Молли посмотрела, на огромный кусок стены, когда-то свалившийся на лестницу внизу, примерно в полумиле от того места, где она стояла.
— Будем надеяться, что нас не засыплет камнями и землей, пока мы находимся здесь.
— Этот выход Редраст выбрал по двум причинам. Во-первых, он отличается устойчивостью, во-вторых, расположен на внушительном расстоянии от Гримхоупа, — сделал еще одно признание паровик. — Здесь не должно быть никакой стражи. О его существовании известно лишь работникам пневматической системы.
— Надеюсь, город изгоев стоит на своем прежнем месте? — уточнила Молли.
— Насколько мне известно, на прежнем. То есть, в материальном смысле, если не в духовном, — ответил Слоукогс. Его колеса стали перескакивать со ступеньки на ступеньку, и вскоре паровик и девушка оказались возле меньшей по размеру лестницы, скрытой нишей со статуей. — Этот коридор ведет к окрестностям гигантской пещеры Глубин Дуицилопочтли. Гримхоуп стоит посреди грибного леса. Путешествие от того места, где мы с тобой сейчас находимся, будет продолжаться целый день и целую ночь.
Молли и ее спутник начали долгий спуск вниз по боковому коридору. Час шел за часом. Местами путь им освещал фосфоресцирующий мох, однако чаще всего они двигались в кромешной тьме. Иногда ноги сами приводили их в некое подобие комнат для отдыха, где можно было полежать на вытесанных из камня плитах. Если бы они поднимались вверх, а не спускались, то возможность получить передышку наверняка бы их обрадовала. Однако Слоукогс уже заявил, что на отдых они остановятся только в грибном лесу. Наконец путники очутились в том месте, где тропинка разветвлялась в четырех направлениях. Паровик свернул на дальнюю развилку, ведущую влево.
Вдали яркой точкой блеснул выход, до которого оставалось не меньше двух часов пути. От бесконечного спуска вниз по лестнице у Молли уже сильно болели икры. Наконец они вышли из туннеля.
На мгновение девушке показалось, что произошла ошибка, вызванная силой притяжения, что они вновь вернулись на поверхность земли, и призрачное свечение лишайников сменилось ярким дневным светом.
Глаза, успевшие привыкнуть к темноте туннеля, заслезились. Смахнув слезы, Молли поняла, что стоит у подножия утеса, каменной стены, уходящей ввысь по меньшей мере на тысячу футов, вершина которой исчезала в тумане. Туман пронизывали лучи розового света — он буквально струился энергией, удивительно похожей на грозовую.
Под пеленой тумана тянулся, насколько хватало глаз, настоящий грибной лес. Грибы были высокими и кряжистыми, как дубы. В основном заросли были почти черными, однако кое-где перемежались пятнами более ярких оттенков. Многие грибы были покрыты красными, золотистыми и зеленовато-желтыми разводами.
— Клянусь Великим Кругом! — не удержалась от радостного восклицания Молли. — Как красиво! Как будто сюда опустилось солнышко!
— Смотри! — Слоукогс указал на прогалину в полосе тумана, стелившегося под сводами исполинской пещеры. — Не одно солнце, а несколько. Это кристаллы, оставленные колдунами империи чимеков. Они пользовались хрустальными машинами подобно тому, как в Шакалии пользуются уорлдсингерами, чтобы направлять и выпускать наружу поток энергии, возникающей вдоль силовых линий напряжения, чтобы их подземные города не раздавило силами, определяющими вращение планеты. Искры, которые ты видишь, это насилие мира, преобразованное в свет.
— Нам нужно поспешить? — спросила Молли, указав в сторону грибного леса.
— Сначала мы поспим, — ответил Слоукогс. — Мы сейчас на самом северном краю Глубин Дуицилопочтли. Город изгоев тщательнее всего охраняет свои южные окраины, где находятся самые легкие входы со стороны Миддлстила — канализационные стоки.
Слоукогс направился вперед мимо каменной громады утеса, и вскоре они с Молли очутились перед фасадом старого храма, высеченного в толще скалы. Возле входа с одной стороны застыла каменная скульптура — сидящая фигура человека с уродливой головой жука. С другой — такая же статуя, с той лишь разницей, что у сидящего человека была голова гигантского паука.
— Что-то не по душе мне это место, — призналась Молли. — Мне здесь совсем не нравится.
— После падения империи чимеков старые боги утратили былое могущество, — пояснил паровик. — Храмы и силы древних Уайлдкайотлей не представляют никакой угрозы таким, как ты. Лучше остановиться на ночлег в этих стенах. В лесу опаснее — там водятся стаи остроклювов.
Несмотря на недобрые предчувствия, Молли приняла предложение паровика. Однако стоило девушке войти под своды храма, как на нее нахлынула волна усталости. Молли невольно вздрогнула. Жрецы культа саранчи когда-то проводили здесь свои зловещие ритуалы… Молли едва ли не кожей чувствовала их ужас. В памяти остались отрывки сведений, полученных на уроках в приюте. Пантеон уродливых богов Уайлдкайотлей еще не скоро изгладится из памяти людей. Каждое последующее божество было еще хуже своего предшественника — от малых богов, таких как Хемчиутлик Кровопийца и Скоруэтеотля Сжигающего Заживо до самого Ксам-ку, старого Отца-Паука.
