– Я рада, что все было именно так, – честно признаюсь я. – Не могла же я вечно жить в своем доме, как в клетке. А жизнь бы текла где-то мимо.
– Хороший ответ. – В голосе Шейлы слышится гордость. – А интервью? Вы довольны своим решением?
– Вы слышали про фильм, – глухо говорю я.
Доктор Хэррис кивает, хотя не говорит ни слова.
– Мне, конечно, не нравится, что выйдет еще один дешевый телефильм о моем похищении. Но сделать я ничего не могу. – Я выпрямляюсь на стуле и пожимаю плечами. – Что сделано, то сделано.
– У вас очень здоровое отношение к этому, – улыбается Шейла мне в ответ. – Намного более здоровое, чем пару недель назад. Похоже, у нас прогресс.
В душе загорается луч надежды. Это как раз то, что мне хотелось услышать. Увидеть, что хоть кто-нибудь в меня верит, кроме родственников, которые и так должны. Я надеялась, что Итан будет меня поддерживать, но ошибалась.
Я делаю глубокий вдох и обращаюсь к еще одной теме разговора, которую хотела затронуть вовремя этого сеанса.
– Я думала об одном человеке. – Пальцами я нащупываю браслет, который мне подарил Уилл Монро, и трогаю талисман – изгиб ангельских крыльев. – Про человека из прошлого.
– О ком?
– О Уилле Монро.
Выражение ее лица не меняется. Но я замечаю, как сверкнули глаза. Никто не понимает моего интереса к Уиллу. Никто не понимает, почему я хочу с ним поговорить. Иногда мне кажется, что все только и хотят, чтобы я забыла о нем.
– А что с ним?
Моя семья никогда этого не понимала. Шейла тоже вряд ли поймет.
– Он был причиной моего спасения. Я ничего для этого не сделала. И мне кажется, я ему должна. Если бы я знала, где он, чтобы его увидеть, поговорить.
– Вам не стоит себя чувствовать так, словно вы ему должны. Вы сами сыграли не малую роль в своем возвращении, – говорит Шейла. Я бросаю на нее взгляд, но она совершенно непоколебима. – Возможно, вы даже переоцениваете его вклад.
– Возможно, я его недооцениваю. В этом все дело. Его имя почти нигде не всплывает из-за того, кто его отец. Но это нечестно. Он не выбирал себе семью. Не выбирал отца. Никто не должен в этом его винить. Он – герой.
Я кусаю губы, потому что явно не готова делиться с ней всеми этими соображениями. Например тем, что из-за встречи с Итаном я в последнее время все чаще думаю о Уилле. Они похожи друг на друга. Немного похожи чертами, хотя несильно. Уилл, насколько я помню, был среднего роста, тощий, с длинными черными волосами и пирсингом. С мрачным лицом и горящим взглядом. Таким, будто он все понимает и всех ненавидит. Мальчик без улыбки.
Мальчик, у которого нет причин для улыбки.
У Итана другое отношение к жизни, намного более оптимистичное. Но он тоже спасатель. Как и Уилл. Если Шейла когда-нибудь обнаружит, что я сравниваю этих двоих между собой, она попробует сделать новый анализ всей моей ситуации, и такое начнется – сам черт не разберет.
Я слышу, как она что-то быстро печатает в своем iPad’е, и уже сама не рада, что упомянула о Уилле. Он для меня – деликатный вопрос. И всегда будет таким.
Это плохо.
От накатившего чувства досады я с силой тяну талисман на браслете. Он поддается, и в следующую секунду ангел-хранитель, который только что висел на ободке, лежит оторванный у меня на ладони. Я беспомощно смотрю на него в отчаянии от того, что так просто сломала браслет после стольких лет. Нужно было подумать, позаботиться о нем. Ведь талисман с ангелом такой хрупкий.
Как мое сердце.
– Вы вообще разговаривали с ним?
– Уилл Монро без вести пропал. – Я все смотрю на ангела-хранителя, который столько для меня значил. Горькие слезы брызжут из глаз.
– Он дал мне это. – Я показываю доктору талисман. – А я только что сломала его.
Слова сами рвутся из меня, и теперь уже я сама чувствую себя сломанной. И плачу. Рыдаю, согнувшись пополам, слезы текут, что-то болит в груди, гудит в голове, и я сжимаю талисман так сильно, так что он впивается мне в ладонь.
Я плачу о себе, о своей семье, об этом глупом смешном человеке Итане, который не звонит и не заслуживает моих слез.
Но больше всего я плачу о Уилле Монро.
А он даже и не знает об этом.
Сейчас
Через три дня, будто из ниоткуда, приходит СМС.
Хочу пригласить тебя сегодня вечером.
Прикусив губу, я заношу пальцы над экраном телефона и не знаю, что ответить. Нужно бы написать ему, чтобы убирался к черту. Лучше всего вообще ничего не отвечать.
Но я не могу делать вид, что не испытала острое чувство тоски, увидев на экране его слова. Очевидно, я все же слабее, чем думала.
Моя слабость – Итан.
Куда пойдем?
Он стремительно отвечает, и я улыбаюсь.
На концерт одного из моих клиентов. Небольшая группа. Они играют в клубе. Будет весело.
