Наталья СапунковаЕдинственный дракон 2Нечаянные крылья
Ардай проснулся от громкого, задорного крика петуха. Откуда еще взялся петух?..
Он хотел перевернуться на бок, чтобы спать дальше, и охнул от боли. Болело, кажется, все, стоило чуть пошевелиться.
Где-то чуть поодаль загорланил еще один петух, и тот, первый, радостно и визгливо отозвался, как будто прямо возле Ардаева уха. Тот болезненно поморщился. Да что за курятник? В Варге он не раз просыпался от петушиного крика, но там петухи горланили с птичьего двора, а не разгуливали у него под окном.
Ардай осторожно приподнялся на локте, протер глаза.
Какая-то маленькая комната с одним окном, дощатые стены, дверь. Из приоткрытого окна тянуло свежестью. Сам он лежал на широкой лавке у стены, на жестком, похоже, травяном тюфяке, под одеялом из пестрых лоскутков. Под головой у него было такое же свернутое одеяло. За окном — светло. Где же это он?
Ардай прикрыл глаза, и… все вспомнил. Он ведь дрался с драконом. И дракон победил.
Когда это было, вчера?
Он откинул одеяло, оглядел себя. Одежда на нем — его, в ней он и отправился на тот злосчастный бой. Что еще, что-то очень важное?.. Ах, да, кольцо Каюба. Кольцо тут, на пальце. Хвала Провидению. С него сняли только пояс и сапоги, но и это было тут, лежало на полу под лавкой. И его нож тоже там лежал, рядом с поясом, вынутый из кожаной кобуры, то есть, его посмотрели и вернули. Не было только меча, что понятно — меч принадлежит победителю. Дракону, то есть?
Ножи и пояс у побежденного обычно тоже забирали. А колдуны оставили, значит. Что ж, странно, но приятно.
С легким скрипом открылась дверь, и вошел широкоплечий детина, в темном суконном жилете и простой холщовой рубахе с закатанными рукавами, он был так широк, что, кажется, в комнатушке сразу стало мало места. Детина присел на лавку у Ардая в ногах.
— Ты как, парень?
— Пойдет, — кивнул Ардай. — Хотя, конечно, бывало и лучше.
— Лучше у нас у всех бывало, — хохотнул детина. — Ну, очнулся, и ладно. У тебя ничего нет опаснее синяков, так что через недельку будешь как новенький. А пока хочешь — еще полежи, сейчас сына пришлю, принесет тебе воды и перекусить. Где отхожее место, он покажет. Понял?
Ардай кивнул.
— Я тут давно?
— Позавчера тебя принесли.
Значит, он дрался с драконом позавчера. А вчера был черед Колвена.
"Как тебя зовут?"
Ардай вздрогнул. Последний вопрос прозвучал драконьем языке. Детина смотрел, ожидая ответа.
"Ты что, не слышал, парень?"
Ах, да, он же говорил тогда с драконом. Кажется, он редкостный дурень. Нужно было до последней возможности скрывать, что он понимает драконий язык, тогда можно было бы подслушивать разговоры колдунов и драконов. Но теперь делать нечего. Как же назваться? Он не придумал заранее — еще раз дурень.
"Парень, ты же меня слышал, — настойчиво повторил здоровяк прямо в его мыслях. — Я по лицу твоему понял, что слышал. Почему не отвечаешь?"
— Я, кажется, забыл, как меня зовут, — сказал Ардай вслух. — Извини. Я сейчас полежу немного, наверное, вспомню.
— Гм, забыл, говоришь? — не слишком удивился тот. — Что ж, люди говорят, такое бывает. Ладно, вспомнишь — скажешь. Но лучше вспомни до прихода князя Дьяна. А меня зовут Имант Рай, я кузнец. Будешь пока у меня жить. Отлежишься — приставлю к работе. Когда-нибудь в кузне работал?
