– Что происходит? – прошептала хрипло, озадачившись собственными неуместными порывами.
В горле саднило. Губы пересохли. Облизать бы их, но стоило представить, как нечто подобное выглядит со стороны… Облизала. Как привороженная, уставилась в горящий янтарем взор напротив, мысленно проклиная себя последними словами.
– Кажется, со мной что-то не так, – утвердилась в собственных опасениях.
– Афродизиак… – прохрипел он едва ли внятно, больше поглощённый тем, что взглядом изучал изгибы моего тела.
– Афродизиак? – ужаснулась.
Или не особо ужаснулась, всё-таки не столь уж важно, как именно я до такой кондиции дошла, если нестерпимо хочется только избавиться, о деталях потом подумаю. Ведь те самые мурашки от соприкосновений всё расползались и расползались по всему организму, превращаясь в обжигающую патоку, мешающую нормально дышать и соображать дальше.
– Афродизиак, – повторил, будто и не со мной говорил.
Тело надо мной напряглось ещё больше. Ладонь, на которую он опирался, с хрустом сжалась в кулак, а вторая, лежащая на моей талии, теснее прижала к себе. Губы обожгло горячее дыхание. Почти поцелуй, от которого отделяли считанные дюймы, сейчас казались безбрежной пропастью.
– Ты…
– Я…
Два нелепых и бессмысленных слова прервал довольно грубый поцелуй. Он же возвысил все мои ощущения тысячекратно и одновременно с тем принёс облегчение. Всего на мгновение. Потому что уже в следующее захотелось куда ярче, острее, ещё ближе, теснее… и уже я сама впилась в оборотня, словно этот альфа – мой последний глоток воздуха и шанс выжить, за который я цеплялась изо всех сил.
– Мне… Надо… Ещё… Больше… – выдавила из себя едва ли внятно и связно, озвучивая собственные мысли. – Пожалуйста…
Ладонь с талии переместилась на бедро, слегка сжала, после чего спустилась ниже, попутно принявшись задирать подол неудобного платья. Выходило так себе. Рваные движения прервал треск ткани и тихое рычание оборотня вперемешку с руганью.
– Да и к черту его! – выдохнул, окончательно избавляясь от ненужного одеяния.
Жаркий зной тут же опалил более ничем не прикрытую кожу, добавив сразу с десяток градусов происходящему безумию. Вместе с ярким багрянцем, вспыхнувшим вокруг его зрачков.
– Так определенно лучше, – произнёс, вновь склоняясь надо мной.
Новый поцелуй вышел медленней и чувственней. Он прикусил нижнюю губу и тут же зализал ранку, после чего с жадностью припал к шее, наверняка оставляя след на нежной коже в районе надплечья. Но прежде чем я об этом задумалась, переместился ниже, провёл языком вдоль ключицы, и так до самой груди. Горячий язык поочередно рисовал спирали вокруг сосков, закручивая горящую внутри меня потребность до немыслимых пределов.
– Ещё! Больше… – больше не просила, откровенно требовала я, позабыв про остатки здравомыслия.
Всё это время ладони гладили и мяли мои ягодицы, сильнее вжимаясь пахом в мои раскрытые бедра. И уже не я, он сам терся об меня своим членом настолько бесстыдно, что я готова была сойти с ума только от одного этого действия. Застежка брюк болезненно впивалась в бедра, принося какое-то особое изощренное удовольствие каждый раз, когда задевала клитор.
А мне и того мало…
Эта потребность во мне лишь росла и крепла, заставляя почти задохнуться, стоило ощутить внутри себя мужские пальцы. Никакой нежности. Но она и не нужна. Каждый грубый толчок отзывался слишком жгучим желанием получить долгожданную разрядку.
И я получила, что хотела…
Вряд ли меня можно было назвать тихой в этот момент. Понятия не имела, что способна так глубоко выгибаться, извиваясь в чужих объятиях от нахлынувшего наслаждения с такой интенсивностью, словно ещё немного и перестану дышать вовсе.
Я и перестала…
Всего на краткий миг, но показалось, будто я в самом деле умерла. И возродилась снова. Блаженная пустота и темнота не сразу, потихоньку, но отпускала, а состояние полученной эйфории постепенно улетучивалось.
А жаль…
Ко всему прочему, начинало навязчиво казаться, что случившееся облегчение – явление временное, ведь вопреки всему, где-то глубоко внутри моего многострадального мозга поселилось стойкое желание всё повторить, и не раз. Да и чувство того, как покалывает кожу, даже от малейшего дуновения ветерка, стало самым подлым образом возвращаться. Всплывшее ассоциацией воспоминание о той, к которой прежде находящийся рядом альфа проявлял не меньший интерес, я безжалостно отринула в сторону и закопала поглубже.
Сперва освобожусь сама, потом подумаю, как найти девочек.
Какой смысл с него спрашивать?
Всё равно услышу лишь сплошную ложь.
Тем более…
– Всё? Успокоилась? Можем ехать дальше? – послышалось со стороны, как ведро ледяной воды на голову.
Шумно выдохнула. Медленно вдохнула. Задержала дыхание и до пляшущих точек зажмурилась. Резко выдохнула. Не менее резко поднялась… вернее, попыталась, ведь преграда на моём пути так и не делась никуда, даже когда я попыталась отпихнуть от себя кулаком ему в грудь.
