— Ну, и чего так долго? — звучит с порога, подтверждая мои ожидания. Костя стоит в дверях зала и сверлит меня недовольным взглядом.
— Варя соскучилась и не хотела домой отпускать, — отвечаю устало. Совершенно нет настроения устраивать на ночь разборки. Мне хочется принять душ и завалиться спать.
Благо муж лишь недовольно фыркает и скрывается в зале, включая телевизор. А я бреду в спальню, снимаю одежду, утыкаясь носом в каждую вещь и вдыхая аромат туалетной воды Дмитрия, затем набираю ванну с пеной и погружаюсь в мир грёз. В моих мечтах он. Я представляю Диму в одних брюках, сидящих низко на бёдрах. Он поворачивается ко мне, прожигает своим взглядом, я дотрагиваюсь кончиками пальцев до его щетины, спускаюсь ниже… к татуировкам на мускулистых плечах. Скольжу по ним пальцами.
Я не знаю, что у мужчины выбито на теле. В мох фантазиях абстрактные вензеля. Дима ловит меня за запястья, целует их по очереди, а потом прижимает меня к себе. Картинка такая яркая, такая возбуждающая, что непроизвольно издаю стон. Я начинаю себя гладить, представляя, что это делает он. Его длинные музыкальные пальцы, выводят узоры на моей коже, дотрагиваются до самых потаённых мест. Я наблюдаю за этими руками без стеснения, желая ещё и ещё. В своих фантазиях могу себе позволить быть бесстыдной.
Какой Дима в постели? Нежный и чуткий или грубый и властный? Всегда хотела испытать, каково это — быть с властным мужчиной, который знает, как подарить женщине удовольствие.
За своими грёзами не замечаю, как открывается дверь ванной, впуская моего мужа. Я всё ещё в сладких фантазиях. Мне кажется, что это пальцы Димы скользят по моим бёдрам. Я выгибаюсь им навстречу и чуть не произношу его имя. Вовремя спохватываюсь, понимая, что это муж касается меня. И отчего-то сейчас хочется сбросить его руки со своего тела.
Но он скидывает одежду и забирается ко мне, усаживая бёдрами на себя. Муж никогда не любил прелюдии. Его хватало максимум на пять-семь минут, а мне этого всегда было недостаточно, чтобы нормально возбудиться. Поэтому, как правило, самое начало интима всегда отзывалось во мне болью. Так произошло и сейчас. Даже несмотря на то, что я сама себя успела распалить.
Но раньше, во время процесса, мне всё же удавалось если не дойти до пика, то хотя бы получать какое-то удовольствие от действа. А сейчас я просто терпела. Во мне будто что-то сломалось. Я поняла, что уже не люблю своего мужа, что не хочу делить с ним постель и детей от него тоже не хочу.
Я устала от постоянных упрёков и скандалов. Раньше жила по инерции, не задумываясь о многом. Вернее, не позволяя себе думать. Ведь уйти мне было некуда. Я боялась остаться одна, со своей нищенской зарплатой, без жилья и какого-то просвета в будущем. Мне казалось, что у нас нормальная среднестатистическая семья, что всё как у всех.
Но рано или поздно наступает перелом, глаза открываются, терпение заканчивается. У меня он наступил в эту минуту.
Муж застонал, достигая пика, и я тут же выскочила из ванны. Хотелось вытереться. Я чувствовала себя испачканной.
— Кость, скажи. Ты любишь меня? — спросила спокойно, когда закутывалась в полотенце.
— К чему этот вопрос?
— Просто ответь.
— Наверное, люблю, — пожимает он плечами, вызывая у меня нервный смешок.
— Наверное, — тяну я тихо и выхожу из ванной.
Муж не приходит в спальню. Он удовлетворил свою потребность и отправился смотреть свой сериал, поэтому меня ничего не сдерживает. Ложусь на кровать, обнимаю подушку и реву. Реву долго и со вкусом, пока в груди болеть не начинает. Мне себя жалко, а ещё я боюсь. Впервые в жизни я боюсь забеременеть. Раньше ждала, надеялась, строила планы, молилась. А теперь всё выгорело. Мне до дурноты страшно. Я не хочу снова проходить через боль душевную и физическую.
Но если признаться совсем уж честно, хотя бы перед самой собой, я и рожать боюсь. Ребёнок привяжет меня к мужу, отрежет пути к отступлению, а я поняла, что не хочу больше. Да, многие уходят от мужей, имея на руках даже не одного ребёнка, но для меня это дико страшно. Имея только маму пенсионерку с крохотной однушкой, я не могу себе позволить нести туда ребёнка.
Никогда не думала, что стану пить противозачаточные, но теперь эта мысль не давала мне покоя. Как только Костя уедет в командировку, первым делом пойду к врачу и попрошу выписать таблетки.
Засыпаю, ощущая себя разбитой и жалкой. А ночью мне снится Дима. И этот сон ещё жарче моих вечерних фантазий.
Две недели тянутся вечно. К врачу я уже записалась, решив для себя всё окончательно. Больше никаких мук, слёз и страха. Я начинаю новую жизнь. Жизнь, которая будет зависеть только от меня.
Для того чтобы круто всё изменить, нужен человек. Будет это ребёнок, нуждающийся в защите и ради которого вы горы свернёте. Или любимый мужчина (женщина), которые покажут, что до этого ваша жизнь была лишь серым подобием настоящего, театральной сценкой, которую играют плохие актёры, и которая насквозь пропитана фальшью. А может быть недруг, который превратит вашу жизнь в ад, подарив тем самым нужный пинок и силы для преодоления себя.
