ется мусоросборник, — сообщает он. — Туда бросают грязную посуду, грязное белье... вообще все использованное. Ну, ладно. Не огорчайся, научишься. Немножко воспитать воображение... Так чего ты хотел? Мясо, молоко... хлеб, конечно...
Володя, с привычной механической ловкостью управляя комбайном, извлекает из ниши тарелку с мясом, кружку с молоком и хлеб в корзинке.
— Вот так я представляю себе мясо, молоко и хлеб, — объявляет он, выставляя все это на стол. — Ешь.
Гай садится за стол, но к еде не прикасается. Он исподлобья глядит на Володю.
— Да, извини, — спохватывается тот и поворачивается к Гаю спиной.
Гай принимается за еду.
— Таким же способом комбайн дает одежду и обувь, — говорит Володя, рассеянно озирая поляну. — Ты переодеваться будешь?
— Еще чего... — ворчит Гай, уплетая мясо с хлебом.
— Смотри, сейчас жарко.
— Не беспокойся.
Гай залпом отпивает полкружки и спрашивает:
— Слушай, а где остальные?
— Вот-вот должны быть...
— Что вы здесь делать собираетесь? Вас сюда сослали?
— Нет. Мы здесь учимся. Вернее, готовимся к экзаменам.
— Да, — произносит Гай пренебрежительно. — Я забыл. Вы же школяры...
— Вроде того. Сдадим вот экзамены, потом еще годик поучимся, еще раз сдадим экзамены, и выпустят нас Прогрессорами первой ступени. Знаешь, что такое Прогрессоры?
— Корней — Прогрессор, — уклончиво говорит Гай.
— Корней! Корней — знаменитый Прогрессор. Или Эрик, мой воспитатель... Таких на Земле немного. А чем занимаются Прогрессоры — знаешь? Мы ускоряем прогресс на обитаемых планетах. Помогаем местным цивилизациям преодолевать критические точки...
Гай перестает жевать.
— Что преодолевать?
Володя объясняет:
— Существуют цивилизации, хиреющие из-за опустошительных войн, из-за бедности природных ресурсов, из-за нестабильности космических условий. Тут появляемся мы, Прогрессоры. Мы прекращаем войны. Предотвращаем глобальные катастрофы. Утихомириваем слишком ретивых правителей... помогаем местным ученым, изобретателям. Если это у нас получается, целые народы проходят крупные повороты истории почти безболезненно...
Гай криво улыбается.
— И что вы с этого имеете? — спрашивает он.
Володя открывает рот, чтобы ответить, но в этот момент над поляной раздается медный звон.
На металлическом диске посередине поляны возникает хорошенькая девушка тех же лет, что Володя и Гай, в легком белом платьице, с огромной алой розой в каштановых кудряшках. У ног ее стоит объемистый ящик, обтянутый серебристой тканью.
— Здравствуйте, мальчишки! — кричит она.
Гай, приоткрыв рот, растерянно таращится на нее. Володя подбегает к ней, легко подхватывает ящик за откидную ручку.
— Неси к столовой, — говорит она. — Ужасно проголодалась, и переодеться надо... Кстати, меня зовут Галка, и я — ваш координатор.
Они подходят к тенту. Володя ставит ящик, а Галка, остановившись перед Гаем, с дружелюбным любопытством разглядывает его. Гай багровеет, сердито хмыкает и отводит глаза. Хватает кружку и залпом допивает молоко.
— Это Гай, — поспешно говорит Володя. — Он тобианин...
— О! — восклицает Галка. — Мальчик из преисподней!
— Я тебе не мальчик, — хриплым баском произносит Гай. — Я солдат, а не мальчик...
— Правильно, — подтверждает Володя. — Он — Бойцовый Кот. А я — Володя, механик.
— Славно, — говорит Галка. Она извлекает из кудрей розу и кладет на стол, затем стягивает через голову платье, оставшись в трусиках и лифчике, и швыряет платье в мусоросборник. — Палатку мне поставь, пожалуйста, вон там, поближе к мачте... — Она с привычной легкостью сдвигает панель на крышке комбайна, кладет пальцы в овальное углубление и щелкает кнопкой. Передняя стенка комбайна откидывается, и Галка извлекает из ниши голубую куртку и голубые шорты, такие же, как на Володе. — Больше пока никого нет?
— Пока никого, — отвечает Володя.
Галка надевает куртку, застегивается и натягивает шорты. Над левым нагрудным карманом та же белая надпись полукругом: «ГУЛЛИВЕР-211». Оглядывает себя, смотрит на Володю.
— Все впору?
— Загляденье, — говорит Володя серьезно.
— А ты как считаешь? — Галка поворачивается к Гаю. Тот, красный как рак, бормочет что-то неразборчивое.
— Он тоже в восторге, — говорит Володя.
— В таком случае с этой минуты я приступаю к исполнению своих обязанностей. Прежде всего я поем. Голодный координатор — стихийное бедствие.
Она в два счета добывает из комбайна тарелку каши и стакан молока и усаживается напротив Гая.
— Ты что сдаешь, Володя? — спрашивает она.
— Да я, собственно, задание свое уже выполнил, — отвечает Володя и обводит рукой вокруг себя. — Я ведь здесь уже месяц. Эрик попросил остаться до конца, лагерь у меня примут в последнюю очередь...
— У тебя тоже воспитатель Эрик?
— Угу... А ты что сдаешь?
