Волной народного недовольства был сметен премьер М. Ракоши.
Сотрудник посольства СССР в Будапеште в 1956 г. В.Н. Казимиров вспоминал, что, когда начались массовые демонстрации под антиправительственными лозунгами, Андропов направил сотрудников посольства, владеющих венгерским языком, на улицы для сбора объективной информации о происходившем, желая иметь достоверную и объективную информацию о стремительно менявшейся обстановке [2].
И в этом, нам думается, было скрыто стремление посла Советского Союза Ю.В. Андропова получить многочисленные, не связанные между собой впечатления непосредственных очевидцев событий для подготовки обзорно-аналитических сообщений в инстанции — Министерство иностранных дел СССР и ЦК КПСС. Что и по прошествии многих лет может оцениваться как стремление представлять объективную информацию о происходивших событиях, пусть и крайне напряженных и драматических.
Впоследствии в одном из документов ЦК КПСС, датированном 19 декабря 1956 г., о событиях октября того же года подчеркивалось, что в Венгрии «международная реакция во главе с империалистическими кругами США, опираясь на хортистско-фашистские силы и прикрываясь фальшивыми лозунгами «свободы и демократии», организовала контрреволюционный заговор против венгерского народа, используя для этого недовольство значительной части населения, вызванное тяжелыми ошибками, допущенными бывшим государственным и партийным руководством... Венгрия при помощи советских войск разгромила контрреволюционный заговор и отстояла свои социалистические завоевания».
В документе также отмечалось, что является косвенной оценкой роли Ю.В. Андропова, что зарубежные коммунистические партии рассматривают оказанную ВНР помощь в борьбе с контрреволюционным выступлением «как пример выполнения Советским Союзом своего интернационального долга в борьбе с происками империалистической реакции» [3].
Мы не будем подробно рассказывать об этих событиях, отсылая читателя как к свидетельствам их непосредственных участни
ков, так и к опубликованным работам [4], однако считаем необходимым отметить ряд принципиально важных моментов.
Подчеркнем, что роль Ю.В. Андропова в кризисный период октября-ноября 1956 г. в Будапеште имела преимущественно организационно-технический характер.
Ибо главные политические решения принимались группой в составе членов Президиума ЦК КПСС и первого заместителя председателя Совета министров СССР А.И. Микояна, секретаря ЦК М.А. Суслова и председателя КГБ при СМ СССР И.А. Серова, политический вес и влияние каждого из которых, даже в отдельности, были несравнимо значимее, нежели у советского посла, являвшегося лишь представительно-связующим элементом в системе межгосударственных отношений.
И тот, кто и ныне тиражирует затертые пропагандистские байки 70-х годов прошлого века об Андропове как «палаче венгерской революции», добровольно расписывается в собственной некомпетентности и неосведомленности, в распространении ложной информации.
Отнюдь не им было принято решение о выводе советских войск с территории Венгрии 29 октября, а затем об их повторном стремительном вводе 4 ноября.
С 29 октября столица Венгрии стала настоящим полем боя, где после ликвидации «революционным» правительством МВД и МГБ начались погромы и суды Линча над коммунистами, милиционерами и работниками МГБ, включая пограничников и рядовых солдат частей МГБ. (Документальные кино- фотоматериалы об этом сохранились, и желающие могут познакомиться с ними.)
«Восставшие» разгромили здания ЦК и Будапештского горкома ВПТ, Венгерского радио, захватывали другие учреждения.
Один из ближайших помощников по работе в ЦК КПСС в 1959—1964 годы Ф.М. Бурлацкий впоследствии отмечал, что в Будапеште Андропов проявил себя человеком редкой проницательности и политической интуиции. Еще за несколько месяцев до начала политического кризиса он информировал Москву о возможности резкого осложнения ситуации, вплоть до вероятности силовых столкновений, вследствие ошибок во внутренней политике тогдашнего венгерского руководства [5].
Официальная оценка результатов деятельности советского посла в Венгрии также была положительной. Однозначное признание получили дипломатические способности будущего секретаря ЦК КПСС.
Хорошо известно, что в кризисночрагические дни осени 1956 г. в Венгрии возникли теплые дружественные отношения между Андроповым и будущим секретарем ЦК Венгерской партии трудящихся Яношем Кадаром, которые они пронесли через всю свою жизнь.
Добавлю от себя, что в течение многих лет мне неоднократно приходилось знакомиться с материалами о предпосылках возникновения кризисных ситуаций в различных государствах, не исключая и Советский Союз.
При этом нередко в официальных — как открытых, так и «закрытых», секретных, — документах назывались причины и условия возникновения и вызревания конфликтов. Не составляли исключения в этом плане и события 1956 г. в Венгрии.
