— Она как-нибудь комментировала происшедшее?
— Нет. Но я помню, что случившееся ее ошеломило. А правда, она занималась шпионажем?
— К сожалению, правда. Я хотел бы кое-что уточнить. Где нашли Гаврила Андроника?
— На перекрестке улицы Феликса и бульвара Кузы есть ресторан «Фынтыника». Там он, видно, изрядно выпил, и официанты, решив, что имеют дело с пьяницей, выставили его на улицу.
— Значит, его подобрали на мостовой?
— Да. Он потерял сознание — у него начался приступ. Его подобрала «скорая» и отвезла в отделение неотложной помощи. Придя в себя, он рассказал, кто он такой, и врачи, связавшись с нами, все сразу выяснили. Потом его привезли к нам. Боже, что за вид у него был!
— Вы с ним как-нибудь объяснились?
— Он со слезами на глазах просил у меня прощения. И моих начальников он просил простить меня. Но о том, что случилось с ним дома и как он попал в «Фынтынику» в компании с пьянчужками, рассказывать не захотел.
— Может, до «Фынтыники» он побывал где-нибудь еще?
— Исключено. Его жена знала бы об этом. Нет, что-то произошло с ним дома. Его привезли к нам не только с обострением язвы, но и в состоянии тяжелой депрессии. Потом еще операция. А все потому, что я допустила нарушение установленного порядка!
— А с его женой вы встречались после этого?
— Как же я могла с ней встречаться? Меня наказали, понизили в должности, перевели в другое место. Я была так зла на себя, что даже не зашла к Андронику после операции.
— Расскажите, пожалуйста, что произошло вечером в тот день, когда ваш бывший муж без разрешения врача покинул госпиталь и вернулся домой?
— Я ответила на все ваши вопросы, касающиеся военного шпионажа, к которому была причастна. Мне определили соответствующую меру наказания, и теперь я отбываю его. О своей личной жизни, в частности об интимных отношениях с Гаврилом Андроником, я не хочу говорить. И прошу вас ни на чем не настаивать.
— Флорика, вы были лучшей подругой Родики Трандафир…
— Считаю себя ею и теперь, хотя она совершила ошибку и находится в тюрьме. Ведь наступит день, когда она выйдет оттуда. И тогда ей придется заново искать свое место в обществе, не так ли?
— Не знаете ли вы, что произошло между вашей подругой и ее мужем в тот вечер, когда он убежал из госпиталя домой?
— Вы говорили, что беседовали с Родикой в тюрьме. Она вам ничего не рассказала?
— Она отказалась отвечать на мои вопросы.
— Жаль. В таком случае я ничем не могу помочь вам. И потом, вы уделяете слишком много внимания факту, который не имеет непосредственного отношения к вашему расследованию.
— В тот вечер, несомненно, между супругами что-то произошло. Что именно — я не знаю, но оно круто изменило их судьбу: Родика Трандафир оказалась замешанной в шпионаже, а Гаврил Андроник потом покончил с собой. Что касается меня, то я, подобно врачу судебно-медицинской экспертизы, пытаюсь быть полезным, выясняя причины трагической развязки.
— Я вас понимаю… но и меня прошу понять. Я хочу оказаться полезной своей подруге завтра. А для этого она должна доверять мне. Если же я расскажу, что произошло в их доме в ту ночь, я предам нашу дружбу. Я осуждаю Родику за то, что она совершила, но хочу помочь ей, когда она выйдет на свободу. Вы говорили с Ники Удиштяну, ее первым мужем?
— Нет… Он за границей, и неизвестно, когда вернется.
…Уголовное дело, разумеется, не трактат по психологии или социологии. В нем строго фиксируются факты, проблемы, вытекающие из действующих законов, которые потом выносятся на рассмотрение суда.
Военного прокурора, который вел дело о шпионаже «Фотопленка», не интересовали интимные отношения супругов Андроник. Но меня как писателя интересуют. Меня интересуют не только имеющиеся в деле документы, факты, неоспоримые доказательства, но и биографии подсудимых, их психика. Потому что потенциальный правонарушитель, прежде чем совершить антисоциальный поступок с тяжелыми последствиями как для общества, так и для него самого, живет не изолированно, а среди себе подобных. Он где-то работает. Где-то живет. У него есть друзья, враги, просто соседи. У него есть внутренняя жизнь, пусть даже примитивная. Внутреннее побуждение психического или биологического порядка под влиянием внешнего толчка может перевернуть судьбу, вывести ее на другую траекторию.
Мне во что бы то ни стало нужно выяснить, что произошло в ту ночь между супругами Андроник и почему они хранят молчание.
