— Синеглазка, я только коснулся тебя! — просипел я, округлив глаза, и понял, что девка уже давно возбуждена и требует немедленной разрядки.
— Только не останавливайся, продолжай касаться, — горячо шептала кисуня, пытаясь насадиться на мои пальцы.
Эта крошка очень горячая, и вряд ли я долго вытерплю, чтобы вот так дальше продолжать исследовать её совершенное тело.
Я нажал на её глубину большим пальцем и чуть вошёл в дырочку, а затем вытащил и двинулся в сторону манящего своими размерами бугорка. Её тело напряглось, как будто в ожидании. Я чуть дотронулся до вершинки, а потом, когда она дёрнулась мне навстречу бёдрами, вдавил его в розовую мякоть.
— А-а-а-х! — простонала она, кусая губы.
Мой член просто сходил с ума в штанах. Мне казалось, ещё немного, и треснет к чёртовой матери ширинка, а сам ствол выпрыгнет из штанов.
Нырнув пальцем в её тугость, я все же решил, что все прелюдии мы оставим с кисуней на потом, иначе я кончу прежде, чем доведу Синеглазку до вершины.
Стащив с себя одежду, я наблюдал за тем, как её тело реагирует на мой палец. И мне нравилось, что под тонкой белой кожей проступают синие жгутики вен, говоря о том, что малышка в настоящем, неподдельном возбуждении.
— Ты будоражишь мою кровь, Синеглазка, — прорычал я, вытащив палец из её влажности, прочертил мокрой подушечкой по её складкам вверх-вниз, — и я хочу тебя прямо сейчас трахнуть. Поэтому будь послушной девочкой, и давай отложим игру на попозже.
Я продолжал наблюдать за её лицом и за выражением глаз, когда, взяв её руку, положил себе на член и, сплетя наши пальцы, провёл вверх-вниз, поднимая крайнюю плоть.
Я видел, как кисуня сглотнула, когда её взгляд остановился на бордовой головке, зазывно поблёскивающей от смазки в сумерках комнаты.
— Ты такой огромный, Ян, — выдохнула она, а из моего рта вырвался короткий смешок.
Да, мой член был действительно огромный. Особенности, так сказать, моего рода. Большие члены в нашей семье передавались мужчинам из поколения в поколение.
— Поэтому, Синеглазка, в моем арсенале всегда девочки только с проработанными дырочками, — я толкнул её на спину и вклинился коленями между её стройных бёдер.
— Я боюсь, — неожиданно плаксиво пискнула Синеглазка, от чего мои брови взметнулись вверх.
— Кисуня, — я начал психовать.
В этот момент она переигрывала, а мне уже было не до игры, так как мой член был в полной готовности, и мне необходимо было вонзиться в её влажность прямо сейчас, чтобы хоть на короткий миг снизить напряжение в яйцах.
— Хватит тратить моё и своё время. Не волнуйся ты сильно, я буду нежен. Да и денег заплачу тебе чуть больше, ты этого стоишь.
— Что? Нет… — смущённо промямлила она, но я уже подвёл головку к её дырочке и чуть вдавил в складочки.
— Святые! — со свистом вырвалось из её рта, и она сама развела ноги шире.
— Молодец, кисуня, ты же не такая узкая, как кажешься на входе?!
У неё лицо покраснело, когда я медленно стал вводить член глубже. Она была очень влажная, но её глубина не хотела меня пускать, сжималась так плотно вокруг члена, что приходилось каждый толчок контролировать.
Спустя уже несколько секунд, я понял, что Синеглазка как будто специально со мной борется, не пуская. Простонав, я вошёл в неё наполовину головки и остановился. Я понял, что если и дальше пойдёт так, то без микротрещин не обойтись. Её напряжённость и скованность сделают своё дело.
— Тише, — прошептал я, навис над ней, уткнувшись лбом в её, влажный от испарины, и прошептал прямо в губы: — Просто успокойся. И тогда процесс пойдёт быстрее. Остановиться я уже не могу. Так что тебе придётся либо ублажить меня ртом… — я сделал небольшую паузу, — либо пустишь в свою киску.
Она прикусила губу и кивнула.
— Постарайся глубже дышать, — сказал я и лизнул её в губы.
И когда увидел, что её плечи расслабились, а морщинка на лбу разгладилась, то нажал дальше.
Черт! Она была настолько туга, что мог бы поклясться, что за все время я видел такую проститутку впервые.
— Ах! — вскрикнула она и вся сжалась, когда головка моего члена полностью вошла, а за ней в глубину нырнуло и все тело члена, растягивая её узость под себя.
— Блядь! — я закатил глаза и дёрнулся бёдрами вперёд.
Какая же она тугая! Твою же мать! Её киска — это рай!
Мой член пульсирует внутри неё, а у меня крышу рвёт от возбуждающей волны, поднимающейся откуда-то снизу. Она захватывает мой разум, и я начинаю трахать Синеглазку, беспощадно вдалбливая в неё член так глубоко, насколько позволяет её тугость.
Выхожу…
Погружаюсь…
Выхожу…
Погружаюсь…
Тугое преддверие лона оборачивает мой член, как будто обёртка — конфету.
Хлюпающие звуки наполняют мою спальню, и от этого звука мои яйца наливаются тяжестью. Мне пришлось на миг замереть, потому как возникло реально неприятное осознание того, что я сейчас могу кончить.
Всхлип…
Вдох-выдох, и я перевожу затуманенный похотью взгляд на кисуню.
Прислушиваюсь, так как показалось, что это какие-то галлюцинации из-за долбящего адреналина в ушах.