При этом причины возникновения подобных внутриполитических кризисов и конфликтов можно подразделить на объективные и субъективные. По природе своей и те и другие делятся на внешние и внутренние.
О внешних объективных и субъективных причинах, факторах и предпосылках возникновения кризисов мы еще поговорим подробнее далее. Сейчас же представляется целесообразным высказать некоторые личные соображения по поводу внутренних субъективных причин возникновения социальных и политических конфликтов в социалистических государствах.
К числу последних, как правило, относились: ослабление и извращения в воспитательной и разъяснительной работе правящих социалистических или коммунистических партий, отступления от провозглашавшихся демократических принципов и норм государственного управления, авторитарный стиль и методы руководства, просчеты и ошибки в кадровой политике и работе, недостатки и ошибки в управлении социалистической экономикой.
Причем этот перечень с 1957 по 1990 год повторялся практически неизменно с различным «фактологическим» наполнением. Что, на мой взгляд, свидетельствует, с одной стороны, о явном нежелании руководства и политической «элиты» социалистических государств реально учиться на «уроках истории», в том числе и собственных, и чужих ошибках.
С другой стороны, — о неистребимом стремлении наступать на те же самые, уже хорошо известные «грабли».
Позднее об этом феномене столь информированный автор, как бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков, напишет так: «Лидеры упивались или наслаждались властью, отбрасывая всю информацию об угрозах извне, о процессах в стране, могущих посеять недоверие к властям, нарушить стабильность в государстве.
Не только руководители государства были поражены вирусом «непобедимости». Болезнь поразила общество» [6].
Разумеется, мой личный опыт гораздо более скромен, но данный вывод, при всей его горечи для граждан моей страны и моего поколения, представляется верным.
Но и об этих трагических и мучительных уроках нашего недавнего прошлого следует знать и помнить. Ибо пренебрежение историческим опытом означает только неизбежное его повторение именно в силу собственной неосведомленности.
Однако указанные нами обстоятельства, внутренние субъективные причины поражения социализма на современном этапе, вряд ли могут быть поставлены «в вину» социалистической теории и идеологии. Ибо они знаменуют собой именно разрыв с основными постулатами теории научного коммунизма.
Можно уверенно констатировать, что реальному социализму XX века не удалось решить главнейшей из провозглашавшихся им задач — создать, сформировать новый исторический тип гармонически и всесторонне развитой личности. Хотя относительно короткий исторический период — около 40 лет — с середины 40-х до конца 80-х годов — период проведения этого эксперимента не дает еще однозначного отрицательного ответа на вопрос о принципиальной выполнимости этой задачи.
В этой связи я достаточно настороженно отношусь к часто звучащим и сегодня призывам «сформировать новый тип личности», и еще более скептически настроен относительно возможности решения этой задачи в современных российских условиях в обозримом будущем.
Закончив подобное социофилософское отступление, вернемся, однако, к дальнейшей судьбе моего героя.
«Венгерское восстание» стало не только значительным личным испытанием для Андропова, но и важнейшим событием мировой истории пятидесятых годов прошлого века.
Лучше многих информированный о сути, содержании, формах и динамике процесса вызревания социально-политического конфликта в Венгрии, Юрий Владимирович, естественно, не раз впоследствии мысленно возвращался к событиям той поры, ища варианты ответов на возникающие вопросы и проблемы в извлеченных и не извлеченных уроках тех дней.
Именно этот уникальный личный опыт и являлся подлинным и вполне объяснимым «венгерским синдромом», а не тот «страшный испуг», который якобы Андропов «испытывал по отношению ко всяким переменам в мире».
Отсюда главной задачей для него было не допустить неконтролируемого развития событий, чреватых тяжелыми кровопролитными последствиями.
Без понимания сути этого трудно объективно оценивать многое из того, что имело место в истории XX века, в том числе и в судьбе моего героя.
Добавим при этом, что в ходе «венгерских событий» октября-декабря 1956 г. погибли 720 советских военнослужащих и около 2-х с половиной тысяч венгров. При этом недопустимо абсолютно всех их записывать в «защитников народной революции», поскольку многие из них были убиты или линчеваны именно этими «защитниками».
По приговорам судов были казнены 229 активных участников незаконных вооруженных формирований «восставших», около 30 тысяч были осуждены. Около 130 тысяч венгров покинули страну, став беженцами.
Но тому, кто захочет упрекнуть Андропова в «приверженности тирании и тоталитаризму», зададим проверочный вопрос: а известно ли им, сколько беженцев, в официальных документах Управления ООН по делам беженцев именовавшихся «вынужденными переселенцами», появилось в СССР после известных событий 1992 года?