– Да, конечно, мы же и решили, что она собралась в Георгиевск из-за этой статьи.
– Она прочла какую-то новость и стала искать информацию и распечатала заметку в областной газете. Но почему?
– Почему?
– Представь, что ты видишь очередную заметку об убийстве в очередной областной газете. Ты кинешься разбираться в подробностях?
– Нет, конечно.
– А что еще было в той газете?
– Ты думаешь…
– Я думаю, что дело не в заметке об убийстве. Там было что-то другое.
– А как мы об этом узнаем?
Саша схватилась за телефон.
– Здравствуйте, Марина, Это Александра и Моника. Помните, вы передали полиции распечатку статьи из областной газеты? Там была только одна распечатка?
– Да, только одна страница.
Саша перезвонила Павлу Владимировичу.
– Павел, помните, вы показывали мне статью из областной газеты, ну, самую первую? У вас только эта статья? А что еще? Пришлите мне, пожалуйста на телефон. Нет, пока не знаю, но есть идея. Потом расскажу.
Она повернулась к Монике.
– Валентина распечатала целую страницу, но все решили, что дело в статье о убийстве. Тем более, что потом она разыскивала именно эту информацию.
Сейчас Павел пришлет все, что там было кроме этой статьи.
– Мне пора бежать на работу, вечером все расскажешь, я опять опаздываю. – Моника помахала рукой и выскочила за дверь.
Телефон просигналил, и Саша увеличила на экране присланные фото.
– Вот оно! – завопила она так, что услышала, наверное, вся улица.
Рядом с заметкой о убийстве была заметка о скором открытии СПА курорта самого большого в области, и на переднем плане среди небольшой группы людей был… Бульдог собственной персоной! – Вот что увидела Валентина!
Саша набрала Павла, но тот был в отъезде и мог увидеться с девушкой не раньше пяти вечера.
***
Чтобы скоротать время, Саша отправилась в кремль, сколько мимо пробегала, а внутрь ни разу не зашла.
Кремлем этот комплекс прозвали путеводители. С самого начала он был монастырем, смотришь с городских валов- словно игрушечный, валы высокие, а монастырь внутри, как в яме. Как будто макет старого русского города в музее рассматриваешь. Валы были насыпаны около 1152 года в черте старого поселка народа меря. Потом построили крепость, небольшую, но мощную, хорошо укрепленную. Вроде и место такое, что крепость здесь не нужна, вот легенды и рассказывают, что Юрий Долгорукий впечатлился красотой этих мест и построил свою резиденцию, зачем бы иначе город Георгиевском называть! Но так не обустроился здесь, позвали дела в другие места.
Так что городку не повезло с самого начала- ни торговых путей, ни военных надобностей. И дожил он до XXI века таким же провинциальным, вдали от железных дорог и скоростных трасс. Зато сохранил первозданность, слияние с природой и тишину. Ночью выгляни из дома- никого, одни лягушки заливаются. Ну, еще соловей по весне.
Саша полностью отдалась туризму, обошла все церкви внутри крепостных стен, забралась на колокольню, правда особых видов там не оказалось, но и внутри монастырь ей понравился. Сделав из него музей, даже деревянные церквушки из серии «без единого гвоздя» привезли из глухих деревень и поставили на зеленой травке. А ведь и правда кремль, крепость же, так что, не врут путеводители!
Нагулявшись по переходам и внутренним дворам, Саша вышла из кремля и никак не могла сообразить, в какую сторону теперь идти. Увидев женщину с покупками, обрадовалась, спросила дорогу на площадь с гордым названием Свободы.
– На Базарную-то? – назвала женщина давно привычное название. – Так тебе направо, налево – к речке. Приезжая? Хлебушка купи в колокольне. Такого больше нигде не пекут.
– В колокольне? – удивилась Саша, может тут у них особый какой-то хлеб, освященный.
– Храм там по указу Петра Первого поставили, а потом в советское-то время, переделали в хлебозавод. От храма только колокольня и осталась, а рядом с ней ларек, там хлеб и продают. Белый вкусный, но черный – особенный, купи, не пожалеешь.
Прежде, чем получить свою половинку буханки. Саша выслушала долгую беседу продавщицы с покупательницей о садах и грядках, к концу разговора она уже начала разбираться в сортах местных помидор, может и до других овощей бы дошло. Но продавщица смилостивилась, решила обслужить покупательницу. А девушка и не торопилась, все равно время убить надо, можно и о помидорах послушать.
– А говорят, у вас тут дом с привидениями есть, там скелет нашли.
Тетки тут же оживились.
– Странно, что раньше не нашли. Я всегда знала, что с этим домом что-то не так.
– А кто там раньше жил?
– Да старуха и жила.
– Ну, не всегда она была старухой.
– Я сколько себя помню, она всегда была старухой. Ни с кем не общалась, выйдет в магазин и домой.
–А потом, когда ее этот… деменций что ли?
– Альцгеймер, – важно поправила продавщицу вторая покупательница.
– Ну, я так и говорю, когда он ее шарахнул, она уж несколько лет из дома не выходила, ноги не работали. Ну, так говорили.
