— Знаете, мистер Силвер, Мазин ни об одном учителе не говорил так, как о вас. За этот год он изменился, и, полагаю, это во многом связано с вашими уроками. Тяжело постоянно жить вдали от семьи, от сыновей. Разумеется, это связано со спецификой моей работы. Но все равно трудно. Я говорю это к тому, что очень вам благодарен.
— Спасибо, сэр. Ваш сын — чудесный мальчик. За этот год он здорово повзрослел. Я действительно к нему привязался. Вы, должно быть, гордитесь им.
— Да. Мы все им гордимся.
Я улыбнулся.
— Еще шампанского?
— Пожалуй, нет.
— Хорошо. Что ж, если я когда-нибудь смогу что-нибудь для вас сделать, мистер Силвер, прошу, обращайтесь. Не устану повторять, я очень вам признателен.
— Приглашения на этот прием более чем достаточно.
Миа находилась в дальнем конце апартаментов, в комнате, превращенной в танцзал. Роскошные босые женщины танцевали, вытягивая руки к неярко горящей люстре. Вокруг них вертелись, подражая им, несколько детей лет шести-семи. Ученики и выпускники МФШ танцевали, подпевая музыке. Мию окружила группка девочек, взволнованных ее присутствием.
Прислонившись к стене, я наблюдал. То и дело кто-то из девочек подходил и предлагал мне потанцевать. Я оставался на месте, пока мать Мазина не взяла меня за руку и не вытащила к танцующим. Похоже, все присутствующие на вечеринке были здесь не впервые, что так это всегда и проходило — члены семьи приходят и уходят, вокруг люди.
Заиграла более быстрая музыка. Кто-то открыл шампанское. Появилась Молли, взяла меня за руки и повела к группе учеников в другом конце комнаты. Ариэль отбросила назад волосы. Майк Чендлер, танцующий у нее за спиной, подмигнул мне, словно своему дядюшке, поднял бокал и сделал большой глоток. Ариэль прислонилась к нему, усмехнулась мне и закрыла глаза.
Мимо прошел Стивен и стукнул меня в плечо.
— Как дела, мистер С.? Танцуем? Приятно видеть, приятно видеть.
В конце концов, пробившись сквозь толпу, я проделал обратный путь на балкон. Отрадно было вдохнуть ночной воздух. У меня кружилась голова и не хотелось идти домой. Я выглянул на улицу, перегнувшись через перила. Когда меня нашла Миа, мы некоторое время вместе наблюдали за проплывающими туристскими теплоходиками, свет их стоп-сигналов двигался по зданиям, освещал нас, а школьники махали нам с палубы руками и кричали. Миа махала им в ответ.
Мы долго молчали. Потом она коснулась моей руки и глубоко вздохнула.
— Уильям, — произнесла она. — Это прекрасно. Просто чересчур.
— Да. — Я чувствовал на себе ее взгляд и закрыл глаза.
— Уильям, — снова пробормотала она. Прижалась ко мне бедром, накрыла ладонью мою ладонь.
Я ощущал запах ее волос.
— Итак? Мы идем с ними? — спросил я. Посмотреть на нее я не мог.
Мне хотелось вернуться домой пешком, одному, вдоль реки. Зайти выпить пива в «Ла Палетт». Но все это было слишком прекрасно, чтобы идти домой, — воздух, шелест листьев, медленно поворачивающихся то зеленой, то белой стороной, то зеленой, то белой, вода внизу, звук гитары, доносящийся с моста.
— Давай сходим, — попросила она. — Сходим выпить.
Миа пошла в ванную комнату. Надев пальто, я ждал в гостиной. В квартире по-прежнему было много народу. Ариэль сидела на полу с девушкой, которую я видел в школе. Они смотрели на меня, перешептываясь. Ариэль подозвала меня взмахом руки.
— Значит, вы решились? — спросила она с улыбкой, глядя на меня снизу вверх.
— Пожалуй, мы придем. Я жду мисс Келлер.
— Отлично. О, вы знакомы с Мари?
— Нет, — отозвался я. — Здравствуй, Мари.
— Моя лучшая в мире подруга, — заплетающимся языком произнесла Ариэль.
— Приятно познакомиться. Может, увидимся с вами обеими позже.
— Хорошо. Я с вами увижусь, — улыбнулась Мари, глядя мне прямо в глаза.
Пока я дожидался Мию возле здания, ветер гонял вокруг листья. Больше походило на октябрь, чем на июнь. Подняв голову, я видел людей, курящих на балконе, слышал их голоса. Меня захватило ощущение эйфории, уже не раз приходившее ко мне в последние несколько недель, — ощущение, что я нахожусь именно там, где хочу, что я совершил прорыв. Ветер, все сильнее и сильнее наседающий с реки, казалось, поднял меня, и мной овладело нетерпение, почти не связанное с этим вечером.
Кто-то позвал меня с балкона:
— В чем дело, мистер С.? Разве вам не пора уже спать, приятель? Поздновато для вас.
Я преувеличенно поклонился, и они засмеялись. Из дверей вышла с группой девочек Миа.
— Ты уверена, что хочешь туда пойти? — спросил я.
— Будет весело. В любом случае я обещала, что мы идем. — Она повернулась к компании, стоявшей перед домом. — До встречи там.
— Вы идете, Силвер? Ничего себе.
— Похоже на то, Молли. Похоже на то.
Мы с Мией поймали такси. Начался дождь. Водитель включил «дворники» и свернул на улицу Сен-Жак. Я подумал, не выйти ли мне и не отправиться ли домой пешком. Закрыв глаза, слушал поскрипывание «дворников» по стеклу, гудение двигателя, негромкий голос диджея «Радио нова».