Абсолютно не мое. Я никогда не бывала на концертах. Мне может стать нехорошо в толпе. Все может закончиться полным провалом. Нужно отказаться.
Но я соглашаюсь.
В котором часу?
Мои пальцы отвечают вместо меня.
Я подъеду за тобой в районе восьми? Раньше десяти концерт все равно не начнется. Это недалеко, в центре.
Скажи «нет». Скажи, что у тебя другие планы. Скажи, что тебе неинтересно встречаться с парнем, который так переменчив. Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь лучшего. Ты можешь ему противостоять. Правда можешь.
Круто. Что мне надеть?
Он отвечает через минуту. И от его ответа рот растягивается в широкой улыбке.
Что-нибудь сексуальное.
Вот почему я не могу ему противостоять. Вот почему позволяю ему, несмотря ни на что, играть моими чувствами. Он мне нравится. Мне не просто было пустить его в свою жизнь, и я не собираюсь отказываться от него только потому, что у него есть недостатки. Это же смешно.
Совершенно смешно.
Он заехал за мной, хотя и не должен был, и я это оценила. Но еще больше воодушевилась, увидев его на пороге своего дома. Он был в черной тенниске без воротника, с длинными рукавами, которая каким-то образом подчеркивала все мускулы на его груди и плечах. Темно-синие слегка мешковатые джинсы облегали его мощные бедра. Волосы подстрижены только по бокам. А на щеках по меньшей мере двухдневная щетина. Полное несоответствие.
Очень сексуальное несоответствие.
Он окинул меня восхищенным взглядом, от которого внутри снова стали порхать непонятно откуда взявшиеся бабочки. А когда он впился в меня в глазами и пробормотал: «А ты действительно постаралась сексуально одеться», мои щеки залила краска.
Никогда ни для кого я раньше не одевалась подобным образом. И вообще не была уверена, что мой наряд сексуальный. Надела свои самые обтягивающие джинсы и простую черную майку без рукавов. Правда сверху пришлось накинуть балахон с капюшоном, потому что было холодно. Волосы я распустила, и они свободными волнами падали мне на спину. А в уши вставила серебряные кольца. Эти сережки сестра подарила мне на Рождество пару лет назад. Раньше я никогда их не надевала.
Я чувствовала себя совсем другим человеком. Новая я оделась для мужчины и способна с легкостью полтора часа проболтать с ним в машине. Смеяться и шутить, не спрашивая, почему он не звонил и не писал.
Вечер начался на такой радостной ноте. Мне не хотелось его разрушать.
– Какую музыку они играют? – спрашиваю я по дороге в клуб. Парковка забита, изнутри уже слышится музыка. Тяжелая пульсация барабанов и басов, эхо от микрофона. Вечер довольно прохладный. Холодный воздух овевает мне кожу. Я ежусь и жалею, что оставила балахон в машине.
Но внутри мне было бы в нем жарко. Так что выбора не оставалось.
– У них такой гранжевый звук из девяностых. Местами сильно напоминает Soundgarden и STP.
Увидев, что мне это ничего не говорит, Итан продолжает:
– Ну как же Stone Temple Pilots. Только не говори, что ты никогда о них не слышала.
Я качаю головой:
– Я не то, чтобы много слушала гранж. В девяностых я еще вообще не слушала музыку. Курт Кобейн умер в год моего рождения.
В ответ он смеется.
– Да и я тоже ничего еще не слушал в то время. Но, когда мне исполнилось лет четырнадцать-пятнадцать лет, я их для себя открыл. – На его лицо набегает тень, и он кривит свои прекрасные губы. – Мрачная музыка для мрачного подростка.
– Ты был мрачным подростком? – Я делаю к нему шаг, его тепло меня притягивает. Оно исходит от его тела, влечет. Хотела бы я быть посмелее, опереться о его руку, согреться в этом жаре, который меня манит.
– Да. – Он поджимает губы, смотрит на меня сверху вниз и вдруг останавливается. – Холодно?
В этот момент на меня налетает очередной порыв ветра.
– Типа того, – бормочу я сквозь зубы.
И тогда он делает то, чего я хотела: рукой обнимает меня за талию, прижимая к своему боку, так что я прячусь у него под рукой.
– Нам повезло, что у входа нет очереди. Сейчас зайдем внутрь, и там будет жарко, как в бане, ты не пожалеешь, что надела майку.
Через пару минут мы уже в клубе. Взяв меня под руку, Итан проходит к барной стойке. Притянув к себе, в самое ухо спрашивает, что я буду пить. Я вообще не любитель выпить, а сегодня хочу иметь ясную голову, так что отвечаю, что ничего не буду. Он берет себе пиво, заверив меня, что выпьет только одну бутылку. Ведь ему еще за руль.
Я молчу. Просто оглядываюсь по сторонам и рассматриваю людей вокруг. Есть старые, есть молодые. Некоторые из них одеты как мы. Другие – настолько чудно, что я ловлю себя на мысли, уж не в маскарадных ли они костюмах. У одной девушки под носом гигантское кольцо. Двое парней в углу целуются и обнимаются. Мимо проходит девушка примерно моего возраста в настолько коротком платье, что сзади можно увидеть ее трусики.
Нет, оказывается можно даже увидеть ее ягодицы. Потому что, по всей видимости, на ней вообще нет белья. Сглотнув ком в горле, я качаю головой.