Галка допивает молоко, собирает свою и Гаеву грязную посуду и бросает в мусоросборник.
— Штурманское дело мне сдавать, — говорит она со вздохом. — Практику.
— Сочувствую, — кивает Володя. — Если нужно будет, помогу.
— Еще как нужно будет... Ну, хорошо. С чего начнем? Да! Палатка. Поставь мне, пожалуйста, палатку. А я тут пока побеседую с Гаем. Ты ведь не против, Гай?
Гай все время глазеет на Галку, но когда она поворачивается к нему, отводит глаза.
— Можно и побеседовать... — хрипло бурчит он.
Володя уходит. Галка садится рядом с Гаем на стол, ставит ноги на табурет и наклоняется, рассматривая эмблему на правом рукаве маскировочной куртки.
— Это что у тебя? — спрашивает она.
— Черный Зверь...
— Очень зловещее животное.
Гай угрюмо молчит.
— Что ты собираешься делать?
Гай криво усмехается и молча пожимает плечами.
— А что ты умеешь?
Гай смотрит в сторону.
— А чего ты хочешь?
Гай искоса взглядывает на нее и отводит глаза. Галка вздыхает.
— Ты очень разговорчивый парень, Гай, — говорит она и спрыгивает со стола. — Ладно. Пойдем. Бери мой сундук.
Гай угрюмо встает и берется за ручку серебристого ящика. Замирает в недоумении. Напрягается и с трудом поднимает. Снова ставит.
— Тяжело? — сочувственно осведомляется Галка. — Тогда оставь. Потом Володя принесет.
— Кирпичей туда наложила, что ли? — хрипло ворчит Гай. Он выходит из-под тента и кричит зычным командирским голосом:
— Рядовой Драмба, ко мне!
В мастерской Володи. Обширное помещение, уставленное машинерией в аккуратных футлярах размером от большого сундука до маленького чемодана. Вдоль гофрированных стен тянутся стеллажи, занятые химической посудой, причудливыми приборами, картонными коробками с реактивами.
Володя сидит под яркой лампой перед небольшой чертежной доской и очень быстро и точно вычерчивает какую-то деталь на листе из прозрачного материала36. Гай сидит рядом на огромном футляре, болтает ногами и разглагольствует. Володя слушает внимательно, подает реплики.
— ...Ну, кончился штурм, — рассказывает Гай. — Взяли мы Аргараган. Как водится, пленных погнали тушить пожары, а нас выстроили на площади. Стоим, все ощетиненные от ярости, еще ищем глазами, кого бы пырнуть в брюхо, и вдруг по рядам шу-шу-шу... Герцог приехал!
— Ну-ну? — произносит Володя.
— Вот тебе и ну-ну. Выкатывает на площадь бронеход, выходит из него его высочество и кричит нам: «Слава вам, благодарю, мои Бойцовые Коты!» У меня так слезы и брызнули, клянусь Черным Зверем! — Гай истово хлопает левой рукой по эмблеме на правом рукаве.
— Верю, — серьезно говорит Володя.
— И пошел он вдоль строя, и каждому пожал руку. И мне тоже.
Гай замолкает. Глаза его полузакрыты, он улыбается сладостному воспоминанию. Володя с интересом следит за ним.
— Вот тогда герцог и произнес свои знаменитые слова, — говорит Гай, помолчав. — «Воздух Тобы ядовит, пока им дышит хоть один полосатый». И этим он призвал уничтожить всех краманцев до единого.
— И женщин тоже?
— Женщины врага — законная добыча солдата.
— И детей?
— Великий герцог сказал: дети врага будут рабами наших детей.
— М-да...
Володя заканчивает чертеж и снимает его с доски.
— Ну-ка, Гай, сойди на минутку...
Гай спрыгивает с футляра. Володя поднимает крышку, вкладывает чертеж в узкую щель и, отщелкав на клавишной панели комбинацию цифр, поворачивает рычажок. Раздается слабое гудение, свет лампы на несколько секунд меркнет. Володя сдвигает боковую стенку футляра и извлекает из него причудливую металлическую деталь. Гай восхищенно качает головой.
— Что это? — спрашивает он.
— Это? — Володя критически оглядывает деталь со всех сторон. — Это, брат, всего-навсего буфер отдачи. Есть такая штука в страхующих системах реакторов. В нашем реакторе она что-то зашалила, вот мы ее и заменим... А хороша игрушка, а? Чистый кадмий!
Но внимание Гая устремлено на машину.
— А, это? Это универсальный форматор. В снаряжении Прогрессоров все должно быть универсальным — и бытовые комбайны, и машины... Ты делаешь чертеж, вкладываешь сюда, в приемное окно, набираешь шифры... материал, масштаб и прочее... нажимаешь на пусковой рычажок, и все готово...
— Удобная машина, — задумчиво произносит Гай. — Эх, если бы...
— Что?
— Ничего. Это я так.
Поздний вечер. Над черной стеной леса всходит луна. Гулливеровцы и Гай сидят у костра. Галка и Володя молча глядят в огонь, Гай молча поглядывает на Галку. Вдруг Володя тихонько произносит:
Ты слышишь печальный напев кабестана?
Не слышишь? Ну что ж, не беда...
Он замолкает, сдвигает брови, ища рифму. Галка подхватывает:
Уходят из гавани Дети Тумана.
Уходят. Надолго? Куда?
Володя бросает очередное двустишье:
В предутренний ветер, в ненастное море,