Во сне я не сомневалась. Вместо этого полностью отдалась поцелую, наслаждалась им, хотела еще. Я вздыхала, стонала и повторяла его имя. Слышала, как соединяются наши губы, как шуршит одежда оттого, что мы обнимаемся. Мои пальцы в его волосах. Его руки обвили мою талию…
Когда я проснулась, сон еще долго не покидал меня. Я чувствовала тепло во всем теле, истому в каждой косточке. Мне так хотелось, чтобы сон продолжался. Чтобы можно было дальше целоваться, обниматься с Итаном. Мне хотелось сделать следующий шаг.
А ему?
Я все еще не могла успокоиться от этого сна. От ощущений, которые Итан вызывал в моем теле. Поэтому я заговорила о нем. Желание говорить о нем, произносить его имя вслух, рассказывать о нем еще кому-то, стало сильнее меня.
– Ну, так скажи, он красивый? – Сестра улыбается, и я вспоминаю ту Бренну, которой только и было дело, что до крутых парней и до того, чтобы их заинтересовать. Не знаю, как она оказалась в итоге с неудачником вроде Майка. Она заявляет, что счастлива. Что с ним стабильно, безопасно и она не чувствует себя одинокой и потерянной.
Мне же кажется, она сдалась. Ей всего двадцать четыре, а она уже хочет остепениться. Печально.
– Да. – Этот вопрос так смущает меня, что я начинаю смеяться, и Бренна присоединяется ко мне. – Да, очень.
Она хочет спокойствия, а не волнения. Это понятно.
Но вот я думаю, а не могут ли спокойствие и волнение идти рука об руку.
По крайней мере мне кажется, что так будет с Итаном.
– А он знает, кто ты на самом деле? Что с тобой случилось? – спрашивает Бренна и тут же качает головой. – Ну, конечно, знает. Ведь ты так популярна последнее время. Он бы легко тебя вычислил.
– Я… не знаю. Я упомянула, что у меня был травмирующий опыт в прошлом, но подробностей не рассказывала.
На самом деле мы даже не обменивались фамилиями. Но этого я Бренне ни в коем случае не буду говорить. Начнет ругаться и окажется, безусловно, права.
Я б и сама ругалась. Но может быть, именно поэтому все так волнующе. Потому что многое неизвестно. Я столько всего не знаю об Итане. Он для меня тайна. Головоломка, которую я решаю.
– Есть о чем задуматься, если ты будешь с ним и дальше встречаться, и все станет серьезно. – Слова Бренны мягко напоминают мне, что ни я, никто другой о моем прошлом никогда не забудет.
Как я это ненавижу. Прошлое тянется за мной, как кандалы. Как та самая цепь, которой Аарон Монро приковал мою лодыжку к стене, чтобы я сидела, как зверюшка.
Это мое прошлое. Оно пристало ко мне так сильно, что от него не отделаться никогда.
И неважно, как сильно мне этого хочется.
Сейчас
Я хочу пригласить тебя на ужин. Но страшно нервничаю. Что если выйдет невкусно? Что если тебе не понравится, как я готовлю? Или мой дом? Или я? (Последний вопрос забудь.) Что если ты уйдешь голодным? Что если ты больше не захочешь со мной встречаться, потому что я не могу ни воды вскипятить, ни приготовить что-то приличное. Вот, о чем я думаю в субботу утром. Проснулась очень рано и не могу заснуть. Все время думаю, пригласить тебя или нет, и не могу ни на что решиться. А теперь и ты знаешь о моих мыслях, потому что я нажимаю «отправить». И передумывать уже поздно. Надеюсь, ты согласишься прийти))
Меня будит такое вот сумбурное сообщение, и я улыбаюсь спросонья. Затем приходит понимание, что она проснулась в субботу в такую рань. Сейчас только восемь утра, и я злюсь на себя, что уже не могу спать дальше. Но что сделано, то сделано. Я проснулся.
И Кэти зовет меня в гости сегодня вечером. В это невозможно поверить. Закончив обычные утренние дела и сделав пару глотков кофе, я решаю ей ответить. Коротко и просто.
Я с радостью приду в гости. Скажи, что принести.
Она отвечает почти мгновенно.
Принеси себя. Этого вполне хватит.
Я улыбаюсь. Это запросто.
Тогда скажи, в котором часу. И уточни, если что-нибудь все-таки нужно.
Она не отвечает. Мне становится интересно, что она делает прямо сейчас. Всю неделю я был занят, и мы особо не разговаривали. Надеюсь, она не подумала, что это из-за происшествия в кино. Хотя я хотел дать ей немного времени. Мне кажется, Кэти этого не хватало.
В моем мозгу постоянно крутиться вопрос, как ей удалось не открыть, кто она такая. Мы не назвали друг другу фамилии. Вообще не говорили ни о чем личном, но я и не ожидал ничего подобного, ведь мы встречались всего несколько раз. Неудивительно, что ей не хочется выдавать информацию, которая потрясла бы любого нормального мужчину.
Меня зовут Кэтрин Уэттс. Я пережила ужасное похищение и насилие, продолжавшееся три дня. Потом меня наконец спасли, а мой похититель отбывает пожизненное заключение в тюрьме.
Это был бы просто гром среди ясного неба.
Телефон вибрирует, и я проверяю СМС.
Приходи около шести.
Я быстро ей отвечаю. Не собираюсь играть с ней и заставлять ее ждать. К черту все. С этой девочкой я не хочу играть в игры. Мне нужна она.
Буду.