– А семья? Кто-то же платил сиделке.
– Да вроде была семья. Потом куда-то делась. Не помню.
– И я не помню, – призналась покупательница. – Пацаны наши туда все время лазили. Теперь, как скелет нашли, хоть перестанут. Скорее бы сделали там что-нибудь, а то стоит заброшенный, полезет кто – ноги переломают. Я своего чуть не отстегала, нашла у него фотографии. Смотрю – чужие люди. Спрашиваю, что да как, сначала молчал, потом признался, что из дома этого проклятущего.
– А где теперь эти фото?
– Отняла, а куда закинула, и не помню. В сарае, поди, со старыми газетами, все никак сжечь не соберусь. Да ничего там нет, обычные старые фотографии.
Распрощавшись с тетками, Саша отправилась в следственный комитет. Ее провели к Павлу Владимировичу, и девушка тут же выпалила все, что пришло ей в голову при виде газетной страницы.
– Вот, смотри, ниже, сразу после статьи о детском книжном клубе.
– Ну, вижу. Статья о скором открытии парка, инвестор Всеволод Филатов представляет комиссии законченные объекты.
– Понимаешь? Сто процентов, что Валентина увидела фото Всеволода. И сопоставив с информацией об убийстве, решила, что ребенок, которого она воспитывала, стал убийцей.
– Но как она могла узнать его, спустя столько лет?
Саша торжествующе указала на кривоватую улыбку бизнесмена:
– Видишь, уголки губ скошены? Наверняка у него и в детстве был тик, это запоминается. И вот, смотри, большая родинка на правом виске.
– Ну, в принципе, это приметы, по которым моно узнать человека спустя много лет.
– Вы же его допрашивали?
– Я говорил тебе, на тот день у него было железное алиби. Думаю, в твоих идеях что-то есть мы более предметно поговорим с ним и восстановим передвижения в день убийства Валентины.
– Вот телефон, позвони и попроси Елену Николаевну. Мне ее не позовут, а тебе как официальному лицу, пригласят.
– Кто это?
– Сиделка и кухарка в одном лице у предпоследней работодательницы Валентины. Ей мать рассказывала о семье со странным ребенком.
– У нее нет мобильного?
– Есть, но хозяйка запрещает им пользоваться, чтобы не отвлекалась.
Минут десять Павел объяснял вредной владелице ярославского особняка, кто он такой и зачем ему нужна ее «компаньонка». В конце концов женщине позволили взять трубку.
– Помните, вы говорили о семье, где всего месяц проработала Валентина? Вы совсем не помните их фамилию?
– Вертится на языке, но не помню…
– А если я вам назову фамилию – Филатовы?
– Точно! Ой, то есть я не совсем уверена, но очень похоже. Но я ничего подписывать не буду, я не уверена! Но я вспомнила, как было с той девочкой. Мама говорила, что он всегда приставал к девочкам, у которых были очень темные волосы. И у той, из-за которой был скандал, тоже, он запер ее в комнате, остриг и потом пытался задушить. Валентина говорила тогда, что ему срочно нужен психиатр. Но семья не захотела.
– Мы нашли убийцу, правда? – торжествующе посмотрела Саша на Павла.
– Я бы не говорил так категорично… все сходится, но ведь у нас нет улик! Есть повод предметно заняться этим Филатовым.
– Но все же складывается?
– Саша, я не знаю, как там в Италии, но для суда нужны улики и доказательства.
– Но согласись, что все сходится! Я не знаю, как Валентина наткнулась на эту газету, но она прочла статью об убийстве, а следующая статья была об открытии СПА комплекса. Она узнала мужчину на фото, но не могла сразу пойти в полицию вдруг он не причем, и она окажется в дурацком положении, и вообще это ж будет оговор! Вы арестуете его?
– Да ладно, Саша, без улик?
– Он преследовал меня ночью.
– Что?
– Я переехала к Монике, чтобы не оставаться одной в гостинице. Он прятался и следовал за мной на темной улице.
– Ты уверена, что это он?
– Да, он подошел, и мы поговорили.
– У тебя то козлы тела закопанные находят то страшный убийца гонится, чтобы поговорить! Давай мы будем выполнять свою работу, а ты дашь нам это делать. Не беспокойся, мы уточним, не было ли в Москве не раскрытых убийств черноволосых женщин. Если он тот самый ребенок, то он не мог не убивать, иначе зачем избавляться от Валентины, знавшей его историю. Кстати, вы с Моникой не болтайте о расследовании, вы действительно можете оказаться в опасности. Если он психически не нормален, то долго раздумывать не будет.
– Моника!
– Что Моника?
– У Моники черные волосы и он приглашал ее на ужин, хотя для этого не было причин. И пытался отговорить ее, с моей помощью, встречаться с Вениамином.
– Предупреди Монику, чтобы держалась от него подальше. А полиция за ним присмотрит, не волнуйся. Это хорошо, что вы живете теперь вместе, обе под присмотром.
– У меня есть идея.
– Опять?
– Она уже работала, все получится! Я позвоню ему, скажу, что у меня есть улики и назначу встречу! Полиция будет рядом.