— Магия крови, — прошептал Имхотеп с восхищением.
Крид направил поток энергии, и каменный гигант медленно выпрямился, возвращаясь в вертикальное положение.
— Впечатляюще, — заметила Танит. — Но лучше не тратить силы на такие мелочи. Впереди нас ждут более серьёзные испытания.
Они покинули Сад Великанов и оказались на открытой равнине, где пустыня показала своё истинное лицо. Здесь не было ничего — ни звука, ни движения, ни признака жизни. Только бесконечная пустота под беспощадным солнцем.
— Чувствуете? — спросила Танит через несколько часов пути.
Крид кивнул. Он действительно чувствовал что-то странное — словно сама жизненная энергия высасывалась из воздуха. Это было не просто отсутствие жизни, а активное её отрицание.
— Сердце Мёртвых Земель, — объяснила жрица. — Здесь когда-то произошла великая катастрофа. Вся жизненная сила была выжжена из земли, и теперь это место отвергает всё живое.
Лошади начали беспокоиться, фыркать и косить глазами. Люди тоже чувствовали давление — головные боли, тошноту, непонятную тревогу.
— Как долго нам идти через это место? — спросил Вителлий, утирая пот со лба.
— До заката, — ответила Танит. — Но есть одна проблема.
Она указала вперёд, где воздух начал мерцать не от жары, а от чего-то иного. Пространство словно рябило, искажая очертания дальних дюн.
— Здесь пустота настолько сильна, что начинает влиять на саму реальность, — объяснила она. — Можно заблудиться, даже двигаясь по прямой. Или того хуже — попасть в карман, где время течёт по-другому.
Крид нахмурился.
— И как ты предлагаешь пройти через это?
Танит достала из сумки небольшой компас, но вместо стрелки в нём крутился кусочек обсидиана.
— Камень жизни. Он всегда указывает туда, где жизненная энергия сильнее. Пока мы следуем за ним, мы не заблудимся в пустоте.
Они двинулись дальше, ориентируясь по странному компасу. Мир вокруг них стал ещё более сюрреалистичным. Горизонт расплывался, небо приобрело нездоровый желтоватый оттенок, а тени падали не в ту сторону, куда должны были согласно положению солнца.
— Командор, — прошептал один из воинов, — а что это там?
Он указал влево, где в воздухе висела... пустота. Не чёрная дыра, а именно ничто — место, где глаз просто не мог сфокусироваться, как будто там не было измерений.
— Разрыв в ткани реальности, — тихо сказала Танит. — Не смотрите на него слишком долго. Можете потерять рассудок.
Но некоторые воины не послушались. Молодой сакс по имени Торвальд остановил коня и пристально смотрел на аномалию.
— Там... там что-то есть, — пробормотал он. — Я вижу... дом моего детства. Мать зовёт меня домой...
Он соскочил с коня и сделал шаг к разрыву.
Крид мгновенно спрыгнул с седла и схватил воина за плечо.
— Очнись! — резко приказал он, вкладывая в голос силу внушения.
Торвальд моргнул, покачнулся и посмотрел на Крида растерянно.
— Командор? Что... что со мной было?
— Пустота пыталась тебя забрать, — объяснил Крид. — Больше не смотри туда.
Они продолжили путь, но аномалий становилось всё больше. То справа возникала миражная вода, в которой отражались лица давно умерших людей, то слева открывался провал в землю, из которого доносились голоса, зовущие вниз.
— Это место проклято, — прошептал один из ветеранов. — Здесь нельзя находиться живым.
— Потому и называется Мёртвыми Землями, — согласилась Танит. — Но у нас нет выбора. Других путей к землям Акилы не существует.
Крид ехал в раздумьях. Эта пустыня напоминала ему последствия катастрофы с философским камнем в Риме, только в гораздо больших масштабах. Что могло выжечь жизнь из такой огромной территории?
— Танит, — обратился он к жрице. — Что здесь произошло? Какая катастрофа могла создать такое место?
Она помолчала, словно решая, стоит ли отвечать.
— По легендам, здесь когда-то стоял великий город — Ар'Нагос, столица империи, которая правила половиной мира. Её маги пытались открыть портал в царство самой Смерти, чтобы договориться с ней о бессмертии для своего народа.
— И что случилось?
— Портал открылся. Но вместо Смерти через него пришла Пустота — первозданное Ничто, которое существовало до сотворения мира. Она поглотила город, его жителей, всю жизнь в радиусе сотен миль. И теперь это место существует как рана в ткани реальности.
Крид задумался. История была удивительно похожа на его собственные эксперименты с философским камнем.
— И портал всё ещё открыт?
— Говорят, что да. Где-то в самом сердце Мёртвых Земель. Но никто не может подойти к нему близко — Пустота поглощает всё, что пытается приблизиться.
— Кроме мёртвых, — добавил Имхотеп. — Именно поэтому Акила выбрал эти земли для своей столицы. Его армия нежити может безопасно существовать здесь.
Солнце клонилось к закату, окрашивая странное небо в болезненные оттенки фиолетового и зелёного. Аномалии вокруг них усиливались — теперь сама земля под ногами коней иногда становилась полупрозрачной, открывая вид на бесконечную пустоту внизу.
