«От первых месяцев я сохранил совершенно отчетливое воспоминание о крайнем интересе, с каким Императрица относилась к воспитанию и обучению своих детей, как мать, всецело преданная своему долгу. — Вспоминает учитель Царских детей швейцарец Пьер Жильяр. — Вместо высокомерной, холодной Царицы, о которой мне столько говорили, я к величайшему удивлению нашел женщину, просто преданную своим материнским обязанностям».
Какими же были дети Августейших супругов? Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия — ОТМА, как они, шутя, подписывали совместные открытки и письма, и их Венценосный брат — Цесаревич Алексей? О каждом из них стоит сказать отдельно.
Великая княжна, первенец Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны.
Ольга больше других сестер любила читать, писала стихи. Была музыкально одаренной девушкой, могла на слух воспроизвести любую мелодию. Утонченная натура, она увлекалась искусством, философией. Любимыми ее писателями были Чехов, Тургенев, Лесков. Была самой успешной ученицей. С детства она росла очень доброй и отзывчивой. Ольга глубоко переживала чужие несчастья и всегда старалась помочь. «Характерными чертами у нее были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чем она походила на мать», — вспоминала Анна Вырубова.
«Когда Ольга Николаевна, которой в то время исполнилось 20 лет, начала получать на руки какую-то часть своих средств, первое, что она сделала, — это попросила свою мать разрешить ей платить за лечение в санатории мальчика-калеки», — рассказывала София Буксгевден. — Во время своих прогулок Ольга Николаевна часто видела этого ребенка, ковылявшего на своих костылях. Она узнала, что его родители слишком бедны, чтобы оплатить дорогостоящее лечение, и сразу же начала откладывать свои небольшие деньги, выдаваемые ей на ежемесячные расходы, чтобы самой заплатить за лечение».
Из ряда источников известно о намерении Государя и Императрицы предложить Великой княжне Ольге заключить брак с румынским принцем Каролем. Но Ольга Николаевна категорически отказывалась покидать Родину и жить в чужой стране. «Я русская и хочу остаться русской!» — говорила она.
Великая княжна, вторая царская дочь, в детстве любила катание на пони и неторопливый сбор цветов и ягод, также ей нравилось рисование, детское путаное вышивание, вязание.
Татьяна выросла очень трудолюбивой девушкой. Всегда первой она помогала в обустройстве семейного быта, очень хорошо владела рукоделием. Из Великих княжон она была самой близкой к Императрице Александре Федоровне, всегда старалась окружить матушку заботой и покоем, выслушать и понять ее.
«Моя дорогая, родная, милая Мама, — писала она Государыне в 14-летнем возрасте. — я прошу прощения за то, что не слушаю тебя, спорю с тобой, — что я непослушная. Сразу я никогда ничего не чувствую, а потом ощущаю себя такой грустной и несчастной оттого, что утомила тебя, потому что тебе все время приходилось мне все повторять. Пожалуйста, прости меня, моя бесценная Мамочка. Сейчас я действительно постараюсь быть как можно лучше и добрее, потому что я знаю, как тебе не нравится, когда одна из твоих дочерей не слушается и плохо себя ведет».
Во время Первой мировой войны Татьяна проявила себя как деятельная сестра милосердия. Под ее руководством работал благотворительный комитет ее имени, который оказывал помощь беженцам. Во время ссылки в Тобольске и Екатеринбурге она проявляла трогательную заботу о больной матери и младшем брате Алексее.
«Она реже смеется, чем сестры. Лицо ее иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты она похожа на мать. На бледных чертах ее лица — следы напряженный мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что она какая-то особенная, иная, чем сестры», — писала о ней фрейлина Императрицы Софья Яковлевна Офросимова.
Третья дочь Царской семьи была названа в честь бабушки Императрицы Марии Федоровны, которая стала ее крестной матерью.
Мария обладала типичной русской красотой, была всегда открытой для общения и доброжелательной девушкой, отличалась неизменным добродушием и оптимизмом. Силой и выносливостью напоминала своего деда Александра III, без труда носила брата, когда он болел. Хорошо умела и любила рисовать.
Великая княжна Мария Николаевна могла найти общий язык с каждым, в особенности с простым человеком. «В семье она была самая простая, самая ласковая, приветливая, — пишет следователь Н. А. Соколов. — По натуре это была типичная мать. Ее сферой были маленькие дети. Больше всего она любила возиться и нянчится с ними».
