— Нет.
— Когда же вы успели изучить ещё три?
— Ну, это как раз просто, — усмехнувшись, сказал Кобыш. — После карантина попросил у Тёрнера ви-адаптер с дисками, выбрал то, что мне нужно, и за три ночи усвоил.
— Это такой приборчик, похожий на спутниковый телефон? Для запоминания нужной информации во сне?
— Да.
— В какой последовательности вы изучали языки?
— Сначала английский, потом немецкий, после него — китайский.
Штейнберг сложил ладони домиком и несколько секунд изучающе смотрел на Дмитрия. Снова пожевал губами и, наконец, сказал:
— А известно ли вам, полковник, что по инструкции, прилагаемой к ви-адаптеру, пауза между информационными сеансами должна быть не менее шести суток. Я не знаю, почему это так, но разработчики и изготовители рекомендуют. Иначе тот объём знаний, который человек получает с помощью адаптера, усваивается крайне плохо либо не усваивается вообще. Как-то это связано с особенностями деятельности мозга… — шеф помолчал, наблюдая за реакцией Кобыша. — Судя по вашему правильному немецкому, в данном случае всё прошло гладко. Ваши комментарии?
— Наверное, я отношусь к исключениям из правил, — растерянно ответил Дмитрий, про себя подумав: «Вот так прокол! Значит, я теперь под колпаком».
— И я так считаю, полковник. Весь вопрос в том — почему? Поразмышляйте на эту тему. Даю вам сутки. Можете идти.
Кобыш молча кивнул, встал и медленно пошёл сквозь раскрывающиеся створки двери.
Проводив его взглядом, Штейнберг рассеянно улыбнулся. Он был доволен собой. Теперь русский пилот знает, что он кое о чём догадывается. Пусть вырабатывает линию поведения А заодно займётся выяснением обстоятельств остальных испытателей. Шеф Базы должен первым разобраться, в чём тут дело. Америка, несправедливо считающая себя мировым лидером, и непонятная полуазиатская Россия немного подождут. Европейские страны тоже имеют право на свою долю истины. Иначе будет нарушено сложившееся равновесие. В том, что результаты попыток выйти за пределы Солнечной системы будут немедленно засекречены, он нисколько не сомневался. Или он неправ?
Едва шагнув за порог блока, занимаемого биологами, Ли тут же столкнулся с доктором Тереховым.
— Здравствуйте, Василий Николаевич, — сказал руководитель полётов, дружелюбно протягивая руку, — а я вот решил к вам заглянуть…
— Во-первых, Слава, почему так официально? — ответствовал суровый доктор Терехов, пожимая протянутую руку. — А во-вторых, здоровались уже.
— Да-да-да… — смутился Ли. — Последние события, знаешь ли, выбили из колеи.
— Они кого угодно выбьют. На Эмму, что ли, пришёл полюбоваться?
— И это тоже. Но вообще-то меня интересуют подробности.
— Ну, так иди к Лямкину. У него там Бородин уже пристроился. Тоже жаждет подробностей.
— Ага. Значит, я вовремя.
— В самый раз, — Терехов подтолкнул его к двери в соседний отсек. — Может, что-нибудь вместе и наизобретаете.
Оказавшись в лаборатории, Ли увидел две склонившиеся голова к голове молчаливые фигуры. Что-то они там рассматривали. Что-то, полностью захватившее их внимание. Слава негромко кашлянул. Оба как по команде уставились на него. Рыжий, взлохмаченный Веня с очками, сползшими на кончик носа, и дородный Бородин, оттянувший пятернёй воротник комбинезона.
— Привет юным гениям, — сказал Ли.
— Здорово, командир, — пробасил Андрей. — Что это ты подкрадываешься, аки тать в нощи?
— Я хожу громко, — сообщил Слава, — просто некоторые чрезмерно увлечены.
— Так есть чем, — ответил Андрей, и оба вновь отвернулись.
— А вот это уже признак неуважения, — обиделся Ли. — Могли бы проявить некоторую любезность по отношению к высокому начальству.
— Ты бы, высокое начальство, подошёл поближе, — глянул на него через плечо Бородин, — да поучаствовал. Вместо того… — он не закончил фразу, потому что в этот момент Веня огорчённо сказал: «Ну, вот видишь — опять!»
Ли осторожно приблизился к парочке естествоиспытателей и заглянул через плечо Лямкина. На вспомогательном лабораторном столе, свернувшись клубком, безмятежно спала Эмма. Над кошкой слабо мерцала замысловатая полусфера, напоминавшая парикмахерский фен. Тут же на столе, подключённый к каким-то приборам, располагался мощный ноутбук, экран которого отображал переплетение странных кривых. Веня нервно пробежал пальцами по клавиатуре, картинка дёрнулась и сменилась на другую, по мнению Славы ничуть не отличающуюся от предыдущей.
— Видишь? — снова повторил Веня.
— Ну и что? — прогудел Бородин. — Это говорит о том, что у вашей Эммы чрезвычайно стабильная нервная система. И всё! Никаких феноменальных всплесков.
— Может, объясните, что тут у вас происходит? — Слава ещё раз попытался вписаться в компанию.
На него долго и хмуро смотрели, явно не понимая, в чём дело, и всё ещё пребывая где-то далеко от него. Потом объяснили. Оказалось, что эти двое решили, не откладывая дела в долгий ящик, затеять несколько опытов по выявлению и подтверждению необычных способностей Эммы. Для этого кошку подвергли неоднократному усыплению с помощью воздействия слабых импульсов на её нервные центры. Результаты были обескураживающими. Кошка спала, а мыши, размещённые чуть поодаль, в пределах другого стола, не обращали на этот процесс ровно никакого внимания.
