых «все включено» – набрала она, снова поставив смайлик.
– Prego, – последовал короткий ответ.
– Здесь нереально. Я никогда ничего подобного не видела и не ощущала.
– Я же говорил! Это волшебные места.
– Надеюсь, от меня есть хоть какая-то польза.
– Конечно! Старушки ожили, это благодаря вам.
– Я рада.
– Отдыхайте, Аликс. Золотых снов. Sogni d’oro.
– Buona notte, dottore.
Пять лет назад он просил называть его по имени, но она продолжала обращаться dottore. В конце концов, она взрослая, а не глупая девочка, и видит рамки, и понимает, что между ними ничего не может быть. А то, что было лично у нее, так все давно прошло, и вообще Саша влюбилась в него именно потому, что это безопасно. Безответная любовь безопасна! Можно страдать, вздыхать, рыдать, но не придется ничего делать и принимать решений. Тем она и прекрасна.
Но что ж так вздрагивает внутри и стреляет где-то под сердцем?
Николетта примчалась на своей старенькой машинке сразу после завтрака. Она успела заехать за Пенелопой и теперь вся компания собиралась наведаться в пригород, где жил Мартино Чибилло.
Саша удивилась, как все трое поместились в старый драндулет, видимо, и машина решила, что это слишком, тронулась с места, фыркнула и заглохла.
– А я говорила, что от машины под названием Додо добра не жди! Неужели нельзя купить нормальный автомобиль?
– Эта машина со мной с юности! – обиделась Николетта, – и с ней никогда не было проблем! Разве сейчас такие делают! Не надо мне другую. – Она снова и снова поворачивала ключ зажигания, машинка издавала кряхтящий звук и снова замолкала, презрительно фыркнув.
Николетта сникла и замерла на водительском сиденье.
– А почему Додо? – Шепотом спросила Саша.
– А потому что так называется! – Громко ответила Пенелопа. – Ланчия ДоДо. Еще бы Дуду назвали. Как попугай, ей Богу!
Они еще минуту посидели в тишине.