согласны, – толи спросил,то ли констатировалон.
Сергейнадулся изамолчал.Если честно,он с самогоначала знал,что у него вочередной разне хватитдухуотказатьАндрею. ЧегоАндрей, вобщем-то,никогда неценил, авоспринималкак самособойразумеющееся.Как будто всеобязаны емупомогать. Чтоподелать,Андрей –человек идеи,и ему простоне приходит вголову, что кому-тоего идеи –всегдапланетарногомасштаба,заметьте, –неинтересны.Поэтому ему осталосьв очереднойраз признать,что Андрей имбессовестноманипулирует,и поинтересоваться,куда судьба,приняв малосимпатичныйоблик Андрея,забросит егона этот раз.
– Впятьдесяттретий год, – случезарнойулыбкойответилАндрей.
– Ну чтож, пятьдесяттретий такпятьдесят третийне хуже, чемдругие, –пробормоталСергей. –Тысяча девятьсот,по крайнеймере? А месяцкакой?
– Январь.
– Не хочув зиму, –запротестовалСергей. – У нас итак летокороткое. Э,постойте, –сообразил он.– Так это жееще культличности. Аесли меняпосадят?
Андрейтяжеловздохнул.
– Ну ичто? –безмятежнопожалплечамиБарсов. – Посадят– нажмете надиск и тут жевернетесь.
– Тут же? –тревожнопереспросилСергей.
– В ту жесе-кун-ду, – послогампроизнесАндрей. – Нашикапсулы –мгновенногодействия.
АнатолийВасильевичопятьнемногопокашлял.
–Вообще-то,если хорошопоработаете –обязательнодолжныпосадить.
Сергейподскочил настуле и сяростью посмотрелна Андрея.
– Ну,знаешь! –воскликнулон. – Ты меня,если разобраться,всю жизньподставлял. Яу тебя –подопытнаякрыса, накоторуюсыплются всешишки, а ты –такой ученыйв чистенькомхалатике,которыйсмотрит вмонитор истрочит всвоемжурнальчике!Вот тысначала тампосадись,экспериментаторхренов,расстреляйся,а потомрасскажешьсвоиощущения.
– Выслишкомплоходумаете освоем друге,Сережа, –мягкопрервалБарсов еготираду, исполненнуюсправедливогогнева.
– Я плоходумаю, –задохнулсяотвозмущения Сергей.– Да, я плоходумаю! Дажеочень плохо!А что выхотели? Меняотец вдетстве из-занего в уголоднаждыпоставил! Зато, что ядоверил мойновенькийтрехколесныйвелосипед этомутипу…
ГолосСергеяпредательскизадрожал –очень жалкосталотрехколесныйвелосипед,превращенныйдвадцать слишним летназад в триаккуратныекучки: водной лежалировносложенныеспицы, вдругой – триновенькихблестящихколеса, а втретьей –руль и многовинтиков.Этим кучкамбольше несуждено былостатьвелосипедом,и гневБахметьева- старшего,как,собственно, имладшего, незнал границ.
АнатолийВасильевичподнялсяиз-за стола.
– Вынесправедливы,Сергей!Давайте-капрогуляемсяв нашнаблюдательныйпункт. Там вымногоепоймете.Ладно,Андрей, недуйтесь. Сергейжепрактическиничего незнает.
Покаони шли подлинномукоридору,Барсов объяснял,какойзамечательныйученый егодруг Андрей.«Друг Андрей»в это времяметал наСергеяобиженныевзгляды.
«Пробрало»,– злораднодумал Сергей,не собираясьего прощатьза такоепренебрежениек его жизни,свободе,безопасности…и велосипеду!
– Андрейтщательнопозаботилсяо вашейбезопасности,рискуясобственнойжизнью, – темвременемобъяснялАнатолийВасильевич,шагая покоридоруупругоймальчишескойпоходкой. – Онпроделалбольшуюподготовительнуюработу,обеспечилвам, еслиможно таксказать,местовысадки.
– Всеравно дурак, –пробормоталСергей,правда,стараясь, чтобыего никто неуслышал.
