[143], что излечил женщину от «истерических судорог»: он поместил ее рядом с машиной, которая производила статическое электричество (создавала постоянное электрическое поле). В 1744 году в свет вышел первый выпуск тематического журнала Electricity and Medicine. Правда, тогда речь шла о слабых электрических разрядах, гораздо меньших, чем те, что способны вызывать судороги.
Но именно инсулину – подумать только! – выпало послужить первым средством, с помощью которого у душевнобольных вызывали судороги в попытке излечить от недуга. Всего через шесть лет после того, как в 1921 году ученым удалось выделить инсулин в чистом виде, его в больших дозах[144] стал применять к больным шизофренией психиатр Манфред Сакель. Он заявлял о кардинальном клиническом улучшении у 88 % пациентов после того, как они получили достаточно большую дозу инсулина, чтобы вызвать у них временные судороги вследствие крайне низкого содержания сахара в крови. Вскоре было создано еще одно медикаментозное средство, способное, как выяснилось, вызывать судороги, – метразол. И только в 1938 году итальянский невролог и психиатр Уго Черлетти[145] описал воздействие на мозг сильными электрическими разрядами как новый и более быстрый способ получить такой же лечебный эффект. Первое время медицинское сообщество США с недоверием относилось к утверждениям Черлетти об эффективности электрошоковой терапии. Однако общее мнение изменилось, когда в 1940 году прямо на заседании Американской психиатрической ассоциации один психиатр из Цинциннати провел первую публичную демонстрацию действия ЭСТ.
И в скором времени ЭСТ сделалась стандартным «передовым» методом лечения большой депрессии.
Ну не забавно ли, что совершенная фикция, какой было придуманное Франклином лечение «судорог» электричеством, доказала себя как высокоэффективная терапия против депрессии и биполярного расстройства, причем именно в высоких дозах, чтобы как раз и вызывать судороги? Такого нарочно не придумаешь.
И где реакция?
Прошло две недели после знакомства с миссис Чанг и ее детьми, и вот я вхожу в процедурную, где уже собрались старший ординатор-психиатр, анестезиолог и физиотерапевтическая медсестра, чтобы провести пациентке сеанс электросудорожной терапии. Ее, по-прежнему остававшуюся в кататоническом ступоре и, похоже, совершенно бесчувственную к окружающему миру, привезли в процедурную на каталке; в вене левой руки болтался катетер.
Сначала на лоб миссис Чанг в нескольких местах нанесли теплоизолирующий гель, на него наложили округлые белые пластины, в каждой из которых помещался металлический шарик размером с дробину: две на виски – это процедурные электроды, через которые будут подаваться электрические разряды, и еще две – чтобы считывать ритмы мозга во время судорожного приступа. Когда подготовка к процедуре завершилась, на лицо пациентки свисала целая гирлянда проводов.
На меня, студента, возложили обязанность следить, чтобы миссис Чанг во время процедуры не прикусила себе язык. Хотя анестезиолог и вводил ей сукцинилхолин, препарат для нервно-мышечной релаксации, при начале припадка челюсти обычно с большой силой стискиваются – остаточный спазм, прежде чем мышцы окончательно расслабятся. Лечащий врач велел мне взять стопку квадратных марлевых компрессов, мы зовем их «четыре на четыре», свернуть в неплотные трубочки и с одной стороны просунуть в рот пациентки.
Затем в процедурную вкатили аппарат для ЭСТ. Его вид меня несколько разочаровал своей невыразительностью: размером с тостер, с кнопками и диском-шкалой, в унылом матово-сером кожухе. Никаких замысловатых рычажков, колесиков, ручек.
Лечащий врач выставил на шкале продолжительность и величину разряда – полмиллисекунды воздействия током силой в 550 мА. (Примерно столько требуется, чтобы зажечь 60-ваттную лампочку, – правда, на половину тысячной доли секунды.)
Врач кивком предупредил, что начинает, и надавил кнопку подачи электрического разряда. Ничего такого эффектного я не заметил, за исключением случайного дрожания в ногах пациентки и дернувшейся челюсти. Сердечный ритм сохранял стабильность, а вот мозговые волны на один долгий миг взбесились. Собственно, и все.
Мы окружили миссис Чанг и не спускали с нее глаз, пока она не начала медленно приходить в себя примерно через четверть часа. По-прежнему застывший взгляд, молчание, безучастность. Никаких видимых изменений в ее состоянии не произошло.
Я помог откатить миссис Чанг в послеоперационную, куда сын и дочь уже пришли навестить ее. Через день, на среду, ей был назначен еще один сеанс ЭСТ, третий – на пятницу и еще несколько – на следующей неделе. Нам оставалось запастись терпением и наблюдать, как у нее пойдут дела.
Заново родившись
Через две недели после того, как миссис Чанг получила шесть сеансов ЭСТ, я снова вошел в смотровую, где произошло мое знакомство с ней и ее взрослыми детьми. Я не видел пациентку после того первого сеанса, когда не наблюдалось даже слабых признаков улучшения, и потому не ожидал увидеть их и на этот раз.