На холме на пути к Пантеону они стояли под синим навесом, украшенным единственной звездой.
— Я туда не пойду, — прошептал я.
— Сделай над собой усилие.
Внутри каменные ступеньки вели в чрево заведения, набитого школьниками.
Мы нашли местечко у барной стойки.
— Здесь в основном ученики из девятых и десятых классов, — с тревогой произнесла Миа.
— Я заметил.
— Мне неловко. Может, уйти?
— Послушай, ты хотела сюда, и я ни за что не уйду, пока не выпью пива.
Она оглянулась, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Боже мой, я вас угощаю, ребята. — Молли, пьяная и смеющаяся, поймала поверх наших голов взгляд бармена. Наклонившись к моему уху, она крикнула: — Henri! Trois Screaming Orgasms, trois[5]. Клево, — захихикала она. — Не могу поверить, что я тут с вами, ребята. Нереально!
— По-моему, это не самая лучшая идея, Молли. — Миа покраснела.
— Мисс Келлер, я закончила школу. Я больше не школьница. В чем проблема? — Молли потянулась за молочного цвета напитками. Взяв один, провозгласила: — За будущее. — Улыбнулась и подняла свой стакан. — За наше будущее. Конкретно.
Музыка стала громче. Кто-то взял меня за руку и повел на танцпол. Там было тесно. Я начал танцевать. Мимо проходили люди, узнаваемые лица, тени, светлые и темные, и лицо каждого ученика, как слабый толчок, пока все они не превратились в людей в баре.
Я танцевал с Мией, и чем сильнее она пьянела, тем, похоже, больше стремилась сдерживать меня. Я отстранился. Появилась Ариэль, придвигаясь вплотную, прижимаясь грудью к моей груди, закидывая назад голову, улыбаясь, отходя и возвращаясь.
Я прошел в бар, где выпил пива, наблюдая за танцующими. Постоял в туалете, прислонившись головой к холодной кафельной стене. Снова воткнулся в толпу на танцполе. Искал Мию, а нашел подружку Ариэль. Я не мог вспомнить ее имя. Она немедленно улыбнулась, безыскусно и простодушно.
Мари. Она танцевала, и я последовал за ней в центр помещения, окруженный, казалось, тысячной толпой. Мари тесно прижалась к моему члену, который сразу напрягся. Почувствовав это, она прижалась еще сильнее, немножко присела и медленно, со знанием дела потерлась об меня своим задком.
— Вы знаете, с кем танцуете? — спросил я.
Она повернулась ко мне лицом.
— Да, мистер Силвер. А вы знаете, с кем вы танцуете?
Я кивнул.
— Поздравляю, — сказал я.
— С чем?
— С выпуском. С окончанием школы.
— О, я не выпускница, мистер Силвер. Я заканчиваю в следующем году. Я в одном классе с Ариэль.
— Господи.
Она подступила на шаг ближе, прижалась ко мне грудью.
— Вам решать, мистер Силвер. Я пойму, если вы захотите уйти, я пойму.
Ее губы были совсем близко от моих.
— Мне придется уйти, — пробормотал я.
— Ладно, — улыбнулась Мари. — Если вы вынуждены. Дайте мне ваш номер, — проговорила она мне на ухо. — Прошепчите.
— Нет, — ответил я.
— Прошепчите его мне, мистер Силвер. Прошепчите… на всякий случай.
Я медленно шел в холодном свете раннего утра по улице дез Эколь. Наконец зазвонил мой телефон. Я ждал, что она позвонит, и не ошибся.
— Я иду к тебе, — сказала она.
Я остановился, присел на капот припаркованного автомобиля и стал ждать. Мимо прошла, смеясь, пьяная парочка, и я попросил у них закурить. Выпустив дым в холодный воздух, я подумал, не уйти ли мне. Может, лучше вернуться в свою квартиру, невзирая на ее телефонный звонок.
Мари появилась из-за угла босиком, держа в руке туфли на высоких каблуках. Зеленые глаза, длинные золотисто-каштановые волосы…
Мы шли молча по пустой улице дез Эколь. На бульваре Сен-Мишель Мари, босая, со смехом перебежала дорогу на красный свет, оставив меня дожидаться на углу. И я смотрел на нее с другой стороны — она протягивала ко мне руки, туфли болтались у нее на пальцах.
— Давай! — кричала Мари, приплясывая на тротуаре. — Скорей!
Когда машины проехали, я пересек бульвар.
— Идем. — Она взяла меня за руку.
Здесь, на более темных улицах позади Медицинской школы, рядом с закрытыми на ночь кинотеатрами, было безопаснее. Мари положила мою руку себе на плечи.
— Мне холодно, — прошептала она.
Я обнял ее. На улице Антуана Дюбуа она толкнула меня к стене и поцеловала восхитительно теплыми губами. Мгновение девушка действовала медленно и вяло, а в следующий миг воспламенилась, ее рука оказалась у меня между ног.
И тут Мари вновь остановилась и ругнулась:
— Putain![6] Ты сводишь меня с ума.
Она отстранилась, дошла до лестницы за памятником Вюльпиану и села на ступеньки. Я смотрел, как очаровательная бестия оперлась на локти, поставив босые ноги на холодный камень. С улицы Месье-ле-Пренс спустилась по лестнице пара. Я ждал в тени, пока они пройдут. А потом подошел к Мари. Она усадила меня рядом и снова стала целовать теплыми губами.