– Так себе было успокоительное, так что навряд ли… – скривилась, саданув по оборотню во второй раз.
Чистую правду сказала, с учетом собственного состояния, которое уже начинало возвращаться к тому же, с чего начинали. Да и скривилась больше не от слов, а от болезненных ощущений в руке. Всё равно что скалу лупить, настолько твёрдый он оказался.
А тот…
– Ты поэтому так громко кричала? – усмехнулся, подаваясь вперёд. – Потому что «так себе» было?
Вынужденно улеглась обратно.
– Бывало и получше, – хмыкнула нарочито беззаботно.
Ну, и что, что на этот раз соврала? Лишь для того, чтоб рожа напротив не такой самовлюблённо-довольной выглядела.
Ответом мне стал… поцелуй. Неожиданно нежный, мягкий, почти невесомый, наравне с ласковым поглаживанием внутренней стороны бедра кончиками пальцев. И тихий шепот в губы:
– Вот именно. Бывало. До меня.
Как удар нокаутом, прилетели его слова. Едва удержалась, чтоб не дёрнуться в порыве сложиться пополам, настолько глубоко проникло в подсознание.
Только этого ещё не хватало…
Да пусть что угодно говорит!
Все мы тут не маленькие, в конце концов…
Нет ничего особенно в быстром перепихе без обязательств!
Со всяким бывает…
Тем более, что полноценным сексом это и не назвать!
Ну, а то, что память то и дело подсовывала другой раз, где не так уж и быстро, и всё такое прочее…
Это всё афродизиаки!
Иначе бы в жизни даже не посмотрела бы на такого, как он…
Да, буду успокаивать себя этим!
– Может быть, – пожала плечами. – Но и может быть после тебя ещё лучше будет? – озвучила риторическим вопросом вслух и тут же переключилась на другое: – Может, ты уже слезешь с меня, если мы всё выяснили? – уткнула ему в грудь сразу оба кулака.
– Слезу, – своеобразно согласился он со мной, так и не сдвинувшись. – Как только отложишь в своей красивой головке, что лучше уже не будет. Смирись и никогда не забывай, – хмыкнул, наконец, отстраняясь.
И пока я переваривала его заявление, поднялся на ноги, после чего одним рывком поднял и меня. Осмотрел с головы до ног и обратно, чуть поморщился, а затем стащил с меня остатки платья и с себя футболку. Последнюю отдал мне, сам же надев.
– Угу, буду бережно холить, лелеять и хранить в памяти до конца дней своих, как же… – согласилась на свой лад, не желая продлевать полемику на столь щепетильную тему.
Когда-то я свято верила, что сперва встречу свою пару, и он будет самым лучшим из всех, кого я только знаю, а не вот так вот, вот это вот всё безобразие, основанное на стероидах и наркоте (Лунная знает, чем меня за последние сутки только не пичкали).
– Красивая и умная. Ну просто идеальная женщина, – поиздевался в ответ мужчина, отворачиваясь от меня и шагая в сторону автомобиля.
На этот раз промолчала. Одарила его ненавистным взглядом. И опять промолчала. Вслед за ним направилась. А пока шла, боролась не только с соблазном повторить свою попытку к бегству, но и с тем, как собственный организм реагировал на каждый новый шаг. Охренительные, видимо, афродизиаки у того араба были, раз до сих пор торкает и непонятно, когда вообще перестанет.
– А когда эти афродизиаки перестанут действовать? – остановилась, не дойдя до машины с десяток шагов.
Вдох. Выдох.
Всё хорошо…
Продолжила саму себя уговаривать.
И даже почти смогла перестать пялиться на голый торс, сверкающий ничуть не менее ярко того же солнышка, которое почти совсем скрылось за линию горизонта.
– Чтоб тебя дистрофия пожрала… – проворчала себе под нос, уложив ладонь на низ живота и слегка надавив в надежде прогнать все напрашивающиеся ощущения.
Я же не нимфоманка какая-нибудь? Ну, опоили афродизиаками. Это ведь не повод постоянно глазеть на него? Тем более, что под афродизиаками и псина вшивая может показаться самым охренительным волком, не во внешности его вовсе моя проблема.
– Не переживай, я и тогда буду самым красивым парнем в мире, – стало мне очередным издевательским ответом.
– Кто бы сомневался, – согласилась.
Не потому что с его словами согласна, скорее со своими мыслями, там где про псину вшивую… А секундная передышка, ровно как и внутренний монолог в самом деле пошли на пользу. В машину я всё-таки села. На этот раз на переднее пассажирское. В отличие от предыдущей моей поездки здесь, осмотрела всё тщательно и неторопливо, по итогу чего…
– Ключ. Ты ведь забрал его? – поинтересовалась, не обнаружив самое необходимое из первостепенного. – У араба.
Могла бы поклясться, что на самом оборотне ключа тоже нет. Всё-таки я его почти везде успела потрогать за наше с ним краткосрочное знакомство. Разве что я всё-таки что-то упустила.
– Была бы ты в них до сих пор, если бы забрал? – посерьезнел оборотень, усевшись за руль. – Нет, – добавил уже по существу. – У того араба его не было. А искать по всему дому времени тоже не было, уж прости. Мы и так там задержались дольше нужного. Впрочем, как и здесь, – закончил, с беспокойством осмотрев округу, прежде чем завести двигатель.