Она рассказывает мне, как проехать, а я притворяюсь, что никогда там не был. Убеждаю ее, что найду по GPS-навигатору в телефоне. Она нервничает, это понятно из ее СМС. Интересно, ей тоже понятно, что я взволнован?
Я подъезжаю к ее дому без десяти шесть. Чувствую себя идиотом, приехав так рано, но и опаздывать я не намерен. Паркуюсь прямо напротив ее дома. Аккуратно закрываю дверь автомобиля, чтобы не привлечь внимания соседки. Той любопытной леди, которая устроила мне допрос с пристрастием, когда я в прошлый раз, как озабоченный придурок, шатался возле дома Кэти.
За этот эпизод мне немного стыдно, но исправить я ничего не могу. Нет, я сожалею, но, черт, тогда я зашел слишком далеко.
Зато ты ее нашел, ведь так? А это и было твоей целью.
Не обращая внимания на этот голос в голове, я иду по дорожке прямо к входной двери. В одной руке у меня бутылка вина, а в другой – букет цветов в осенних тонах. Поднимаюсь три ступеньки на ее крыльце и стучу в дверь донышком бутылки.
Через секунду ее гибкий силуэт уже появляется в дверном проеме. По лицу видно, что она ждала. Распущенные волосы мягкими золотыми волнами падают ей на плечи. На губах едва заметный блеск, на щеках румянец. На ней черный бесформенный свитер и облегающие джинсы, в которых ноги выглядят очень длинными.
Бесконечными.
– Привет, – говорит она и, видя, сколько всего у меня в руках, добавляет: – Я же сказала, что ничего приносить не надо.
– Мне захотелось. – Я протягиваю ей цветы. – Это тебе.
Она берет у меня цветы, и, встретившись с ней взглядом, я вижу, как горят ее глаза. Все лицо прямо светится. Я порадовал ее букетом цветов. Такой простой подарок сделал ее счастливой. Надо будет сделать это хорошей традицией, чтобы всегда видеть у нее на лице такую улыбку.
– Спасибо, – шепчет она. Окунает голову в букет цветов и глубоко вдыхает их аромат. На какую-то долю секунды Кэти закрывает глаза, приоткрывает губы… И в этот момент она так прекрасна, что лучше и быть не может.
Хотя, наверное, может, я хочу это увидеть. Например когда раздену ее, и она, обнаженная, будет лежать подо мной… Или сразу после того, как я доведу ее до оргазма. Позволит ли она мне это сделать? Могу ли я зайти с ней настолько далеко или она выстроит между нами стену?
Я просто обязан это выяснить.
– Заходи, – говорит она, отступая назад и немного в сторону. Открывает шире дверь, чтобы меня впустить. – Ты и вино принес.
– Надеюсь, оно подойдет к тому, что ты готовишь на ужин. – Я совсем не разбираюсь в вине. Я не из тех, кто его пьет. Я пью пиво. Иногда водку. Хотя обычно вовсе не употребляю алкоголь. Слишком уж это похоже на моего отца, грязного пьяницу. Он стал пить, потом – употреблять наркотики. Затем – приводить в свою спальню женщин, а позже – тащить туда и меня…
Да. Усилием воли я изгоняю его из своих мыслей хотя бы на сегодняшний вечер.
Кэти сначала смотрит на меня так, как будто вовсе не понимает, о чем я. А потом смеется мягко и мелодично.
– Я не эксперт по части вина, – говорит она и запирает за мной дверь. Теперь мы в ловушке.
В лучшей на свете ловушке.
– Я тоже, – признаюсь я.
Она перестает смеяться и смотрит на меня с откровенным упоением. По сравнению с прошлым разом у Кэти куда-то пропали ее обычная неуверенность и стеснительность. Сегодня она доверчивее и беззаботнее. Как будто темная тень больше не нависает над ней. Как будто она сбросила с себя все тревоги. И этого происшествия в кино просто не было.
– Ну, надеюсь, что вино подойдет к курице. Потому что на ужин – она. – И Кэти проходит на кухню.
– Уверен, что да. Я специально выбирал столовое вино. Мне хочется рассмотреть ее дом. Хоть на мгновенье представить жизнь Кэти среди всего этого. Но я слишком заворожен движением ее бедер и легким цветочным ароматом, исходящим от нее, который чувствуется, несмотря на то, что из кухни тянет пряным запахом вкусной еды.
Запах Кэти я мог бы вдыхать вечно.
– Я приготовила курицу в соусе Марсала, – объявляет она. Потом заходит за маленький кухонный островок и кладет на стол букет. – Еще салат и чесночный хлеб.
За всю свою жизнь я никогда не ел курицу в соусе Марсала. Я вырос на лапше быстрого приготовления и фастфуде. Отец был не из тех, кто считал, что нужно питаться здоровой пищей. И я абсолютно уверен, что мы никогда не ели ничего, что называлось и выглядело бы так шикарно.
– Звучит неплохо, – говорю я и становлюсь с другой стороны кухонного островка. Ей все же приятнее, когда нас что-нибудь разделяет. Я не против. Все, что угодно, лишь бы она уверенно себя чувствовала. Я на ее территории, так что не буду наседать. Сегодня она заказывает музыку. Я доверил ей право командовать, хотя Кэти, наверное, не понимает этого.
– И пахнет тоже неплохо, – продолжаю я.
– Надеюсь, на вкус тоже ничего. Я первый раз готовлю по этому рецепту. – Она краснеет и, опустив глаза, гладит кончиками пальцев бархатный бордовый лепесток. – Нужно найти для них вазу.