сь, не на меня.
Глупая мысль, знаю. Но почему-то она пришла мне в голову.
– Я чувствую себя гадко, Кэти, – говорит он наконец. Почти всю дорогу мы молчали. Немного поговорили, а потом я сделала вид, что задремала, чтобы ничего не обсуждать. Я не злюсь на него, не обвиняю его ни в чем. Просто не знаю, как реагировать. Как себя вести.
У меня в голове каша, мне кажется, я во всем виновата.
– Почему? – тихо спрашиваю я.
– Не нужно было оставлять тебя одну даже на минуту, – отвечает он мрачно. – Этот придурок пристал к тебе, потому что решил, что ты одна.
– Мне периодически нужно справляться с придурками, которые ко мне пристают, Итан, – говорю я. – Это часть моей жизни.
– Я создал эту ситуацию, – отвечает он с мукой.
– Нет, не ты.
– Я привел тебя в клуб, а потом оставил одну.
– Я сказала тебе, что со мной все будет в порядке, – возражаю я.
– Но оказалось, что нет, – констатирует он очевидное.
– Я бы справилась, – говорю я и сама досадую на неуверенность в своем голосе. Наверное.
Это самое худшее. Сомнение. Оно всегда надо мной висит.
– Ты действительно так думаешь? – Итан смотрит на меня скептически.
Я начинаю заводиться. Теперь уже я зла. Он совсем в меня не верит. Но разве это удивительно, ведь я и сама в себя не верю.
– Ты не можешь всегда приходить мне на помощь, Итан. Меня не всегда нужно спасать.
– Да, я почти поверил, – бормочет он в ответ.
У меня внутри закипает гнев. Я поджимаю губы и складываю на груди руки. Остаток дороги мы молчим, и я напряженно думаю. Если он считает, что после этого разговора я приглашу его к себе, то он сильно ошибается. Я слишком зла, слишком расстроена.
Уже возле дома я думаю о сеансах психотерапии, которые прохожу у Шейлы. Она уверена, что мне нужен герой. Неужели это правда? Неужели Итан, как и Уилл, привлекает меня своими геройскими качествами? Меня охватывает чувство вины, я закрываю глаза и откидываюсь на сиденье. Нечестно их сравнивать. Я ощущаю вину за то, что испытываю сейчас к Итану. За чувства, которые сохранила к Уиллу. Эти чувства из прошлого на самом деле уже ничего не значат. Просто воспоминания, их нужно убрать из памяти навсегда. Я пытаюсь нащупать браслет, потом вспоминаю, что сломала его, и на меня наваливается досада.
Похоже, этот кусок мне не по зубам.
Подъехав к моему дому, Итан глушит мотор, и гудение остывающего двигателя разносится в ночной тишине. Я чувствую, что он на меня смотрит. Открыв глаза, вижу его сверлящий пристальный взгляд.
– Ты так и не рассказала, что с тобой случилось. В прошлом.
Я смотрю на него вытаращенными глазами. Он хочет поговорить об этом сейчас? Серьезно?
Что ж, может, от правды нам обоим станет легче.
– Ты не почитал обо мне в интернете?
Итан медленно качает головой.
Я почти надеялась, что он уже все узнал, и мне не придется ничего рассказывать. Но, с другой стороны, я могу сказать, что угодно. Мне не нужно рассказывать всего. Он потом сможет все разузнать. В этом первом разговоре я открою только то, что сама хочу. Сделав глубокий прерывистый вдох, я решаю раз и навсегда с этим всем покончить.
– Когда я была младше, меня… меня изнасиловали.
Слово слетает с губ и повисает в воздухе между нами. Я закрываю рот и чувствую облегчение оттого, что сказала. Я жду его реакции, жду, что он скажет то, что обычно говорят в таких ситуациях, но он молчит.
Только, стиснув челюсти, отворачивается, и снова расслабленно кладет руки на руль.
Я решаю, что нужно сказать все, раз уж начала.
– Мне было почти тринадцать. Это случилось в парке аттракционов. Как раз там, где мы познакомились. Там он… схватил меня. – Теперь Итан поворачивается ко мне, встречается со мной взглядом, и мы смотрим друг другу в глаза. – Это было… ужасно. То, что он сделал мной.
Его лицо искажается болью, он отпускает руль так, будто хочет протянуть руку и дотронуться до меня. Я откидываюсь назад, не хочу чувствовать его руки, никак не хочу с ним соприкасаться, пока говорю.
– Но сейчас я в порядке. По большей части. Я стараюсь. Справляюсь, двигаюсь дальше. Прошло уже много времени, но справиться с этим непросто.
– Уверен, что непросто, – говорит он хрипло. Взгляд его становится совсем мрачным. – Кэти, я…
Но я поднимаю руку, заставляю его замолчать.
– Не говори ничего. Не говори, как тебе жаль. Не думай, что мне нужно, чтобы ты меня пожалел или что-то в этом роде. Что было, то было. Мы не можем это изменить. Все в прошлом, а я хочу смотреть в будущее.
– И как, у тебя получается? – Когда я поднимаю на него глаза, то с удивлением замечаю, что лицо его прояснилось. – Двигаться дальше?
– Потихоньку, день за днем, – отвечаю я. – Какие-то дни лучше. Какие-то хуже.
Он кивает. Мой ответ его успокоил.
– Из-за этого ты еще больше будешь опекать меня? – спрашиваю я.