— Нет, — Ардай мотнул головой.
— Ничего, научу. Ты, я вижу, парень крепкий. Теперь тебе здесь долго жить… наверное. Это хорошо, что ты говорящий. Значит, не чужой нам по крови. Родители у тебя кто?
"Говорящий". Так, значит, они называют тех, кто владеет драконьим языком.
— Я родителей не помню.
Вот именно сейчас он их и вспомнил, увидел, как наяву. Мама. Она сейчас хозяйничает в кухне или в сыроварне. Или с Эмраном возится. А отец… Он, может быть, сидит на ступенях крыльца и распутывает рушью упряжь.
Это ничего. Ардай Эстерел ведь жив. Он скоро вернется домой.
— Хм. Совсем не помнишь? — нахмурился кузнец. — Сирота, что ли?
— Наверное. Так значит, ты теперь мой хозяин? — уточнил Ардай, разглядывая громадные кузнецовы кулаки.
— Ну, да, пока мы так и будем это называть, парень. Ладно, бывай, увидимся еще.
Он ушел. Ардай откинул голову на свою импровизированную подушку. Что это такое жесткое на шее? Пальцы нащупали узкую, в треть дюйма, полосу металла, обнимавшую его шею.
Ошейник? Вот это да. Такое он даже не видел ни разу — в Приграничье это было не в ходу.
Настоящий ошейник, знак неволи. Он невольник. Раб.
Странный на нем был ошейник, безо всякой застежки. Концы полоски просто сходились вместе, и пальцы нащупали довольно большой зазор. Насколько он понимал, ошейник должен быть застегнут или заклепан, а этот можно просто снять, разогнув двумя пальцами.
Он попробовал разогнуть. Не тут-то было. Тонкая полоса стали оказалась невероятно прочной, она его рукам вообще не поддавалась. То есть, совсем! Вообще, это было как-то странно. Сталь такой не бывает, это что-то другое.
— Эй, ты что это делаешь?
Ардай и не расслышал, как появился сын кузнеца, такой же здоровяк, как и его отец, только молодой совсем — может, только чуть старше Ардая. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, с глиняной бутылью в одной руке и куском лепешки в другой, и с интересом наблюдал за пленником, как за диковинным зверенышем.
— Не старайся, не стоит, — посоветовал кузнецов сын. — Это никто не снимет, кроме Дьяна. Дьян надел, только он и может снять. Это его сила.
— Как это? — не понял Ардай.
— Ну, как-как. Сила Дьянов. Что непонятного? Вы же нас колдунами зовете, потому что мы можем кое-что, что вы не можете. Так что не майся, тебе самому никогда это не снять, — миролюбиво объяснил парень. — Вот если бы я надел — только я бы и снял. Или отец. А так…
— Понятно, — вздохнул Ардай. — Это магия такая, что ли?
— Называй, как тебе понятнее. На вот, подкрепись, — он подал ему бутыль и лепешку. — Позже суп будет и каша.
— Спасибо, — Ардай первым делом жадно припал губами к бутылке, вода была холодной и вкусной.
— Ты правда говорящий? — полюбопытствовал кузнецов сын.
"Вроде так"
"Ну ничего себе! Никогда еще тут не было говорящих поединщиков. Ты же по крови немного наш, получается. И чего тебя понесло с драконом биться?"
"Захотелось".
"Ну и хорошо. Ведь ты нашелся. Говорят, что плохо, когда где-то живут неизвестные говорящие. Мы, соддийцы, свою кровь не сеем где попало, нельзя. У нас нет детей, рожденных от ваших женщин и неизвестных их отцам, разве совсем случайно только. Ты вот, отец мне сказал, сирота, потому и вышло недоразумение".
— Да, замечательно, я счастлив просто, — заметил Ардай с сарказмом, переходя на нормальную речь. — И долго мне еще с этой дрянью на шее ходить?