Онивошли внаблюдательныйпункт. Тамбыло многокомпьютерови дисплеев сбегущими поним змейкамии того, чтоСергей вдругом местепринял бы загинекологическиекресла, надкоторыми зачем-тосоорудилиблестящиеметаллическиеколпаки. Этопроизводилобы оченьсильное впечатлениеобителинауки,превращаемойв практику,если бы небанки ибутылки из-подкока-колы,чашки снедопитымкофе и недоеденныесуши, которыегромоздилисьна столах вперемешкус проводами.Проводатесно переплеталисьмежду собой иуходили внедра высокихшкафов. Ихможно было быпринять зажелезныесейфы, еслибы не рядымониторов наих переднихстенках.Шкафы тихо иважно гудели.Проводасвисали состолов напол, вилисьпо нему, какчерныеблестящиезмеи, и заполнялисобой всесвободноепространство.Свободногопространства,собственно,практическине было,потому чтотам, где ономогло быбыть,громоздилиськоробкииз-под процессоров,колонок иоборудования,названия которогоСергей даже ине знал.Существующиев этомбеспорядкедва парня вбелых халатах,поглощенныенаукой исуши,оглянулисьна Барсова исталисуетливособиратьбанки в черныйпластиковыйпакет.
– Опятьсвинстворазвели! –досадливосказалАнатолийВасильевич, вытаскиваяиз проводовзавязанныйузломзасаленныйгалстук. – Эточто такое?
Галстукбыл вежливовытащен изего рук с почтительнойпросьбой непомять, таккак его надевалинаофициальныхприемах.Таких какмеждународнаяконференция,например.
Переступаячерезпровода икоробки,Сергей послушнопошел заАндреем кодному изкомпьютеров.На монитореон увиделобычныйдворик – маленькийизаснеженный.В дальнемуглу двора,огороженныеметаллическойрешеткой, стоялидва огромныхголубыхметаллическихконтейнера,похожих нагигантскиефляги. Сергейвопросительнопосмотрел наБарсова.
– Эторайон возлегостиницы«Плес», –объяснил он.
– Ага! – сумным видомсказалСергей,ожидая, чтокто-нибудьему объяснит,зачем ондолжен созерцатькакой-тодвор, дажеесли он ирасположенвозлегостиницы«Плес».
Этагостиницарасполагаласьв самом центреихнебольшогонаучногогородка.Маститыеученые, когдаони ужевполне моглиобойтись бездискотек истоличнойсуеты и хотелисосредоточитьсяцеликом насемье, внукахи науке, – тоесть науке,семье ивнуках, –съезжалисьсюда, вмаленькийгородокСредневолжскна берегуВолги, и впровинциальнойтишине рождалигениальныеидеи, жертвойодной из которыхпредстоялостать Сергею.
– Кстати,– недоуменносказалСергей. –Откуда у «Плеса»такой двор?Там же соднойстороны – стоянка,а с другой –рынок…
Андрейи АнатолийВасильевичне отрываясьсмотрели наэкран.
– Апочему тамзима? – опятьспросилСергей. – Сейчасже июльмесяц.
Водворепоявиласьтолстаятетка вчерном пальтос каракулевымворотником,которое тугообтягивалоее фигуру,как бысложенную изтрех пуховыхподушек. Вруках онанеслакожаную бесформеннуюкошелку.Следом за нейшел мужчина вкороткомчерномпальто,каракулевойшапкепирожком ишироченныхбрюках.
– Посидимнемного, –обратилась кнему женщинаи уселась наскамейкувозлеподъезда.
– Ну ичего вы нанихуставились? –напомнил о себеСергей.
АнатолийВасильевич ссожалениемоторвался отэкрана.
– Этогодвора большенесуществует, –сказал он. – Иэтих людей –тоже.
– А… какже… как мы ихвидим тогда? –робко спросилСергей.
– ЭтоАндрей тамустановилскрытыевидеокамеры.Поэтомусейчас мыможемвыбрать такоймомент дляперемещения,когда насникто невидит. Андреюбыло труднее,чем вам.
– Так тытам был? – спросилСергейАндреянесколькоревниво. Онуже началпривыкать ктому, что егомиссия будетуникальной, иему в головуначала закрадыватьсясмелая мысль,что он мог быобойтись вэтом деле безконкурентов.