Когда Молли наконец погрузилась в насыщенный самыми невероятными сновидениями сон, наверху, в Миддлстиле, уже наступила полночь. Поговорить с девушкой пришел призрак Рашели; погибшая подруга предостерегла Молли, утверждая, что Гримхоуп — неподходящее место для приличной девушки из Сан-Гейта, и посоветовала выбрать всеми уважаемую профессию швеи. Затем к ней в сновидения явился бидл. Тело его было все в шрамах — дело рук бандитов, напавших на работный дом. Бидл кричал на Молли, предрекая ей эшафот возле Боунгейта. После чего ему отрубили голову. Это сделал благородного вида старый убийца из публичного дома, из трости которого, как у фокусника, ловко выскользнуло острое стальное лезвие.
— Где мой отец? — требовательно обратилась к убийце Молли.
— Я твой отец, — ответил убийца. — Ты — самая главная беда моей семьи. Я больше не могу терпеть твое существование.
— Только не убивайте меня! — взмолилась Молли. — Я хочу поговорить с моей матерью!
— Она умерла от стыда, — ответил убийца. — Сразу после того, как родила тебя.
— Это неправда!
Седобородый злодей толкнул ее на землю и схватил за волосы.
— Настал твой последний час, Молли Темплар!
— Не надо, прошу вас! — снова взмолилась девушка. — Я хочу увидеть лицо матери, прежде чем вы убьете меня!
— Стой здесь! Я сейчас скажу ей, чтобы она пришла к тебе.
В следующее мгновение вместо холодной стали она почувствовала прикосновение металлической руки разбудившего ее паровика. Молли застонала.
— В верхнем мире сейчас полдень, мягкотелая Молли. Пора отправляться в путь.
Первые заросли грибного леса представляли собой высокие белые грибные деревья с многочисленными шляпками в красную крапинку. Дальше путникам стали все чаще и чаще встречаться темные грибы всего с одной шляпкой. Временами приходилось идти след в след, чтобы Слоукогс мог протиснуться сквозь чащу леса.
Вскоре Молли увидела какого-то грызуна — тот сидел на огромном пне и что-то жевал.
— Ты мог бы свободно жить здесь, Слоукогс. Если, конечно, ничего не имеешь против грибной пищи.
— В Гримхоупе безопаснее, — ответил паровик и тут же поправился: — Относительно безопаснее.
— Там по-прежнему так, как говорится в легендах о Зеленом Человеке?
— Я сомневаюсь, что там когда-то было так, как рассказывается в легендах, мягкотелая Молли, — ответил Слоукогс и немного подумав, добавил: — Гримхоуп — город изгоев.
— Они ведь, надеюсь, не станут чинить нам препятствий?
— Мои соплеменники уже давно не получали новых известий о Гримхоупе. Изгоев среди паровиков совсем немного, хотя один из представителей нашего народа живет там. Сильвер Уанстэк. Он самый настоящий позор для нашего народа.
— Ты хочешь сказать, он перестал исправно работать?
— А с кем такое не случается после долгого времени? — ответил вопросом на вопрос паровик. — Нет. Просто он гибрид, существо, которое один из ваших людей-мехомантов составил из останков нескольких паровиков. Его исходная модель была нарушена, в его структуру, заложенную Королем-Паром, внесены изменения. Три души наших умерших собратьев покоятся в корпусах, из которых составлено тело Уанстэка, Однотрубника, который самолюбиво отказался выйти из строя действующих паровиков. Какое великое бесчестье он навлек на себя!
Молли вспомнился недавний сон.
— Бедный Сильвер Уанстэк.
— Вот он и прячется от всех в подземном городе. Но он все равно остается паровиком. Контролер отправил ему слово, так что если Уанстэк еще жив, то непременно встретит нас на окраине города.
— Слово? — удивилась Молли. — Выходит, здесь нет сети кристаллической связи?
Слоукогс указал на клубящийся в вышине туман, где в восходящих потоках теплого воздуха парили черные точки.
— Существуют довольно архаичные способы передачи сообщений, юная мягкотелая. В подземных глубинах для этой цели используют пернатых летучих мышей. К их лапкам прикрепляются особые кольца.
Остаток дня путешественники шли размеренным шагом. Никаких приключений с ними не случилось, если не принимать во внимание одно небольшое происшествие: грибное дерево осыпало их настоящим дождем спор, когда они проходили мимо него. Глаза Молли тут же опухли и сделались похожи на красные шарики для игры в четыре шеста. Две следующие мили пути девушка продолжала мучительно чихать. Если не считать необычных вспышек подземных молний, яркий красный свет кристаллов, висящих у них высоко над головой, ни разу не поменял оттенка и нисколько не потускнел. В Глубинах Дуицилопочтли день никогда не сменялся ночью.
Под конец дня дно исполинской пещеры начало подниматься вверх и грибной лес заметно поредел. Большие открытые пространства, из которых торчали бесчисленные пни, свидетельствовали о том, что обитатели подземного города активно вырубают леса для своих нужд. Перед выступом скалы путники натолкнулись на поле иного рода — огромное кладбище с могильными плитами, которое тянулась до самого края грибного леса.