(не) Родная дочурка для мэраЛена Лорен
Глава 1
— Кать, пойдем домой, а то нас сейчас мошкара искусает, — обращаюсь к дочери, отгоняя от нее стаю мелкой мошки, кружащей над головой.
— Ну, мамочка, пусть кусают. У меня крови много, мне не жалко, — проявляет благородство к кровососущей живности, раскачиваясь на качелях.
— Добрая ты у меня душа, Катюнь
— Угу.
— Только вот мошкара к тебе такой доброты и жалости не проявит.
— Ну и ладно. Вы с папой пожалеете, если меня покусают.
Надо было взять с собой аэрозоль. Обычно она у меня в сумочке хранится, вот только сегодня я дольше обычного провозилась за компьютером. Время поджимало, поэтому я так спешила за дочкой в садик, что забыла свою сумку дома на зеркале в прихожей.
Хорошо хоть ключи от квартиры с собой взяла, а то так бы пришлось куковать во дворе до самого позднего вечера, пока муж с работы не вернется.
Поднимаю голову вверх. Устремляю взгляд на седьмой этаж, где расположены окна нашей квартиры. Приятно удивляюсь, увидев на балконе мужа. Останавливаю качели.
— Кать, папа с работы уже вернулся, — радую дочку, и она тут же устремляет взгляд на балкон.
— Папа, привет! — радостно голосит, махая ему ручкой. — Мы сейчас поднимемся!
Стёпа замечает нас, но демонстративно воротит нос и заходит в квартиру, даже не помахав Катюше в ответ.
Что это с ним?
Не в настроении будто бы. И пришел он рановато. Обычно же задерживался допоздна.
Может, на работе опять что-нибудь не по плану пошло?
Катя спрыгивает с качелей и несется вприпрыжку к подъезду, желая поскорее увидеться со своим папой.
Я поспеваю за ней, открываю тяжелую подъездную дверь. Мы заходим в кабину лифта, поднимаемся на этаж.
Стоит дверцам лифта разъехаться в стороны, Катя сразу же выскакивает из кабины и резко останавливается.
— Ой, а чье это? — пальчиком показывает на два громоздких баула. Они стоят на лестничной клетке прямо между нашей и соседской дверями.
— Наверное тетя Рая выставила, чтобы на мусорку позже отнести.
Катя обходит сумки и бежит к двери нашей квартиры. Хватается за ручку, но дверь не открывается.
— Папа закрылся на ключ, — хмыкнув, рассуждает она вслух, а затем поднимается на носочки, чтобы дотянуться до дверного замка, а роста ей, разумеется, прилично не хватает. Даже в прыжке.
— Ничего, родная. Когда-нибудь эта высота тебе покорится, — подмигиваю ей и вставляю ключ в замочную скважину, прокручиваю, а ничего не прокручивается.
Замок, что ли, заело. Не открывается.
Странно.
Прячу ключ в задний карман джинсов и нажимаю на звонок.
Слышу Стёпины приближающиеся шаги. Он подходит к входной двери, но открывать нам почему-то не торопится.
— Наташ, уходите, — произносит он резко, чем вызывает у меня легкое недоумение.
— В смысле уходите? Мы ведь только что с улицы пришли.
— Папочка, открывай, — Катя стучится в дверь своим маленьким кулачком, пританцовывая на месте. — Я соскучилась и в туалет хочу. Сильно-сильно.
— Сказал же, уходите, — повторяет муж хладнокровно, — чего непонятного?
Нашел время для шуток!
Выругавшись про себя, я снова вставляю ключ в замок, но тщетно. Не поворачивается ни туда, ни сюда.
— Стёп, а ты в курсе, что у нас замок заклинило?
— Так я его поменял, пока вас не было, — цинично проговаривает муж. — Больше вы в квартирую мою не войдете!
— Как… как это? — выдыхаю ошарашенно и застываю в ступоре.
Ничего не понимаю…
Может, он напился на работе, и у него случилось помутнение рассудка?
— А вот так! — рявкает муж громогласно. — Надоело мне всё! На развод подаю! Сегодня же!
— Ты там с ума сошел? — усмехаюсь я нервно, не в силах поверить в этот бред.
— Не сошел! Решение взвешенное и не подлежит изменению!
Что он несет? Какой развод?
Что могло произойти за какой-то день, из-за чего у него возникло желание непременно развестись со мной? Да еще и таким образом.
Всё же было нормально.
Я никогда не скандалила, не трепала мужу нервы по пустякам, в общем, старалась жить с ним душа в душу.
Правда, недавно у нас появились некоторые финансовые сложности. Мы немного отдалились друг от друга, но кто с подобным не сталкивался?
В последнее время все заработанные средства уходили на погашение долгов, потому что Степке моча в голову ударила, и он решил податься в бизнесмены, открыв собственную фирму по производству шлакоблоков.
Времени прошло не так много, чтобы успеть выйти в плюс. Нужно набраться терпения. Да только у Стёпки отродясь терпения не было. Ему нужно всё и сразу.
В остальном же всё у нас было прекрасно.
Я во всем поддерживала своего мужа и всегда разделяла его точку зрения, что бы ни происходило.
Мы ведь клятву дали друг другу. Восемь лет назад… И в горе, и в радости…
— Мамочка? — испуганно пищит Катюша, дергая меня за штанину.
Опускаю потерянный взгляд на дочку. Та стоит, как побитый щенок, дрожит и вжимается в угол. Еще немного, и она расплачется.