Всхлип…
Твою мать!
Смаргиваю пелену, и через несколько секунд уже могу ясно видеть заплаканное лицо Синеглазки.
— Что случилось? — хрипло спрашиваю, пока мой член пульсирует в её глубине.
— Мне больно, — шмыгает она носом, и я первые мгновения нахожусь в растерянности.
— Больно?! — переспрашиваю её, и пока до меня доходит смысл её слов, моя эрекция слабеет.
Отвожу бедра назад, и член выскальзывает из её тугости.
— Чёрт! — я смотрю вниз, на тонкий латекс, испачканный кровью. — Что это?
Отскакиваю, будто укушенный девкой.
— Я… — выпучив глазищи, смотрит она на меня не мигая, — я… у меня это первый раз… — срывающимся голосом произносит она.
Я в непонимании смотрю то на неё, то на член.
Тяжело дышу…
— Этого не может быть, — судорожно выдыхаю я, — ты же из этих…
У меня не хватило духа назвать девку проституткой.
Черт! Как так произошло? Какого… грёбаного хера она девственница?
В груди сердце забухало о рёбра с такой силой, что по ощущению было похоже на тяжёлый камень, которым долбят по костям изнутри.
— Одевайся! — сухо кинул ей и, развернувшись на пятках, пошёл к двери. По дороге цепляю рубашку и натягиваю её прямо на голое тело.
— У тебя пять минут, чтобы сходить в душ и одеться. Я вызываю такси.
— Но Ян… — неожиданно быстро девка оказывается возле меня и хватает за руку.
Меня аж передёрнуло. Скидываю её руку и поворачиваюсь резко к ней.
— Больше всего ненавижу, когда мне врут, — хватаю её пятерней за затылок и, сжимая волосы в кулак, тяну назад, вглядываясь в её бескровное от пережитого лицо.
— Но я не врала. Ты просто у меня ничего не спросил, — бледными, но всё ещё пухлыми губами произносит Синеглазка.
— Я уже понял… свою ошибку, — я продолжаю вглядываться в её лицо, и вдруг меня осеняет догадка. — А может, ты это всё подстроила специально?! Вдруг я завтра приду на работу, и окажется, что ты моя студентка? Меня кто-то решил подставить? — дёргаю её за волосы вниз. — Говори, — рычу ей в лицо.
— Нет, Ян, — задыхается она от моей злости, — клянусь тебе, нет…
— Тогда кто ты? Ты студентка? Моя студентка?
Это я блефовал, давя на нее. Надеялся, что она запутается, испугается и попадется на лжи. Я точно не могу припомнить, эту девку. Но по тому, как она отводит глаза и колеблется с ответом, у меня складывается четкое осознание того, что я облажался.
Значит, я оказался прав. Так оно и есть. Меня кто-то решил подставить. Всё возбуждение и хмель вытравила из крови ярость.
— Кто ты?
— Я… я… — её глаза наполняются слезами.
— Чёртова дура. Сколько тебе заплатили? — я отталкиваю её от себя. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Пошла отсюда вон!
В бешенстве подбираю её вещи с пола и швыряю прямо в лицо.
— Вон! — рявкаю так громко, что она вздрагивает.
— Господи, Ян, ты всё не так… — пытается что-то говорить девка, но я не хочу даже слышать её голос.
— Послушай, кисуня… ну, или как там тебя… я повторять дважды не буду, — стоя в дверях, скольжу по ней гневным взглядом, — тебе лучше не провоцировать меня. Поверь, сейчас я еле сдерживаюсь, чтобы не выпереть тебя в чём мать родила…
И я не врал. У меня действительно подгорало. Останавливало лишь то, что завтра все соседи будут обсуждать, как я выставил голую девицу на улицу.
— Ян… я прошу, выслушай меня… — Синеглазка зарылась лицом в одежду, вытирая влажные дорожки со щёк.
— Блядь, вали… правда, — в груди собралась жгучая ярость.
В один широкий шаг оказываюсь прямо перед ней. Хватаю за локоть и дёргаю вверх.
— Ай! — вскрикивает девка.
— Вон! — шиплю ей в лицо.
Во мне сейчас столько злости, что с каждой секундой сдерживать её становится всё труднее. Не прилагая особых усилий, тащу её в коридор. Берусь за ручку и открываю дверь.
— Что ты творишь? — на лице Синеглазки море эмоций, но я даже не пытаюсь ни одну уловить.
— Аривидерчи, Синеглазка, — в ухмылке кривлю губы и, оставляя кисуню за порогом, захлопываю с грохотом дверь.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
В дверь слышится тихий скрежет.
Чёрт! Сжимаю челюсть с такой силой, что аж мошки перед глазами заплясали. Эта девка нарывается.
На глаза так вовремя попалось портмоне. Достаю две сотни баксов и сжимаю их в кулак. Рывком открываю дверь.
— Янис, я тебя прошу… выслушай… ты всё неправильно понял…
Я прицепляю к губам подобие вежливой улыбки.
— Мне пох… Твоё вранье я слушать точно не намерен. Вот. Это тебе за работу. Заслуженно, — открываю ладонь, и зелёные комочки скатываются по ней на землю.
— Янис…
Снова захлопываю дверь.
Это нужно прекратить. Эта девка вывела меня из себя так запросто, при этом ничего не делая. Мне надо прийти в себя. Я впервые так мерзко веду себя с женщиной.
Взяв телефон, сделал звонок… Не прошло и минуты, как на мой адрес уже было назначено такси.