— Скоро мы выйдем из самой опасной зоны, — сказала Танит, но в её голосе чувствовалось напряжение. — Ещё миля, может две...
Внезапно компас в её руках задрожал и начал крутиться без остановки.
— Что это значит? — спросил Крид.
— Либо мы приближаемся к источнику очень сильной жизненной энергии, либо... — Она не закончила фразу.
— Либо что?
— Либо к источнику абсолютной пустоты. Камень жизни не может различить крайности.
Впереди воздух начал сгущаться, принимая почти материальную консистенцию. Лошади отказывались идти дальше, люди чувствовали, как их лёгкие сжимаются от недостатка не воздуха, а самой возможности дышать.
— Стой, — приказал Крид. — Дальше на конях не пройти.
Они спешились. Крид подошёл к границе аномалии и осторожно протянул руку. Его пальцы исчезли, словно их отрезало невидимым лезвием.
— Временный портал в Пустоту, — прошептала Танит. — Он откроется полностью с заходом солнца.
— И что тогда?
— Тогда эта аномалия поглотит всё в радиусе мили. Включая нас.
Крид отступил и оглядел отряд. Воины были на грани паники, лошади дрожали от ужаса, даже Имхотеп выглядел встревоженным.
— Есть способ обойти?
— Нет. Только сквозь. Но для этого нужно...
— Что?
— Умереть. Временно. Пустота не может поглотить то, что уже мертво.
Крид усмехнулся.
— Для меня это не проблема. А для остальных?
Танит достала из сумки флакон с тёмной жидкостью.
— Зелье временной смерти. Остановит сердце на час. Но риск огромен — не все могут вернуться.
— Есть другие варианты?
— Подождать до рассвета. Но за ночь могут открыться новые порталы. Мы можем оказаться в ловушке.
Крид посмотрел на солнце, которое уже касалось горизонта. Времени на размышления не было.
— Готовьте зелье, — приказал он. — Но сначала я пройду один. Если выберусь — последуете за мной.
— Виктор, — Танит коснулась его руки. — Там настоящая Пустота. Место, где никогда не было ничего. Даже твоё бессмертие может не сработать.
— Значит, узнаем, — спокойно ответил он. — Возможно, это как раз то, что я так долго искал.
С этими словами он шагнул в мерцающую завесу аномалии и исчез, оставив отряд в тревожном ожидании на краю Мёртвых Земель, где пустыня показала свою истинную, безжалостную сущность.
Шаг за пределы портала оказался шагом в ничто.
Крид почувствовал, как реальность исчезает вокруг него, словно тающий снег. Воздух перестал существовать, свет погас, звуки умерли. Даже понятие пространства утратило смысл — он не падал и не стоял, просто... был. Или не был. Граница между существованием и небытием размылась до неразличимости.
А потом пришла боль.
Не физическая боль — для неё нужно было тело, которое вдруг стало сомнительным понятием. Это была боль самого существования, агония бытия в месте, где бытие было невозможно. Пустота окружила его, проникла в него, начала пожирать изнутри.
Сначала исчезло дыхание. Лёгкие схлопнулись не от недостатка воздуха, а от отсутствия самой концепции дыхания. Затем остановилось сердце — не от смерти, а потому что Пустота отрицала саму идею жизни.
Крид почувствовал, как его кожа начинает отслаиваться полосами, сдираемая невидимыми когтями ничто. Мышцы следовали за ней, растворяясь в пространстве, которого не существовало. Органы исчезали один за другим, оставляя лишь скелет, обтянутый обрывками плоти.
Но проклятие Одина оказалось сильнее даже Пустоты.
Как только последний кусок мяса слетел с костей, оставив лишь голый скелет в разорванной одежде, регенерация запустилась с удвоенной силой. Кровь материализовалась из ничего, начиная восстанавливать сосуды. Мышечные волокна прорастали между рёбер, как кровавые лианы. Кожа натягивалась поверх восстановленной плоти.
Через минуту Крид вновь обрёл человеческий облик.
Пустота, казалось, на мгновение замерла от удивления. Затем атака возобновилась с удвоенной яростью.
На этот раз разрушение шло быстрее. Плоть слетала клочьями, кости трескались и крошились, сам скелет начинал растворяться в небытии. Но и регенерация ускорилась. Кости срастались быстрее, чем успевали раскрошиться. Мышцы нарастали со скоростью, превышающей их разрушение.
Начался жуткий вальс смерти и возрождения.
Крид умирал и воскресал раз за разом, каждый цикл становился всё быстрее. Пустота, казалось, входила в раж, пытаясь уничтожить то, что упорно отказывалось исчезнуть. Она сдирала с него кожу, вырывала мышцы, ломала кости, но бессмертное тело восстанавливалось снова и снова.
Сначала цикл занимал минуту. Затем тридцать секунд. Потом десять. Скоро разрушение и восстановление слились в единый процесс — Крид одновременно умирал и возрождался, его тело мерцало между состояниями живого и мёртвого.
Странное дело — с каждым циклом он чувствовал не слабость, а силу. Словно проклятие Одина не просто защищало его от уничтожения, но и училось, адаптировалось, становилось сильнее. Магия крови в его венах пульсировала всё мощнее, питаясь самой невозможностью его существования в этом месте.