— Это Дьян решит, — хмыкнул парень. — Может, всегда, всю жизнь в ней проходишь.
— Благодарю, обрадовал. Я стал еще более счастлив.
— Ты спросил, я ответил. На двор хочешь? Давай, отведу, опирайся, — он подставил Ардаю плечо.
Ардай хотел было гордо отказаться, но передумал. Слаб был еще, тело болело и голова гудела, не хватало еще свалиться.
Поднимаясь, спросил:
— А много здесь было других, вроде меня? Поединщиков?
— Здесь, в этом сарае, что ли? — удивился кузнецов сын. — А что им тут делать? Их дальше всегда отправляли, в Массу, в Сенкан, — он неопределенно махнул куда-то рукой. — Это тебя князь здесь оставил, потому что ты пташка редкая, ну, говорящий, в общем. Чтобы пока на глазах был, значит.
Когда Ардай встал на ноги, оказалось, что ростом он на полголовы выше кузнецова сына, но тот на вид был так могуч и широк, что со стороны казался огромным.
Выйдя на воздух, Ардай жадно огляделся. Маленький двор, горы кругом. Внизу, за низким забором — ущелье и река, неширокая совсем, видно было, как вода кипела и пенилась среди камней. Наверное, один из притоков Эли. Значит, скоро эта вода побежит мимо Варги…
Сын кузнеца показал, где отхожее место, и ушел.
Ардай сел на камень у стены, борясь с головокружением.
Неплохо, видно, дракон его приложил. Но ничего. Он скоро поправится. Пока что плен у колдунов — вполне терпимо. Придется, видно, возвращаться домой с этим колдовским ошейником, но ничего, Каюб что-нибудь придумает, иначе какой же он императорский маг?
Следующие дни Ардай в основном ел и спал, и это пошло ему на пользу. Заходил сын кузнеца и приносил еду, не только хлеб и воду, а вещи вполне вкусные: густой суп и кашу с травами, свежую воду и терпкий ароматный ягодник, явно все то, что подавалось у кузнеца на семейный стол. Еще он по утрам и вечерам приносил какой-то отвар в чашке, объяснил, что это приготовила его мать по рецепту лекаря. Отвар был горький, но Ардай его безропотно пил. Когда здоровяк намекнул, что пленник мог бы приходить и есть за одним столом с ними, Ардай отказался, сославшись на слабость. Хотя, это была лишь отговорка, прийти за стол он мог бы. Но ноги не шли. Сидеть за столом, с семьей кузнеца, с рабским ошейником на шее, да и вообще, показываться в нем людям — было выше его сил. Он имень Эстерел. Конечно, потом придется, но пусть потом. Хоть немного позже.
Иногда Ардай выходил из своей каморки и сидел у порога, смотрел на горы и на небо. Понемногу познакомился со всей семьей кузнеца Иманта Рая. Его здорового увальня-сына звали Талбот, он был простоват, разговорчив, а в общем, с ним Ардай сразу почувствовал себя легко и свободно. Был у кузнеца еще один сын, которого звали Крис, поначалу тот показался Ардаю совсем мальчишкой, такой был тонкий и щуплый. Но Крис оказался всего на год младше Ардая, просто он пошел обликом в мать. Мена, жена кузнеца, мать и огромного Талбота, и Криса, была красавицей, стройной и тонкой, как девчонка, издали Ардай ее поначалу за девчонку и принял…
Когда Ардай решил побродить по двору и осмотреться, ему никто не мешал. Из двери и окна его каморки деревня колдунов не просматривалась, она вся лежала в другой стороне, а дом кузнеца, как и полагается, находился на самом краю деревни, на отшибе. К кузне вела крутая тропинка вниз, и прямо через кузню тек с горы стремительный быстрый ручей, заключенный в каменный желоб. А вся деревня лежала в обширном ущелье, между духэтажными домиками с остроконечными крышами расстояние было даже бо