— Стёп, если это какая-то шутка, то прекращай немедленно. Посмеялся и хватит, — скребусь по двери и пытаюсь облагоразумить его, но как можно тише, не повышая голоса, чтобы соседи не слетелись на шум.
— А кто сказал, что я шучу? Нет, Наташка, шутки кончились. Я тебе на полном серьезе говорю, чтобы ты забирала свои вещи и проваливала к бабке своей! Потому что уже завтра в моей квартире появится новая хозяйка!
У меня слов нет. Я в полнейшем шоке.
В глазах темнеет резко. В груди тесно становится. Воздуха не хватает, словно массивный ошейник затянули на горле.
— Ты… ты изменял мне? — с трудом удается вымолвить, я окончательно разбита.
— А если и изменял, то что с того? Что? Предъявить что-то мне хочешь? Не получится у тебя ни черта! — рявкает он во всеуслышание.
Снова смотрю на Катю, и сердце сжимается в комок.
— Не смей повышать на меня голос! Ты пугаешь нашу дочь.
— Да какая она мне дочь? — бросает он возмущенно и цинично. — Катька только твоя дочь! А я к ней никакого отношения не имею. Нет у меня желания тащить на своем горбу отпрыска какого-то левого мужика!
И меня резко ведет в сторону. Я словно пощечину хлесткую получила.
Глава 2
— Что ты несешь? — всхлипываю я судорожно, крепко накрывая Катины ушки руками, опускаюсь на корточки и прижимаю ее голову к себе. — Катюш, не слушай его, твой папа сегодня заработался, видимо. Он не понимает, что говорит. Пойдем еще немного погуляем во дворе, дадим ему время разобраться в себе.
— Х-хорошо, — неохотно кивает дочурка и берет меня за руку.
Тяну ее к лифту, решая поскорее убраться отсюда, чтобы не травмировать психику дочери. Но не тут-то было.
— Всё я понимаю! И разбираться мне не надо ни в чем! — злостно бросает муж, который не обладает ни каплей мужества, раз не может открыть дверь и сказать мне всё это в лицо. — Тебе нужен был ребенок! Тебе! Вот и воспитывай Катьку сама теперь! А меня в это не впутывай больше! Не хочу я быть отцом чужому ребенку!
Какой кошмар…
Вот так жила с мужчиной в браке целых восемь лет и только сейчас узнала, какая он все-таки сволочь. Каков подлец.
У меня в голове не укладывается, как у него хватило совести назвать Катюшку «отпрыском какого-то левого мужика»?
Еще позавчера мы втроем гуляли по парку. Он катал Катю у себя на плечах и ласково называл ее своей маленькой принцессой.
А сегодня-то какая муха его укусила?
— Ты прекрасно знаешь, почему так получилось. И в этом нет моей вины, — отвечаю как можно спокойней, несмотря на дичайшую обиду, поселившуюся в сердце, которое минутой назад покрылось мелкой паутиной трещин.
Пауза.
Затем раздается звук поворачивающегося замка, после чего входная дверь распахивается и в проеме показывается муж собственной персоной.
Неужели храбрости набрался?
Заглядываю в его непроницаемые черные глаза, и не наблюдаю ни капли жалости в них. Только колючий холод и абсолютное равнодушие.
Сморщившись в презрении, отворачиваюсь. Нажимаю кнопку вызова лифта, а затем на пол летит моя сумка. Он бросил ее мне как собаке кость.
— Вещи свои не забудьте, я всё собрал: одежду, обувь, документы, — говорит он, поглядывая сначала на баулы, а затем на Катю, как на какую-то самозванку.
Я тут же завожу ее за себя, скрывая от враждебного взгляда Степана.
— Наташк, ну я правда думал, что смогу смириться, что ты родишь от донора, но, как видишь, не смог. Катька мне не родная. Она же совсем на меня непохожа. Друзья уже подшучивают надо мной, мол, ты родила от соседа. А знаешь, как неприятно это слышать?
Еще бы я не знала! Мне сейчас тоже неприятно слушать его бред, но ему же плевать!
— Так сказал бы своим друзьям правду, сказал бы им, что ты… — вынужденно захлопываю рот, не желая договаривать фразу.
Кошусь на Катю.
Она не должна это слышать. Не сейчас и ни при таких обстоятельствах…
— А толку-то? Если скажу, они один хрен мне не поверят. Они же решат, что ты мне рогов наставила.
— И вместо этого ты решил наставить их мне? Какой же ты… — цежу я и замолкаю, не решаясь при дочери назвать вещи своими именами.
А про себя ору: «Жалкий! Моральный урод! И как я всего это раньше не замечала?»
В детстве Стёпка переболел свинкой, а информация о его бесплодии вскрылась только спустя два года брака и столько же лет безуспешных попыток завести ребенка.
Я случайно нашла его детские медсправки, тогда-то всё и выяснилось.
И как же я была обижена на него, ведь он эгоистичным образом скрыл от меня свой недуг. Даже не подумал предупредить, зная, как я мечтала о большой семье и о детях.
Мне потребовалось время, чтобы найти в себе силы и простить Стёпу. И еще немного времени, чтобы смириться с мыслью, что у нас никогда не будет детей.
А спустя еще один год мой гинеколог решил добить меня морально. Он сообщил мне страшную новость, которая свела к минимуму мои собственные шансы стать матерью.