Михаил Максимович долго смотрел на него, потом сказал, растягивая слова:
— Похвальная откровенность. Только, будьте добры, уж сами объясняйтесь с редактором.
— Он здесь? — спросил Щеточкин, чувствуя необыкновенный прилив храбрости.
— Здесь. — Михаил Максимович уткнулся в бумаги.
Катя, увидев Щеточкина, сказала ему тоном сообщницы:
— Вас редактор уже спрашивал. И Михаила Максимовича вызывал. Написали очерк?
— Нет, Катя. — На лице девушки он прочитал огорчение.
Редактор просматривал свежий номер газеты, он не сразу оторвался от этого занятия, только показал на кресло. Сделал несколько пометок карандашом, отложил номер, спросил, глядя через свои непроницаемые толстые стекла:
— Как у вас с очерком?
Щеточкин стал рассказывать про вчерашнее посещение. Он ждал, что редактор перебьет его и спросит, зачем он потерял зря столько дней. Не умеет написать очерка, так и не надо было браться! Но Петр Николаевич слушал, не перебивая. Когда Щеточкин окончил свой рассказ, редактор постучал карандашом по столу, поправил очки, спросил, пытливо глядя на молодого журналиста:
— Думаете, не надо давать очерка?
— Я не могу написать! — вырвалось у Щеточкина.
— Любит, говорите? — неожиданно спросил редактор.
— Очень любит. Хороший он человек. Мне кажется, очень много он сделал, чтобы Клава успеха добилась. Сам-то не говорит, но это чувствуется.
Редактор почесал тупым концом карандаша переносицу, потом стукнул им по стеклу и заключил:
— Не будем давать очерка! Подберем другую кандидатуру. Ладно, идите к себе в отдел.
Михаил Максимович сразу нагрузил Щеточкина толстой пачкой писем для правки. И незадачливый очеркист подумал, что теперь долго-долго сидеть ему над обработкой чужих корреспонденций. Ему казалось, что все в отделе посмеиваются над ним.
Под вечер торжествующая Катя положила перед Щеточкиным листок бумаги:
— Распишитесь, что прочитали приказ. Вот здесь. — Она показала розовым пальчиком, где надо расписаться.
Щеточкин с удивлением прочитал, что он назначается очеркистом при секретариате, с месячным испытательным сроком. Катины пальцы словно случайно скользнули по его руке.
— Поздравляю! — шепнула она и подмигнула в сторону Михаила Максимовича, как бы торжествуя победу над ним.
Она ушла, а Щеточкин сидел, с удивлением думая о том, как он стал очеркистом, так и не написав ни одного очерка.