КРАСНЫЕ ГВОЗДИКИ
Вечером 14 июня 1971 года Гаврил Андроник беспрепятственно вышел через проходную госпиталя. Он был в состоянии приятного возбуждения. Он любил и был любим. Где-то в тишине квартиры его ждала за книгой красивая жена, которая иногда позволяла себя фотографировать. Он не сказал ей, что уйдет из госпиталя на ночь, но был уверен, что Родика ждет его с едва сдерживаемым нетерпением.
Быстро шагая по улице Штефана Фуртуны, он вспомнил, что в тот вечер, когда встретил ее на вечеринке в одной знакомой компании, его охватило такое же волнение, будто он предчувствовал какую-то неожиданность, что-то неуловимое и неопределенное. Вначале он изучал Родику исподволь, с профессиональным интересом человека, постоянно выискивающего все новые и новые модели. Вопреки царившему на вечеринке веселью эта женщина была грустна. Казалось, ее угнетает собственная красота. На основании своего опыта Андроник убедился, что красивые женщины его избегают. Может, из-за его болезни… И все же он рискнул и пригласил на танец красивую женщину по имени Родика и сумел завязать беседу с ней. С первых слов обнаружил естественную связь между грустью, читавшейся на ее лице, и ее тихим, стертым голосом. Ободренный отсутствием в поведении женщины какого-либо кокетства, он попросил разрешения проводить ее. Весенняя ночь казалась полной тайн, и они прогуляли почти до рассвета…
На площади Матаке Гаврил Андроник зашел в цветочный магазин, купил букет красных гвоздик, остановил первое попавшееся такси и попросил шофера ехать побыстрее. Шофер, молодой парень с жуликоватым выражением лица, бросил взгляд на букет и, сразу все поняв, пошел навстречу пожеланию клиента. Андроник был ему признателен. Он и не заметил, как оказался возле своего дома. Лифта дожидаться не стал. С неожиданной для него самого быстротой он взбежал по лестнице, перескакивая через две-три ступеньки. У двери квартиры остановился перевести дух.
Позвонил. Потом, по-детски забавляясь, отступил в сторону от глазка, готовясь услышать шаги за дверью. Но услышал лишь тишину. Снова нажал на кнопку звонка, но и на этот раз Родика не подошла открыть ему. Озорная радость, которая владела им несколько мгновений назад, улетучилась. Когда он доставал из кармана ключи, чтобы открыть дверь самому, лицо его заметно помрачнело.
Вошел. Первым в глаза ему бросилось кресло перед открытым окном. Книга была оставлена на месте, где еще недавно сидела Родика. Он не заметил, как букет выскользнул и упал к его ногам…
Тебе известна моя точка зрения, но приказ твой я все же исполняю. Первые сведения о Гавриле Андронике не обнадеживают. В настоящее время он находится в военном госпитале из-за обострения язвы, не исключен рак. Ему была сделана хирургическая операция. Надежды, что он выживет, мало. А если и выживет, вряд ли сможет заниматься своим делом. Возникает вопрос: есть ли смысл проводить ТМ-1 и напрасно тратить выделенные для этого фонды?
Твой доклад изучен. Принято решение: операция будет прекращена только тогда, когда станет точно известно состояние здоровья Гаврила Андроника. До тех пор занимайся его семьей. Нам известно, что он женат. Прощупай обстановку в доме, составь собственное мнение, чтобы у нас имелось достаточно данных о семье военного фоторепортера. Мы знаем, что ты рачительный хозяин, поэтому можешь распоряжаться фондами так, как сочтешь нужным.
Поговорить с бывшими коллегами Гаврила Андроника по редакции.
Установить, был ли у Андроника близкий друг, которому он поверял свои тайны.
Подозревали ли у него рак?
Хорошими источниками информации могут стать соседи (особенно соседки). Следует поговорить с соседями.
— Товарищ Иоанид, в интересующий меня период вы были главным редактором журнала «Армата ноастрэ». Гаврил Андроник был вашим подчиненным, если не ошибаюсь, в течение одиннадцати лет. Что вы можете сказать о нем?
— Ваш вопрос носит слишком общий характер. Поймите меня правильно, но за столько лет совместной работы накапливается очень много воспоминаний.
— Меня интересует личная жизнь Гаврила Андроника. Точнее, некоторые моменты его жизни. Например, не знаете ли вы, что произошло с ним в ту ночь, когда он сбежал из госпиталя и был подобран на мостовой перед рестораном «Фынтыника»?
— На всех работников редакции этот случай произвел ошеломляющее впечатление. Он показался нам невероятным, абсурдным, потому что противоречил характеру Гаврила Андроника. Этого человека можно было резать жильем, жечь каленым железом, и все равно он не взял бы в рот ни капли спиртного.
— Почему?
— Его отец умер в расцвете лет от рака желудка. Болезнь началась с язвы, которую своевременно не лечили. Отсюда страх, усиленный уже имевшейся болезнью. Теперь вы понимаете, насколько мы были ошеломлены, узнав, что его нашли на тротуаре в состоянии опьянения.