— Это говорит о том, — назидательно сказал Андрей, — что навеянный извне сон не даёт адекватных результатов. Вот когда всё происходит естественным путём, тогда, видимо, у неё ещё что-то включается.
— Да уж, — Веня был краток, как Ипполит Матвеевич.
— А какова предыстория легендарного животного? — коварно раскинул сети Слава. — Откуда она, собственно, взялась?
Выяснилось, что кошку Веня три года назад нашёл у порога собственной квартиры. Правда, тогда она ещё была маленьким попискивающим котёнком. Выкормил, выпоил, поставил на ноги. Извините, на лапы. А когда настала пора перебираться в околоземные просторы, он принял мужественное решение. Он вписал Эмму в реестр подопытных животных, подлежащих ввозу на Базу. Не бросать же любимицу на произвол судьбы. Так кошка оказалась в овеянной славой плеяде космопроходцев. А сейчас уже, считай, вошла в историю.
— Она очень спокойная, — горячо говорил Веня. — Никакого риска, упаси Бог. Абсолютное отсутствие агрессии… («Ага!» — отметил про себя Ли). У меня дома волнистый попугайчик жил. Кеша. Зелёненький такой. Между прочим, много чего говорить умел. Можно сказать, был большим знатоком русского языка. Так вот он взял себе за правило бегать вокруг Эммы, подпрыгивая и приговаривая: «Кеша хороший! Кеша хороший». А Эмма только блаженно жмурилась и поглядывала этак снисходительно. Дескать, и не такое видывали…
— А попугай что? — живо заинтересовался Бородин. — Тоже здесь?
— Нет, — с досадой ответил Веня. — Кешу пришлось родителям оставить. Пичужка-то совсем маленькая, в кулаке раздавить можно. По неосторожности.
— Да-а-а… — протянул Бородин. — Нет, отчего же. Вот у моего приятеля тоже кошка дома есть. Так она когда-то соседских щенков вылизывала. По-матерински.
— Ну, это же совсем другое, — возмутился Веня. — Работа инстинктов, так сказать. А я говорю о полном отсутствии агрессии. Она даже когти об стену не точила.
— Значит, ты ещё и контрабандист? — вмешался Ли. — Хватило ведь ума!
Лямкин обильно покраснел и смущённо потупил взор. А Бородин растерянно крякнул.
— Нет, я не в укор, — сказал Слава. — Просто интересно, как тебе удалось?
— Так ведь никто серьёзно реестры не просматривает. Всё даётся на откуп исполнителям. Ну, Терехов, конечно, знал. Это он на вид такой суровый, а вообще-то душевный человек. Можно сказать, что Эмма попала сюда с его молчаливого одобрения. Кошки — интересный объект для наблюдений.
— И много нанаблюдали?
— Да как сказать! — Веня протянул руку и отключил питание. Полусфера погасла, а кошка зашевелилась и приподняла голову. Биолог нежно провёл двумя пальцами по спине Эммы, та элегантно прогнулась, вытянув лапы и зажмурив глаза. Затем раздалось громкое мурлыканье. — Стандартный альфа-ритм мозга спящего животного. И ничего более. А мыши, — он кивнул в сторону соседнего стола, — занимаются своими делами.
— А скажи-ка, Веня, — Ли решил озвучить сидевшую занозой мысль, — раньше за твоей любимицей никаких странностей не замечалось?
— Раньше — это когда?
— На Земле.
— Вообще-то, нет, — подумав, ответил Лямкин. — Хотя не знаю. Не обращал внимания. А что?
— Да понимаете, ребята, может быть, мы зря подпрыгиваем с этим феноменом. Может, ничего особенного и не происходит, а выявленная аномалия — всего лишь усиление каких-то врождённых способностей. Ну, — Слава мучительно пытался подыскать нужные слова, — то, что происходит во время прокола, как бы является катализатором для проявления этих самых умений…
— Да, — сказал Бородин, — что-то тут безусловно есть. Мысль интересная, тем более, что не только твоя. Я и пришёл сюда, собственно, для того, чтобы уговорить этого оболтуса на совместную серию. Но не успел… Он меня сразу забодал своими безнадёжными результатами. А требуется всего лишь взять кошку, переместить её в наш блок и протестировать на ви-оборудовании, потому что стандартное, скорее всего, для этих целей не годится. Нам как раз намедни установили ви-генератор второго поколения. Вот на нём… И, наверное, в зеркалах Козырева. И уверяю вас — результат будет!
— Ну да, — рассеянно ответил Веня, видимо, мысль о новой серии уже начала вызревать в его голове. — Остаётся всего ничего — уговорить Эмму заснуть во чреве ваших механизмов. Мелочь, конечно…
Но было видно, что он уже загорелся.
— Вот и чудесно, — сказал Ли. — И приступайте. Был бы результат.
Если бы сейчас кто-нибудь спросил Славу, зачем он всё это затеял, он вряд ли смог бы ответить. И, тем не менее, решение он принял, и теперь уже трудно было его остановить. Быстрым шагом войдя в свой кабинет, он не стал садиться, а, наклонившись к столу, нажал на селекторе клавишу соединения с шефом и вывел изображение на большой экран. Потом коротко выдохнул через ноздри и приготовился.