Не знаю, что он ответит. Никогда раньше я не рассказывала ни одному мужчине, что со мной произошло. Тут я ступаю на нехоженую тропку.
Он таращится на меня, не зная, что ответить.
– Ты и так слишком опекаешь меня. Всегда появляешься и спасаешь.
– А это плохо? – Он задумчиво сдвигает брови.
Я пожимаю плечами:
– Я начинаю слишком зависеть от тебя. – Он что-то возражает, но я тут же перебиваю его. – Боюсь, ты не хочешь так много брать на себя, Итан.
– Давай я сам это решу, – говорит он.
Меня охватывает чувство облегчения. Не знаю, справится ли он со всем этим. На самом деле я не уверена даже, справлюсь ли я. После всего, что со мной произошло, завести отношения кажется чем-то нереальным.
– Может, нам нужно немного времени? Немного побыть вдали друг от друга, – говорю в надежде, что он будет спорить, что пойдет против моих желаний.
Это глупо, но так и есть.
– Ты хочешь этого, Кэти? – Он берет мою руку и свободно держит ее в своей. Слишком свободно. Мне хотелось бы, чтобы он сжал ее, чтобы сплелись наши пальцы. Хотелось бы, чтобы он притянул меня, стал целовать, как только что в клубе.
Но теперь он ведет себя иначе. Как будто я – изделие из хрупкого стекла, которое в любой момент может разбиться.
– Может, это к лучшему, – говорю я робко. – На некоторое время. Я знаю, ты занят и тебе понадобится время, чтобы все хорошенько обдумать.
Он обхватывает мои пальцы, смотрит на меня, приоткрыв рот, как-то по-особенному:
– Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. Столько, сколько хочешь.
Как будто считает, что это мне, а не ему может понадобиться время.
Наверное, он прав.
Сейчас
Я слышу по телевизору голос Лизы Суонсон. Это как дежавю.
Эксклюзивное интервью с Аароном Монро! Хотите услышать его версию произошедшего?
Мне становится мерзко, я в шоке, но смотрю дальше. На экране быстро сменяются разные снимки. Кэти, отец, черт его дери, пара фотографий, на которых мы с ним вместе, и наконец его недавний снимок.
Он выглядит старым, худым, изможденным.
– Мне есть, что сказать. – Он выпячивает грудь, чтобы выглядеть посолиднее, но ему это не удается. Он похож на потрепанного старика, который много лет находится в заключении. – Пока что никто не хотел слышать правду. Настало время рассказать все как есть.
Кажется, меня сейчас вырвет.
Затем на экране появляется Лиза с внимательным видом, она кивает и слушает то, что говорит мой отец-подонок. Тем временем закадровый голос объявляет дату и время, когда состоится это дерьмовое шоу, которое она устроила. Лиза движется к своей цели. Интересно, ее повысят после всех этих эксклюзивных интервью, которые она урвала для своего канала. Да она бы наделала в штаны, если бы я с ней связался, если бы ответил на тот е-мейл. Если бы я с ее подачи рассказал свою версию этой истории, которую никто никогда не слышал.
Вообще никто.
Но случиться это никак не могло. Потому что Уильям Монро давно умер и погребен. Бьюсь об заклад, она не смогла его найти и с досады бросила это дело.
Эта небольшая победа воодушевляет меня.
Увидев по телевизору анонс интервью, я приступаю к делу. Мне нужно связаться с Кэти и убедиться, что она в порядке. Знаю, что обещал дать ей время, но пошло оно все к черту. Эти новости, скорее всего, ее подкосят. Я понадоблюсь ей в трудный момент.
Если бы ты был ей нужен, думаешь, она бы уже не связалась с тобой?
Я решаю не прислушиваться к этому надоедливому голосу в своей голове.
Ради нее, по ее просьбе я сдал назад. По крайней мере, так я себе это объясняю. Я снова и снова прокручивал в уме наш вечер в клубе, стараясь понять, не слишком ли надавил. Боюсь, ее вполне могло оттолкнуть то, что я ударил без предупреждения того пристававшего парня. Наверняка, любое насилие ей ненавистно. Или ее отвратило, что я вел себя как животное в тот вечер. Трогал ее везде, целовал, будто хотел съесть.
Да, я хотел. У меня был план довезти ее до дома и там продолжить с того места, где мы остановились. Но потом вмешался тот придурок и все разрушил.
А может быть, придурок, который все разрушил, это я. Я действительно не знаю.
Но теперь я придурок, который хочет убедиться, что с ней все в порядке. И забить на то, что мы решили побыть отдельно. Интервью моего отца может ранить ее, полностью разрушить. А я не могу этого допустить. Много лет назад я поклялся, что буду защищать ее, и я изо всех сил стараюсь сдержать обещание.
Я не следил за ней уже, кажется, целую вечность. И сейчас, открыв ноутбук, быстро набираю в Google ее имя. Увидев результат, испытываю настоящий шок.
Основываясь на событиях похищения Кэтрин Уэттс, снимут независимое кино.
Черт!
Я обещал ей побыть вдали и действительно думал, что это правильно. Она, наверное, решила, что меня отпугнет то, что с ней произошло. Я знаю, что ее отпугнуло бы, узнай она, кто я на самом деле. Наши отношения совершенно вышли из-под контроля, и я не знаю, как это исправить. Чувствую себя беспомощным.