— Вундеркиндер, — вспомнила я кличку парня, просидевшего со мной весь выпускной класс.
— Точно он, — подтвердила подруга. — Говорят, он ничего такой стал. Я пойду, чтобы глянуть. Интересно же. Опять же Марьванна… Кто знает, может и не доживет до следующей встречи.
— Она еще нас с тобой переживет. У меня на нее зуб еще с седьмого класса, — сообщила я подруге.
— Тебе-то с чего? Из пятерок не вылезала, — с ноткой зависти проговорила Таня.
— А ты помнишь, что она мне каждый урок физ-ры говорила?
— Она много чего говорила, — осторожно произнесла подруга. — Особенно тебе. Ты же в ее любимицах ходила. Старушка светилась, когда о тебе говорила. Точно ты ее дочка.
— Не ревнуй. У нас с ней было не по любви, — снова пошутила я. — Так она повторяла мне так, что в соседнем квартале слышали: «Не сачкуй, Зарецкая! Ты будущая женщина, ты должна быть выносливой!» Верблюда нашла…
— И что такого? — не поняла Таня. — Правильно она говорила. Сколько женщин, что все на себе сами прут?
— Вот именно. Наши парни это тоже слышали. В школе она тридцать лет проработала. Сколько парней обработала этой фразой? Вот так они вырастили поколение слабых мужиков.
— Нашла тоже вселенское зло, — хохотнула Таня. — А чего это ты писимиздишь? Случилось что?
— Случилось, — выдохнула я, рисуя прямо на диаграмме розочку. Полюбовалась, в миллионный раз пожалела, что не пошла на графического дизайнера… талант-то налицо, и добавила:- Мужик у меня случился. Вернее случай с мужиком… случайным мужиком.
Повисла пауза. На том конце «провода» молчали. Таня переваривала новость.
— Мы же пили за новую тебя, — напомнила мне тематику наших последних посиделок. — А ты снова-здорово… «Не виноватая я — он сам…»
А то я сама не помню, по какому случаю забылась. Только завяжешь грешить, а тут сразу наитяжелейшие испытания решимости и выдержки. Григорьев, который не совсем Артур, получился то еще испытание для нервной системы. Но обидно, что подруга не верит в твою добродетель.
— Судьба решила испытать меня в новой вере, — буркнула я, понимая, что испытание не прошла. — В общем, вляпалась я по полной.
Я не стала вдаваться в подробности и объяснять выводы начальника Службы Безопасности, подкрепленные мнением админа Григорьева. Симпатичный шатен, накрытый мной с поличным, работал на кого-то из конкурентов. В этом мнения начальника СБ, Димыча и Григорьева сходились. А вот дальше загадка. Если охотился за секретами, зачем оставил «жучок» на Олином компьютере. Логичнее подключиться к ноутбуку Димыча.
Мужчины остались ломать голову над проблемой, а меня отпустили. Интуиция подсказывала, что это еще не конец.
— Где ты его нашла? Ты что, в общественном транспорте начала знакомиться? — намекнула подруга на тяжкость моего грехопадения. Для нее познакомиться в общественном транспорте после тридцати — это для совсем отчаявшихся.
— Встретимся в субботу в «Магнолии» — все расскажу, — пообещала я, сворачивая разговор.
Глава 7
В субботу, надев практически все красивое сразу, я пафосно, насколько позволял слякотный столичный февраль, подгребла к «Магнолии». Остановилась, поджидая подругу, глазея на витрину соседнего бутика. Засмотрелась и не заметила, как из-за поворота вышла парочка. Нашу Марьванну вел под руку высокий и симпатичный шатен. Спешащие мимо женщины бросали на него заинтересованные взгляды.
— Спасибо, Димушка, — заохала женщина, изображая крайнюю степень усталости. — Хорошо выбралась. Повидаюсь с вами всеми.
Я не отрывала взгляда от ее спутника. М-да, такая встреча… как же мир-то тесен…
— Лжедмитрий, значит, — нехорошо прищурилась я. — Так Копылов или Григорьев?
— Для тебя я буду кем угодно, — весело блеснул глазами Дмитрий. — Дамы, прошу. Мария Ивановна, вы первая.
Он распахнул перед нами двери, пропуская вперед Марьванну и меня. Пока Марьванна преодолевала школьные пороги, расстреливала взглядом бывшего одноклассника. В который уже раз уверилась что все, что идет в сочетании со словом «бывший» никуда не годиться. Нет, Копылов был хорош. И напоминания не осталось от того прыщавого ужаса с энциклопедией в голове. Но в душе как был… как бы помягче выразиться…нерыцарь, так и остался. Узнал меня и воспользовался моей слабостью.
Нерыцарь изо всех сил пытался исправить произведенное впечатление. Как настоящий пионер помог раздеться Марьванне и мне. Но меня-то не проведешь. Я-то знала его гнилую душонку и готовила страшную месть. Бросая на него быстрые взгляды, помалкивала. Получала в ответ такие же непонятные и немного настораживающие. Точно не одна я замыслила недоброе.
Мы прошли в шикарный банкетный зал «Магнолии», где уже собралось немало наших. Едва мы появились, все взоры присутствующих обратились на нас. Будем откровенны, Марьванну и меня с прошлого года не забыли. Так что предметом всеобщего внимания стал Копылов в своем костюме от Бриони. Странно, что все так оживились. В школе он пользовался «бешеной» популярностью только у меня. Только я регулярно отпускала «комплименты» его прыщавой роже и лопоухим ушам.