– Андрей,– обратился кнемуАнатолийВасильевич. –Покажи ему,какперемещаться.
– Сейчас,– кивнулАндрей. – Этидвое уйдут… А,собственно,ладно. Найдугде-нибудьуголок.
Оннеторопливоснялвисевший вуглу песочногоцвета тулуп,напялилцигейковуюшапку,подошел кэкрану ивнимательнопосмотрел нанего.
– Ты чегооделся, какбомж? –удивленноспросилСергей,забыв, что онобиделся наАндрея. – Давайя тебе издома хотьшапкуприличную принесу.
Андрейскроилпрезрительнуюгримасу:
– Шапка –как раз помоде. Лопух, –неудержавшись,добавил он,нажал правойрукой назапястьелевой – иисчез.
Сергейначал быловертетьголовой, ноАнатолийВасильевичуказал наэкран. Прошлосекундтридцать, иАндрей вошелво двор состороныулицы. Онмолча прошелмимо сидящейна скамейкепары, вошел вподъезд и…оказался накресле рядомс Сергеем, внелепомтулупе,пахнущийморозом.
– Ты… как… –бормоталСергей. – Ты...почему…
– Могуеще раз, –пожалплечамиАндрей, снованажал налевоезапястье ичерезнесколько секундне спешавыходил из несуществующегонынеподъезда давноснесенногодоманавстречудавно ушедшимв мир инойлюдям,сидящим надавно превратившейсяв трухускамейке. Отэтой мысли уСергеязакружиласьголова.
– Ладно! –сказал онрешительно ипротянул руку.– Вшивайтеваш диск.
ОбрадованныйАндрей тут жевоспылал кСергеюнеобыкновеннойнежностью илюбовью. Онис Барсовым,заботливоподдерживаяего под руки, –ихзаботливостьне уменьшаласьот того, чтоСергейсердито вырывалсяи убеждал их,что он покаотлично себячувствует, –потащили егов глубьлаборатории,где егоперехватиликокетливыедевушки иусадили вкресло.АнатолийВасильевич тутже испарился– видимо,руководить, –а Андрейзасунул дискв жужжащийшкафчик,которыйзамигалзелеными,желтыми иголубыми лампочками,потомзарычал ивыбросил изсебязакрытыйящичек сотверстием,куда девушкинежновложилилевую рукуСергея.
– Да небойся, тебееще никтоничего невшивает, –успокоилАндрей, глядяназадергавшегосяСергея. –Биоэнергетическоеполе твое снимаем.И переносимна диск.
Шкафчикперешел на жалобныйписк изамолчал.
– Всеполе сняли? –тревожноспросилСергей.
– Сейчаспроверим, –сказалАндрей,вытащил диски положил егона маленькуюподставку передкомпьютером.
Вподставкеоказалсяразъем дляшнура, которыйАндрей тут жеподключил.Один шнуртянулся кящичку,другой – ккомпьютеру, атретий, самыйтолстый, кбольшомуметаллическомусейфу,которыйстоял в углулаборатории.На экранеоказался всетот жезаснеженныйдворик. Онбыл пуст.Андрейудовлетвореннокивнул, нажалкакую-токнопку – и дискисчез. Наэкране что-томелькнуло,Андрейчертыхнулся,судорожнонажал на туже кнопку – идискпоявилсяснова, авместе с нимпоявиласьневероятногрязная,лохматаясобака,которая идержала этотдиск в зубах.Собакавстряхнулась,разбрызгиваявокруг себямокрый снег,и,оскалившись,утробно зарычаланазавизжавшихдевушек.
– Песик, –заискивающесказалАндрей. –Хорошийпесик. Отдай,сволочь,диск.
Хорошийпесик дискотдавать несоглашался.Перенос изянваряпятьдесяттретьего годав жаркий июль200... не самымлучшимобразомподействовална егорасположениедуха.
– Мойдиск! –негодующезавопилСергей.
– Наколбаску, –ласковосказала однаиз девушек –длинноногаяблондинка, навзбитых волосахкоторойчудомдержаласьбелая шапочка.
Колбаскупес согласилсяпонюхать, но,видимо, неодобрилизменения,происшедшиес ней за