Во время революционных событий февраля 1917 г., находясь в разлуке с Государем в Царском Селе, Александра Федоровна нашла поддержку в своей дочери Марии. Остальные дети были серьезно больны корью, и лишь одна Мария держалась. «За те дни, когда она была единственной опорой своей матери, Великая княжна превратилась из ребенка во взрослую женщину» — вспоминает София Буксгевден. Когда восставшие войска собирались напасть на Гвардейский экипаж, охранявший дворец, «Императрица была вне себя от ужаса при мысли, что кровь прольется на ее глазах, и вышла с Марией Николаевной к солдатам, чтобы побудить их сохранять спокойствие», — вспоминал Пьер Жильяр.
Четвертая дочь Августейшей семьи была названа в честь черногорской принцессы Анастасии Николаевны, с которой Императрица была в близких отношениях.
Анастасия была веселой, озорной девушкой. С детства отличалась остроумием и артистичностью, с увлечением участвовала в любительских спектаклях. Была большой шалуньей, очень любила сладкое. Всегда носила в кармане пирожное и конфеты, которыми делилась со всеми.
«Больше всего мы видели Анастасию Николаевну, — пишет дочь врача-страстотерпца Евгения Боткина Татьяна. — Она приходила и садилась в ногах дивана, на котором лежал отец, а вечером, когда при закате солнца должна была стрелять пушка, она всегда делала вид, что страшно боится, и забивалась в самый дальний уголок, затыкая уши и смотря оттуда большими, деланно испуганными глазками. Иногда, чинно разговаривая, она, если мы вставали за чем-либо, незаметно подставляла нам ножку».
Во время войны Ольга и Татьяна вместе с Императрицей стали сестрами милосердия, а Мария и Анастасия, как слишком юные для такой работы, стали патронессами госпиталя. Обе сестры отдавали собственные деньги на закупку лекарств, читали раненым вслух, вязали им вещи, шили белье, готовили бинты и писали под их диктовку письма домой. Мария и Анастасия давали раненым концерты и всеми силами старались отвлечь их от тяжелых мыслей.
Царская семья на Императорской яхте «Штандарт»
«Самая младшая из Великих княжон, Анастасия Николаевна, казалось, была не из плоти и крови, а из ртути, — говорит о ней Юлия Ден. — Она была чрезвычайно забавна и обладала несомненным даром мима. Во всем Она умела находить забавную сторону и была сама не своя до всяческих розыгрышей. Думаю, из Нее получилась бы великолепная комедийная актриса».
Пятым ребёнком Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны был сын Алексей. Он стал долгожданным Наследником престола. О рождении мальчика Венценосные супруги горячо молились.
Цесаревич был очень общительным и жизнерадостным ребенком. Друзьями Алексея в детстве были сверстники из простых семей, он любил общаться с крестьянами и солдатами. «Однажды, — пишет Г.А. Нечаев, — катаясь с Деревенько [наставник Цесаревича — прим. авт. — сост.] на шарабане в Ливадийском парке, он встретил мальчика, сына вахмистра Ерофеева из крымского конного полка, и пригласил его во дворец, где показал свои игрушки, обошел с ним парк, и при прощании, пошарив в своем кармане, достал серебряный рубль и полтинник и подарил мальчику, сказав: «Полтинник возьми, а рубль передай отцу».
Наследник очень любил свою армию и благоговел перед русским воином, уважение к которому передалось ему от Государя и от всех его державных предков. Любимой пищей Царевича были «щи да каша и черный хлеб, который едят все мои солдаты», как он говорил. Ему каждый день приносили пробу щей и каши из солдатской кухни Сводного полка, Алексей все съедал и еще, облизывая ложку, говорил: «Вот это вкусно, не то, что наш обед».
Нет больше горя для родителей, чем неизлечимая болезнь любимого ребенка. Августейшая чета пронесла это горе сквозь всю свою жизнь.
Императрица Александра Федоровна стала носителем страшной болезни — гемофилии, которая передавалась по женской линии от ее бабушки Виктории (1819–1901), королевы Великобритании. Эта наследственная болезнь унесла жизни брата Императрицы, ее дяди и двух ее племянников. Основным проявлением гемофилии является несвертываемость крови, при которой самое незначительное повреждение кожного покрова или сосудов, сопровождается сильным кровотечением, могущим вызвать смерть.
Несмотря на переживаемую боль тяжелого недуга Цесаревича Алексея, Царская семья никогда не выставляла напоказ свое горе. Государь же до последнего надеялся, что Алексей станет его преемником на Российском престоле. Чтобы не дать подходящей почвы для слухов и домыслов, тайна болезни Наследника тщательно оберегалась, оставаясь известной лишь узкому кругу самых близких людей.
Болезнь Цесаревича Алексея сплотила всю семью. Сестры нежно опекали брата. Во время очередного приступа болезни Великая княжна Татьяна нередко принимала на себя обязанности матери, выполняя все предписания врача и часами играя с больным мальчиком, а сильная Мария приходила ему на помощь, когда Цесаревич просил куда-то отнести его, что она делала с легкостью.