Девчонки поднялись, окружили нашу учительницу, помогая сесть.
— Дима! Копылов! — удивленный возглас первой красавицы класса перекрыл общий шум. — Иди к нам.
Бывшей первой красавицы. Теперь и не скажешь, так ее жизнь потрепала. Но Ира предпочитает ничего не замечать, улыбается и отвечает всем с важностью голливудской звезды. Что значит эффект присутствия. Попала обратно в наш десятый «А» и ведет себя так же как… страшно сказать сколько лет назад. Мне бы ее способности переноситься назад и плевать на косые и насмешливые взгляды бывших аутсайдеров, получивших удовлетворение от творящейся справедливости. Теперь бывшая красавица класса выучила имя и зовет в свой кружок когда-то самого отстойного ботана, которого в упор не замечала. И он идет и садиться, и расточает медовые улыбочки, от которых давно замужние и детные девочки, в бытность Иркины подпевалы, млеют. И почему меня это задевает? Мне должно быть все равно. Или меня тоже накрыло эффектом присутствия? Попав к своим, я тоже забываю, что мы не в десятом, и Копылов больше не станет обращать на меня внимания.
— Аль, хорошо, что пришла, — появляется чертиком из табакерки Таня. — Чего такая молчаливая?
Проследив за моим взглядом, сверлящим теплую компанию Иришки и Копылова, понимающе кивает.
— Тоже в шоке от Копылова? Сама не могу поверить, что это один и тот же человек. А Ирка-то… Ирка, вот, что развод с человеком делает. Она сегодня уйдет отсюда с ним, — делает вывод Таня, жуя какую-то тартинку.
— Она всегда уводила лучших. Ничего не изменилось с тех пор, — пожала я плечами, отхлебывая шампанского.
Сухой брют не люблю и отставляю в сторону бокал. Все уже успели поднабраться, потому веселье идет полным ходом. У мужчин те же разговоры, что год назад: политика и экономика. Ты же шутки про пьяного физрука у главного балагура класса Игорька Шувалова. И все смеются вполне искренне. Матюшин все так же клеит мать троих детей Епифанову, хотя от бывшей балерины-тростиночки прежними остались только глаза и роскошная пшеничная коса. А Иванов доказывает Ивановой, которая давно Щербакова, что им стоило пожениться и не пришлось бы менять паспорта. Оба давно и плотно женаты и имеют по парочке спиногрызов. Кравец и Ганич, наши бывшие самбисты, меряются силой на руках, хотя у обоих бицепсы и кубики пресса давно заменил жирок. Кто еще и ставки делает!
— А Зарецкая все так же с Танькой Никитиной. Тань, ты же замужем. Одного мужика, что ли делите?
Это Светка Кравченко — язва и заноза. М-да, кого-то не берут ни годы, ни замуж. Что ж ей все так же не дает покоя моя личная жизнь…
— Светик, ты заглядывай в гости. Его и на тебя хватит. Сама оценишь, — отвечает ей с улыбкой Таня. Время нас меняет. Когда-то я расстраивалась до слез, а Танюша вцеплялась Светке в белокурую гриву, изрядно прореживая. Сейчас только вяло подкалывают друг друга. — Засранец этот Копылов, — вдруг выдает подруга, расправившись с салатом из кальмаров.
Смотрю на засранца, мило беседующего с Ириной и, казалось, никого кроме нее не замечающего. Вспоминаю, что творила с ним в офисе пьяненькая, доказывая свою теорию, и отвожу глаза.
— Почему засранец?
Хотя засранец, конечно. Все они такие.
— Он же просил меня привести тебя, а сам Ирку кадрит, — она расстреливает их взглядом. — Я-то думала, он к тебе все еще чувствует… ну ты понимаешь, старая любовь и все такое.
Ох, уже эта Таня — неисправимый романтик. Верит в любовь Копылова ко мне, прошедшую сквозь года. Все куда проще.
— Все логично. Парень поднялся и решил всем это продемонстрировать. Вон как бывшая первая красавица, что от него нос воротила, теперь из платья выпрыгивает, — снова отхлебнула брют и сморщилась. — Момент его триумфа.
— Не веришь в любовь, — делает она вывод.
— Почему? Верю, конечно, — отвечаю я, разглядывая сильно изменившихся внешне, но совершенно не изменившихся внутри, одноклассников. — Вон Титов как любил «Мираж», так и сейчас его слушает, пил «Русскую» так и сейчас пьет. Западал только на старшеклассниц, и жена у него на десять лет старше. Тоже с ним «Русскую» пьет. Это же она?
Решила спрыгнуть с темы любви, болезненной для меня. И перевести в нейтральное русло. Знала, что Танюше еще в школе нравился Паша Титов, и разговор о нем — это надолго.
— Он и сюда приперся со своим самоваром. Она ревнивая. Никуда его одного не отпускает. Вон, даже в туалет и покурить вместе ходят, — злорадно заметила Таня, которую слегка развезло от настойки.
Курить ушли не только чета Титовых, но Копылов, придерживающий за талию Ирину. Она недвусмысленно прижималась к нему. Не хотелось думать, чем они там будут заниматься. Выдержав положенные полчаса, я уже хотела уходить. Марьванну давно проводили на такси. Пора и мне. И Таня что-то очень кровожадно поглядывает на хихикающую Светку Кравченко. Надо ее увести на всякий случай, а то получу незабываемый опыт «интимного» общения с ее Сашкой. А оно мне надо! Я в завязке. Только деловые отношения с мужчинами. И никаких разборок из-за перебравшей Танюши с ее благоверным.