И у меня появился такой человек. Пусть косвенно, но именно Дмитрий дал толчок для перелома внутри, для того, чтобы глаза мои открылись, а мозг начал работать в другую сторону. И, возможно, мне не суждено быть с ним вместе…
Да кого я обманываю? Конечно, не суждено! Где я и где он? Разный статус, разное отношение к жизни. Да, банально внешне я точно не могу ему понравиться. И эти мысли расстраивают. Но всё равно, Дима дал необходимый для меня толчок, и я ему за это благодарна.
Кстати, он сам мне недавно звонил, чтобы передать трубку Варежке. Она что-то щебетала, делилась новостями, а я улыбалась и чувствовала себя самой счастливой просто от того, что услышала его голос.
На мгновение мне показалось, что он позвонил, потому что тоже хотел меня услышать. И я позволила себе минутку счастья, прежде чем себя одёрнуть и надавать тумаков за то, что продолжаю жить по-старому, выстраивая иллюзии и обитая внутри них.
Нет, надо менять свои установки и дурацкие привычки.
****
— Вам нельзя противозачаточные. Вы беременны, — обрушивается на меня новость, сминая, как лёгкую бумажную фигурку.
В голове появляются мысли об аборте, но я знаю, что не смогу так поступить со своим малышом. Даже зная, что, скорее всего, мне не суждено будет его выносить. И врач подтверждает мои мысли, безжалостно режа по больному.
— Ксения, вам бы подумать о том, чтобы прервать беременность. При ваших показателях…
Меня всегда поражал цинизм гинекологов. Хотя, за многолетнюю практику в этой области, наверное, они обрастают непробиваемым панцирем из безразличия к чужой боли. Иначе не выжить.
— Нет! Я не буду избавляться от ребёнка!
— Вы меня просто выслушайте, хорошо? — смягчается врач, приспуская очки и окидывая меня уставшим взглядом. — У вас очень плохие показатели. За последний год два выкидыша. Этот раз может стать тотальным для вашей жизни. Подумайте о суррогатной матери, об усыновлении, в конце концов. Вы же не хотите умереть?
Меня оглушили. Сначала раздался мощный взрыв в голове, проходя разрушительной волной по всем внутренностям, а потом наступила контузия. Я сложилась пополам и заскулила как раненное животное.
— Ну, что вы, Ксюша! Даш, воды принеси! — суетится врач.
— Муж не хочет усыновлять, — продолжаю скулить. — А денег на суррогатную мать нет. И я сама уже не знаю, хочу ли этого ребёнка. Мне страшно! — вцепляюсь в руку пожилой женщины, как будто она может разрешить мои терзания или утешить, как родная мать.
И тут раздаётся звонок мобильного. Я трясущимися руками лезу в сумочку и отупевшим взглядом смотрю на экран — Дима. Зачем он звонит сейчас? Это невыносимо!
— Алло, — отвечаю слабым голосом.
— Ксюша, мы с Вареником хотим пригласить тебя на прогулку. Слышал, ты не занята сегодня. Вроде бы даже приехать собиралась.
— Я, наверное, не смогу, — отвечаю тихо, пытаясь контролировать рыдания.
— Что случилось? — голос Димы меняется. — У тебя всё в порядке?
— Нет, — просто не могу сейчас солгать. Слёзы катятся по щекам, капая мне на колени.
— Где ты? Я приеду сейчас!
Диктую адрес, находясь в автономном режиме. Зачем Диме мои проблемы? Я не хочу, чтобы он вникал во всё это. Но чувствую, что если сейчас останусь одна, то могу не выдержать.
Сижу на лавочке перед консультацией, уткнувшись взглядом в одну точку. Даже не сразу замечаю подъехавшую машину. Реагирую только, когда дверца хлопает.
— Ксюша, — он торопливо подходит ко мне и присаживается на корточки. — Как ты? Что произошло?
Горестно вздыхаю и тереблю край палантина.
— Пойдём в машину. Ты дрожишь.
Дима помогает встать и приобнимает, ведя к автомобилю. А я только после его слов понимаю, что меня трясёт.
Мужчина заводит мотор и включает печку, ожидая, когда я расскажу ему о причине своего состояния. Прикусываю внутреннюю сторону щеки и долго смотрю в окно. Дима не лезет. Он деликатно молчит, давая мне собраться с мыслями.
— Я беременна, — выдаю глухо охрипшим голосом. Замираю и жду реакции с его стороны.
— Но, мне кажется, что ты совсем не рада.
— Да. Но ты не подумай, что я не хочу детей! Хочу! Хотела… — поправляюсь, так и не решившись взглянуть на Диму. — Просто за последние два года я четыре раза теряла детей, — обрубаю единственный шанс быть с этим мужчиной. Смешно, что у себя в голове я всё ещё на что-то надеюсь, хотя логически вывела не меньше десятка обоснований, что я Диме совершенно не нужна. А теперь он точно не посмотрит в сторону больной, ущербной женщины.
— А что говорят врачи?
— Советуют избавиться от… — запинаюсь, не в силах выговорить конец предложения. — У меня показатели плохие.
— А муж?
Я не могу сдержаться от горькой усмешки.
— Он помешан на своих детях. Ему плевать на моё здоровье. А я лечилась и всё равно эти показатели… Я боюсь! — наконец, не выдерживаю и начинаю содрогаться всем телом. — Я больше не хочу боли!