Они размещались в том же порядке, как и тогда: миссис Чанг посередине, сын по правую руку от нее, дочь – по левую. Я поздоровался с мужчиной за руку и было собрался пожать руку его сестре, но миссис Чанг вдруг вскинула на меня взгляд и подняла руку. Признаться, это застало меня врасплох, но я все же пожал ее кисть – впервые с момента одностороннего знакомства с ней.
С ее сознания будто спали оковы. Она принялась рассказывать нам о лучших моментах в своей жизни, хотя подобные воспоминания в принципе недоступны сознанию во время приступа биполярного расстройства. Меня поразила беглость ее речи; я уже знал, что такое бывает, когда к пациенту после частичного повреждения левой височной доли возвращается дар речи. Но, строго говоря, мозг миссис Чанг не претерпел структурных повреждений, и в этом смысле его «не починили». Скорее другое: электрошок перезапустил его, и распоясавшиеся электрические колебания ритмизировались, переключившись на здоровый режим.
Я до сих пор под сильным впечатлением от того, что тогда увидел. Разительные перемены, которые я обычно наблюдаю после проведенных хирургических операций, в тот раз произошли без всякого участия скальпеля. ЭСТ, прежде незаслуженно гонимая, оказывается, дает чудодейственные эффекты, впрочем, как все великое в медицине и науке. Женщина, которая долгие месяцы оставалась недвижной и безмолвной, словно камень, а до того десятки лет страдавшая биполярным расстройством, как по мановению волшебной палочки сбросила тяжкие оковы, стискивавшие ее мозг.
И еще я теперь знал, как ответить на заданный мне сыном миссис Чанг вопрос: «Будь это ваша мать, позволили бы вы бить ее током?»
Я бы позволил. Сейчас же, не раздумывая.
Надеюсь, вы поняли, что описанный в этой главе метод электрошоковой терапии показан только тем, кто страдает большой инвалидизирующей депрессией, которая не отзывается ни на медикаментозное лечение, ни на терапевтические беседы. Несопоставимо большее число людей с менее тяжелыми формами депрессии вполне могли бы влиять на свое расположение духа за счет выбора продуктов для ежедневного рациона. В главе 9 я рассказывал о целительных свойствах пищи на примере составленной сплошь из жиров кетогенной диеты – она избавляет детей от эпилептических приступов. Для них сама еда и есть лекарство. Медицина все больше утверждается во мнении, что депрессию и тревожность необходимо рассматривать как следствие аберрантных электрических волн в мозге, и специалисты в новой области, названной нутриционной психиатрией, уже предписывают своим пациентам диеты, позволяющие снижать тревожность и улучшать настроение.
Что я выяснил и в чем нам всем несказанно повезло, так это то, что состав рационов, назначаемых для улучшения психического здоровья, чуть ли не полностью совпадает с предупреждающей деменцию MIND-диетой. Например, исследование, проведенное в Медицинском центре Университета Раша[146] в Чикаго, позволило выяснить, что у пожилых людей, регулярно питающихся фруктами, овощами и цельнозерновыми продуктами, ниже склонность к депрессии, чем у их одногодков, мало или совсем не употребляющих эти продукты. Еще больше впечатляют результаты двух других клинических испытаний. Было установлено: когда страдающие депрессией пациенты консультируются с нутриционистами по поводу более здорового рациона, их состояние улучшается[147].
Какого же рода диеты рекомендуют нутриционисты? Вы и сами знаете: больше фруктов и овощей, цельнозерновых и морепродуктов; меньше мяса, жареного, а также углеводов и жиров.
Главный урок, который следует вынести из этой главы: разные «вкусняшки», которыми мы привыкли баловать себя в моменты грусти и печали – все эти мясные рулеты с картофельным пюре, бургеры и картошка фри, – далеко не всегда приносят облегчение тем, кто в нем больше всего нуждается.
Глава 13. О стволовых клетках и не только
Не я первым впрыснул в мозг пациента живые стволовые клетки в надежде убить раковую опухоль. И даже не вторым. А третьим – да, был.
В ходе первых клинических испытаний на людях[148], которые проводились под руководством старших коллег нейрохирургов Бенэма Бэйди и Майка Ченя в лаборатории «Город надежды», мы отвечали не только за выполнение хирургической операции, но и за инъекцию нейрональных стволовых клеток (НСК) напрямую в мозг, чтобы настичь и уничтожить улизнувшие остаточные раковые клетки.
Как вы, вероятно, знаете, стволовые клетки могут развиваться в любые зрелые. Иными словами, они оказываются прогениторами (предшественниками) всех других клеток нашего тела, будь то костная ткань, кожа, мозг или мышцы. НСК несколько более специализированы: из них развиваются все типы клеток, из которых состоит нервная система, включая все типы представленных в мозге нейронов.